Книга Комната страха - Николай Леонов

– Дамочку по нашему портрету Гладилин опознал с ходу. Говорит, что именно ее подсаживал восьмого сентября по пути в Москву. Уверен, что она была намерена прикончить его, но ей помешали мотоциклисты. А у самого Гладилина в тот день прихватило живот. Вот он по дороге и остановился сходить в кусты, а пока делал свои дела, подъехали байкеры и, сами того не желая, спасли ему жизнь. Но даже не это главное. Говорит, что на дороге дважды видел ярко-красный «Ниссан» и потом видел – стоящим возле его дома. Он на этом «Ниссане» просто помешался. Уверен, что дамочка имеет к нему отношение. Говорит, что в ту ночь, когда он пропал, она проникла в его квартиру, а потом преследовала его все на той же машине. Он чудом от нее сбежал и в панике прыгнул на первый попавшийся поезд.

– А Кипренский тут при чем? – спросил Гуров.

– Кипренский алкаш. Когда-то они вместе работали. Гладилину одному было страшно. Сначала он переночевал у Кипренского, а потом пригласил его к себе, чтобы не оставаться одному в квартире. Можно было бы сказать, что у него шалили нервы, если бы не пуля, которую получил в результате Кипренский.

– А что он сказал про своего младшего брата?

– В тот день, когда застрелили младшего Гладилина, – объяснил Жмырин, – Сергей Николаевич ему звонил и договорился о встрече. Он вообразил, что убийцы спутали его с Владимиром, и собирался его предупредить. Но он опоздал. Правда, для себя Гладилин решил, что брат попросту проигнорировал его просьбу. Однако звонил ему и позже, но, сами понимаете, не дозвонился. А тут и его достали.

– Что же он не пошел в милицию? – поморщился Гуров. – Было же у него такое намерение.

– Намерение это пропало после встречи с участковым, – ухмыльнулся Жмырин. – Сергею Николаевичу показалось, что он выглядит смешным. Обычные интеллигентские заморочки.

– Да, наверное, – сказал Гуров. – Но все-таки участковому Малюгину я бы разок врезал. За плохую работу с населением. И с большим бы удовольствием врезал.

– Ну и врезал бы, – заметил Жмырин. – Зачем лишать себя удовольствия? Их и так в жизни немного.

В ответ на это Гуров только махнул рукой.

– Понимаю, – сочувственно сказал Жмырин. – Репутация. Но тогда могу врезать я. Чисто по-товарищески. Все-таки вы мне так здорово помогли…

– Обойдемся без рукоприкладства, – сердито сказал Гуров. – Ты, Жмырин, все воспринимаешь чересчур буквально. Нужно все-таки думать прежде всего о работе, а не об удовольствиях.

– Кстати о работе, – вмешался Крячко. – Жмырин-то действительно не много узнал. Ну, Никита наша еще раз подтвердилась. Так мы ведь в ней и не сомневались, пожалуй. Ну, появился еще какой-то красный «Ниссан». Сколько в Москве может быть красных «Ниссанов», как вы думаете? В единое целое эта информация все равно не складывается.

– Это естественно, – сказал Гуров. – Потому что Гладилин был только игрушкой. Ему не известны скрытые пружины действия. Главное действующее лицо здесь – Ямщиков. Вот где-то поблизости от него и нужно искать этот красный «Ниссан». Кстати, вспомни – свидетель Давыдов утверждал, что видел нашу Никиту рядом с ярко-красной машиной.

– Пока что никто больше о таком явлении не докладывал, – заметил Крячко. – Вообще, кроме мужика в шляпе, ничего подозрительного рядом с Ямщиковым не замечено.

– Ты уже мог убедиться, как «внимательно» некоторые ведут наблюдение, – с досадой сказал Гуров. – Я убежден, что за Ямщиковым следим не только мы, просто противник делает это тоньше. Ему есть что терять. Предлагаю самим включиться в эту работу. Сейчас самое важное – выявить скрытые контакты Ямщикова.

– А они есть? – с некоторым сомнением спросил Жмырин. – Может быть, их как раз и нет? Ведь, насколько я понимаю, чего-то хотят от него, а не наоборот.

– Ямщиков тоже кое-чего хочет. Он хочет избавиться от своих недругов, – сказал Гуров. – И вчера он куда-то ездил. К сожалению, наши работнички его прокараулили. Это означает, что Ямщиков тщательно скрывает свои намерения. Возможно, он прекрасный человек и законопослушный гражданин, но его поведение не может не настораживать.

Крячко связался с оперативниками, которые вели наблюдение за Ямщиковым, и предупредил их о необходимости докладывать обстановку каждые двадцать минут. Гуров тем временем изучал сводку происшествий за сутки – убийствам он уделял особенное внимание. Однако на этот раз ничего, что могло бы хотя бы косвенно указывать на причастность к убийствам Никиты, он не обнаружил – дорожные катастрофы, вооруженные ограбления, пьяные разборки – родни Ямщикова все это, кажется, не касалось. Заинтересовало Гурова на первый взгляд довольно заурядное по нынешним временам происшествие, случившееся в лесу южнее Северного Бутова, – там среди бела дня сгорел легковой автомобиль «Форд». Жертв не было, как не было и свидетелей происшествия, и заявителей. Автомобиль просто стоял брошенный на лесной дороге – с открытыми дверцами, выгоревший дотла. Принадлежность этого транспортного средства устанавливалась.

«Черт его знает, что творится! – подумал Гуров. – Чикаго времен сухого закона! Жгут, стреляют, грабят… И однако же странно. Машину сожгли не на стоянке, а, можно сказать, во время движения, и ни одного трупа при этом. И никто не заявил в милицию. Скорее всего, машину угнали, а потом сожгли. Из хулиганских побуждений или намеренно, чтобы скрыть следы преступления. Значит, должна быть вторая машина, которая увезла этих людей из леса. Уже вчера шел довольно сильный дождь – вряд ли кто-то будет разгуливать в такую погоду пешком по лесам и дорогам. Местная милиция ничего подозрительного не заметила. Преступлений, совершенных вчера на «Форде», в сводке тоже нет. Странное происшествие».

Гуров сам себе не мог объяснить, почему он решил взять этот случай на заметку. Наверное, это была даже не мысль, а некое ощущение, интуитивное беспокойство. Брошенный среди леса автомобиль был загадкой – что-то наподобие легендарного корабля «Мария-Селеста», с которого совершенно необъяснимым образом бесследно исчезла вся команда.

Гуров решил лично наведаться в отдел МУРа, который занимался угоном транспортных средств, чтобы выяснить, что там думают по этому поводу и кому принадлежит сгоревший «Форд». Крячко должен был сидеть на телефоне и принимать отчеты наблюдателей. Жмырин же объявил, что намерен пойти «проветриться» – среди тех, кто осуществлял «наружку», были его люди, и он хотел проверить их лично.

Именно по этой причине Жмырин первым оказался рядом с Ямщиковым, когда тот около трех часов дня неожиданно покинул свою лабораторию и куда-то поехал. Жмырин принял решение лично отследить его перемещения. Он даже доложил об этом, как положено, полковнику Крячко, но с некоторой задержкой. Очень небольшой, но все-таки дававшей ему преимущество. Он знал, что Гуров захочет к нему присоединиться, но надеялся, что успеет кое-что провернуть до его появления. По его мнению, полковник Гуров был человеком безусловно башковитым, но непростительно деликатным и ужасным занудой. И вообще, пока в дело по-настоящему не включался Жмырин, все едва двигалось. Это было видно невооруженным глазом.