Книга Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев

Через несколько лет после этого Визенталь написал сыну Бруно Крайского, Петеру, письмо, в котором изложил собственную версию того, «что произошло». По его словам, в Иерусалиме Шауль Крайский повстречался с каким-то бизнесменом-евреем из Франкфурта, предложившим ему познакомиться (возможно, с целью женитьбы) с его – тоже проживавшей во Франкфурте – сестрой-вдовой и взялся оплатить Шаулю поездку. Однако отправившись во Франкфурт, Шауль не предупредил об этом служившего в армии сына Йоси. Через несколько дней Шауль вернулся. Полиция Израиля проинформировала обо всем этом австрийское посольство, и эта информация дошла до Визенталя. «На мой взгляд, – писал он Петеру Крайскому, – это похоже на забавный анекдот». Ни сам он, ни его друзья, по его словам, в этом замешаны не были.

В своих воспоминаниях Крайский пишет, что именно эта история с «похищением» стала основной причиной его тяжелого конфликта с Визенталем, и Петер Крайский тоже считал, что именно она побудила отца объявить Визенталю войну. Но в любом случае первому раунду столкновения между ними (пятью годами ранее) суждено было поблекнуть в сравнении с тем ударом, который Крайский готовился нанести по Визенталю сейчас. Эхо скандала, разразившегося вскоре после этого, разнеслось по всему миру. Однако истинной причиной конфликта была вовсе не история с «похищением»: его корни лежали глубже, в области психологии. Это был конфликт двух евреев, возомнивших себя великими. В маленькой Вене для них двоих попросту не было места.

2. Открытие Жюля Гуфа

Вполне возможно, что все началось на юге Австрии, в долине Лунгау, в крохотном городке Санкт-Михеле, где проживали две тысячи человек, кормившихся за счет расположенного в окрестностях лыжного курорта и гордившихся красивыми восходами, которыми их одаряло солнце. В конце Второй мировой войны один из жителей городка отказался признать поражение Третьего рейха, организовал собственное спецподразделение и решил продолжать сражаться. Его звали Рихард Гохрайнер. Визенталь рассказал эту историю в своей газете. По его словам, на горном лугу, расположенном неподалеку от Санкт-Михеля, Гохрайнер и другие местные «герои» схватили и убили девять сбежавших из концлагеря евреев.

Последующие десять лет Гохрайнер прожил под чужим именем, но в конце концов полиция его личность установила, он был арестован, в 1962 году предстал перед судом присяжных по обвинению в убийстве, был признан виновным и приговорен к семи годам тюрьмы, однако подал апелляцию и выиграл, причем оба решения были приняты большинством голосов (шесть против двух). Когда он вернулся домой, жители Санкт-Михеля встретили его цветами. Он вступил в Либеральную партию, но при этом поддерживал хорошие отношения с социал-демократами. В начале 1975 года, по договоренности обеих партий, его избрали мэром Санкт-Михеля. Если так пойдет и дальше, опасался Визенталь, вскоре вся Австрия станет одним большим «Санкт-Михелем».

Приближались выборы в австрийский парламент. В архиве Визенталя сохранилась листовка за его подписью, призывающая его сторонников голосовать за консервативную Народную партию. Формулировки в листовке очень резкие. Например, в ней говорится, что «Крайский предал еврейский народ и демократию». Уверенности, что Социал-демократическая партия Крайского сможет сформировать новое правительство, накануне выборов не было, и политические комментаторы полагали, что ему придется создать коалицию с Либеральной партией. При таком раскладе вице-премьером должен был стать лидер этой партии Фридрих Петер. Посол Даган срочно запросил из Иерусалима указаний.

Озабоченность Дагана была вызывана тем, что в 1938 году Петер вступил в нацистскую партию и вскоре после этого завербовался в СС. Об этом знали все, но чем он там конкретно занимался, никого особо не волновало. Сам Петер утверждал, что служил в «общем СС», некоторые из членов которого непосредственно в убийствах замешаны не были. Однако в архивах сохранилась информация, которая общественности известна не была и согласно которой в 1969 году Петер был допрошен и признал, что служил не в «общем» СС, а в боевом, а именно в Первой пехотной бригаде. При этом, правда, он заявил, что ничего об акциях бригады против гражданского населения не знал, а затем и вовсе из нее ушел, после чего учился на офицерских курсах и служил уже в другом подразделении, в Пятой роте. Также он утверждал, что в убийствах евреев не участвовал и никогда не только не видел, но даже не слышал, чтобы этим занималось его подразделение.

«В прошлом, – докладывал посол Даган, – наше отношение к партии Петера было – по известным причинам – весьма прохладным, и никаких усилий, чтобы это изменить, я не предпринимал», но, по словам Дагана, каждый раз, как он встречался с Петером на каких-нибудь публичных мероприятих, тот пытался с ним сблизиться. «Он, – писал посол, – всячески демонстрирует свою заинтересованность в установлении дружеских отношений».

Кроме того, Петер любил хвастаться своими связями с руководителями Либерального интернационала и, в частности, с одним из руководителей израильской Либеральной партии, обвинителем на суде над Эйхманом Гидеоном Хаузнером. Перед выборами Петер вместе с канцлером Крайским съездил в лагерь смерти Освенцим, и позднее Крайский сказал, что Петер получил там «важный урок». Как вспоминал голландский журналист Жюль Гуф, венские циники шутили, что Петер поспешил уехать из Освенцима, испугавшись, что Крайский откроет кран и пустит газ.

К середине сентября 1975 года, примерно за две недели до выборов, у Визенталя была готова уже целая папка документов, относившихся к периоду службы Петера в СС.

Визенталь говорил, что начал работать над делом Петера случайно. Как-то раз он вернулся из отпуска и решил навести порядок на письменном столе. «Только тот, кто видел мой стол, знает, какая это трудная задача, – пишет он. – Обычно он завален горами папок. Это значит, что мне нужно просмотреть каждую бумажку и решить, отправить ли ее в архив или оставить для дополнительного изучения. Есть документы, которые я уже поверхностно просматривал и теперь изучаю более тщательно, а есть документы совершенно новые, и мне их надо еще рассортировать». Занятие это, продолжает Визенталь, утомительное, но и творческое, «в нем есть нечто от поисков клада».

Его прекрасная память – которая, по его словам, напоминала компьютер – почти всегда помогала ему находить что-нибудь неожиданное. Произошло так и на этот раз. Среди многочисленных просмотренных бумаг ему попался список младших командиров СС, которых планировалось послать на офицерские курсы. Все они служили в Первой пехотной бригаде СС, известной своими преступлениями на территории Советского Союза. Визенталь стал проглядывать их имена и вдруг наткнулся на имя «Фридрих Петер». «Я знал, что держу в руках бомбу с часовым механизмом, – пишет он и добавляет: – Незадолго до того, как я это обнаружил, в Вене был опубликован военный журнал Первой пехотной бригады СС».

Это неточно: военный журнал Первой пехотной бригады СС, содержавший ужасающие подробности нескольких совершенных ею преступлений, был опубликован примерно за десять лет до того, а голландский журналист Жюль Гуф утверждает, что неверно и то, будто Визенталь обнаружил документ с именем Петера случайно, наводя порядок на письменном столе. По словам Гуфа, это открытие сделал он сам. Видя, что Петер может вскоре стать вице-канцлером Австрии, он решил изучить связанные с ним материалы, хранившиеся в редакции журнала «Профиль», включая личное дело Петера в СС, но, поскольку названия частей, в которых служил Петер, были обозначены в документах аббревиатурами, которых Гуф не понимал, он показал эти документы Визенталю. Так и выяснилось, что Петер служил в подразделении, занимавшемся убийствами.