Книга Мой милый Фантомас (сборник) - Виктор Брусницин

Наконец край глаза уловил шевеление. Я укромно сдвинул зрак в угол, соблюдая мрачную величественность — зрение поймало фигуру парнишки. Строго повернул голову, изображая на лице последнюю степень гражданского мужества. И увидел.

Там стоял мальчик, лицо его источало очарование святости, глаза были наполнены светом вселенского смирения — над головой явно не хватало нимба. Ручки были протянуты в мою сторону и держали нечто. Существо, голосом переполненным елея, сказало:

— Михалач, любимый! А я тебе шоколадку приготовил.

Есть упоение в бою…

Женщины… Позволю себе.

В червонных сумерках трепещет синий блик из далей, из неведомых пределов, и здесь протяжно, как река пространства, звучит намек на немоту, на крик, намек на все — сопутствие умелых, где дух неправ, и суть — непостоянство. Так в тишине рождается исток, из бликов, сочетавших несовместность, и каждый элемент — всего предел. Тем и велик, что он — всегда итог, в любом сечении являет неизбежность, в любой возможности — грядущему задел… Глупа? Не без — однако, с кем же рядом твой ум отобразится в свете, как в зеркале? Но признак отраженья есть свойство главного. Так в присном взгляде есть ощущение, но истина — в предмете, к которому взгляд делает движенье… Ум, смысл — мужской все это род, но для какой нужды он приспособлен? — Прийти к гармонии, коснуться красоты. А это — женское. Вот странный оборот: и сила здесь. Да, сломишь, коль озлоблен, но сколько не пыхти — родить не можешь ты… А смелость? Вспомни яблоко греха — его вкусить дерзнула первой Ева. Бог прочно мудр: Адам пошел на блин, на первый — тот, что комом, и в века ущерб не исчерпается, и древа познанья наша Ева властелин… Мир тем богат, что мощно алогичен: здесь логика не ведает конца. И в этом неведении — предел. Мир тем прекрасен, что предельно личен, что в нем творишь от своего лица, и что причастен миру твой удел. Тогда не думай и на миг забыть: ее профессия — наперсница всему. Предела, личного и бездны сумма… А я согласен женщиною быть? Отвечу «нет» определенно. Почему?… Затем, что так о ней бы я не думал.

По молодости баловался. Набрел, улыбнулся, — таким образом в связи и пришло…

Дело сложилось у приятеля, Вовы Бокова. Нас парней было человек пять — потчевались на лоджии. Отменный летний денек, предвечерние часы. Света, жена Володи, для сохранности нервов отчалила с Бимычем, собакой, на прогулку. Мы с хозяином как раз стояли у окна, картину освидетельствовали воочию. Внизу шла Света, Бим, невеликий густошерстный шарик шастал в газоне чуть в сторонке. Навстречу передвигалась мадам с солидной овчаркой на длинном поводе. Она и сразу показалась странноватой: прыгающая походка, вытянутая вперед длинная шея, очки в пол лица. Чем-то Бим овчарке на глаз не пришелся и та, кажется, цапнула малого. Бим от огорчения вякнул, но пуще разразилась Светка, причем на мадам. Что же вы думаете, в ответ та преспокойно — они как раз поравнялись — закатывает нашему человеку пощечину. И деловито и величественно продлевает променад. Светлана от неожиданности аж присела. Я думал, Вова сейчас из окна вымахнет, с девятого этажа. Все на глазах — представляете?… Тут надо вставить, что мужик страдал ногами и еле ходил. Словом, мы вчетвером ринулись в лифт — он выбрался позже.

Выскочили во двор и, надо же, мадам свернула туда же, очутилась, вообще говоря, в наших руках. Мы пылко пустились обвинять товарища, подчинять угрозам и даже наседать. Однако персонаж повела себя совершенно неадекватно. Во-первых, увидев наше агрессивное настроение, собака ее очевиднейшим образом струхнула и толкнулась жаться к ногам хозяйки. Усмотрев диспозицию — после мы постановили, что подобные мизансцены даме не в новинку — гражданка моментально отцепила длиннющий поводок от ошейника собаки и та незамедлительно отбежала на почтительное расстояние, трусливо наблюдая за развитием событий. Тем временем, захватив в горсть порцию ремня, дама оставшимся концом — выверенным, снова статистика опытности — очень грамотно принялась крутить на манер ковбойцев, сопровождая сие изумительным криком, отлично знакомым по эпопее о Чингачгуке. Согласитесь, не каждый день встречаешься с потомками прерий, да еще в сугубо урбанистическом антураже — мы опешили. На этом замешательстве и влипли. Первому, как водится, досталось мне — ремень угодил куда-то в шею и уверяю, получилось весьма чувствительно. В результате я разжился мечтой о возмездии. Одна случилась отрада: попало практически каждому — несомненно хорош получился свинг в челюсть Мишке Олонцеву, который неосмотрительно добрался до непосредственной близости. То есть когда мстительность — о ней твердили очи и возгласы мужиков — приобрела коллегиальный характер, наступил наш черед. Однако не очень понятно было, как претворить настроение в реальность. И тут нас выручила некая девчушка лет двадцати.

Как выяснилось позже, девушка была сильно удручена заботами и, главным образом, винным пресыщением. Как она могла не увидеть сражения, было непонятно, тем более что на аттракцион собрались и прохожие, ярясь наслаждением от нашего позора. Словом, шла себе славная прохожая преспокойно, опустив голову, и невзначай угодила в ареал битвы. И тут кнут пришелся на ее невинные икры. Для начала девица вскрикнула и сломалась, прилагая руку к язве. Далее разогнулась, оглядела происшествие и пошла наливаться. Ее вопль уже никаких киношных аналогов не имел, это был чистый эксклюзив, и впечатляющий.

— Ах ты ссука! — предварил эксклюзив душевный возглас. — Да я ж тебя…

Дальше и случился тот замечательный ор, по которому Голливуд должен рыдать («Йяхууу», «банзай», «но пасссаран», и, само собой, «пепел Клааса…» слились в экстазе в громогласном кличе, воинственно отраженном гранями многоэтажек). Наша обидчица, нужно отметить, на секунду подсела, но затем приобрела чрезвычайно живописную позу — руки со сжатыми кулаками, что у английских боксеров, были приведены в надлежащее расположение, очки диагонально пересекали лицо (сбились в процессе охобачивания нас), глаза приобрели радость боя, — я понимаю воспоминания о женском батальоне… Они вошли в клинч. Смерч, вот, пожалуй, образ, способный как-то накидать пейзаж. Пошли в ход волосы, кофты, всё сколько-нибудь доступное операции «выдрать». А уж какая оратория сопровождала действо — Себастьяныч отдыхает.

Вовка первый сориентировался. Когда случилось Бородино в исполнении двух прелестниц, он вопреки обыкновению прытко подкрался и запечатлел каблук на филе оппонентки. Кстати взять, был поощрен азартным речитативом супруги, состоящим из рефрена: «Так ей, гадине, так!!» Родителей визгливо и трусовато поддерживал прыгающий в сторонке Бим. Между прочим, виновник аварии, овчарка — в очень стройной стойке, с наряженными ушами и выпрямленным хвостом — величественно созерцала поодаль. Стоит ли говорить, что весь Рим в лице многоквартирного дома сосредоточился в импровизированном Колизее.

Право, жизнь благородна, — уж тем, что подбрасывает минуты. «Хлеба и зрелищ». Русская адаптация: «Водки и драки», — неумолимая формула существования. А если еще в творческом порыве слабого (?) пола!..

Вообще-то кончилось тем, что принялись женщин разнимать, на что мадам Овчаркина норовила выхватить мой глаз, да и девушка без разбору пнула ногой. Однако ваш слуга уже был начеку. Из баталии мы исполнителей наконец извлекли — девицу в изодранной кофточке, мадам с отломанной дужкой очков. Выяснилось тут же (нашлись знающие люди), что гражданка Собакина по жизни не в себе и всевозможные представления устраивать горазда. Все одно, лично я вынес из ристалища чувство торжества справедливости.