Книга Роковое зелье - Елена Арсеньева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс невольно отпрянул и прижал левую руку к груди. Пальцыскользнули по гладкому шелку… карман камзола был пуст!
Выронил? А Кейт подобрал?
В памяти вспыхнуло ощущение рук, сначала стиснувших Алексамертвой хваткой, потом накрепко перехвативших его за локти… Это Кейт вытащилфлакон, когда разнимал дерущихся! Но почему решил показать его Алексу именнотеперь, в решающий момент схватки? Чтобы отвлечь его внимание? Но это значит…значит…
Правая рука Алекса дрогнула и на миг отстранилась от грудиКаскоса.
В последнем, отчаянном усилии борьбы за жизнь Каскос резковыбросил шпагу вперед. Пышный манжет задрался, обнажив запястье. Острие,скользнув вверх по плечу Алекса, вонзилось в его горло – чуть левее подбородка,как раз там, где напряженно билась жилка.
Кровь брызнула так резко, что обагрила бы кисть рукиКаскоса, однако она была надежна скрыта гардой, и всего лишь несколько капелькрови попали на бледное запястье, поросшее черными густыми волосами иохваченное золотым чешуйчатым браслетом.
«Так вот кто убьет меня!» – подумал Алекс в странном, почтирадостном порыве узнавания. И еще одна мысль промелькнула: «Надо сказать Даше…»А больше он ничего не успел ни подумать, ни сделать.
И уже никому ничего не сказал.
Из донесений герцога де Лириа архиепископу Амиде.Конфиденциально
«Ваше преосвященство, вот уже шестой день молодой русскийцарь болен, и хотя не знаем, чем, по лицам придворных, которые ему прислуживают,видно, что болезнь не пустая. Захворал же он всем известно когда – 6-го числасего месяца, во время большого праздника и церемонии, называемой водосвятием,установленного в воспоминание крещения, принятого нашим Спасителем от святогоИоанна. В это время вовсю шла подготовка к свадьбе государя, назначенной на 19января, после Крещения. Обычай требует, чтобы царь находился во главе войск,которые в этом случае выстраиваются на льду. Невеста тоже должна былапоказаться народу в этот день. Она ехала мимо моего дома, окруженная конвоем итакой пышной свитой, какую только можно себе представить. Она сидела совершенноодна в открытых санях, одетая так же, как в день своего обручения, а император,следуя обычаю страны, стоял позади ее саней.
Никогда в жизни не вспомню я дня более холодного. Многиебоялись даже ехать на обед во дворец, куда все были приглашены и собрались,чтобы встретить молодого государя и будущую государыню при их возвращении. Ониоставались четыре часа кряду на льду, посреди войск. Тотчас как они вошли взалу, император стал жаловаться на головную боль. Сначала думали, что это –следствие холода, но так как он продолжал жаловаться, то послали за доктором,который посоветовал ему лечь в постель, найдя его очень нехорошим. Этообстоятельство расстроило все собрание. Княжна весь день имела задумчивый вид,который не изменился и в этом случае.
Остается ждать дальнейших вестей о болезни царя. Жизньнаучила меня, что от нее можно ожидать самого худшего и неожиданного. Я писалвам некоторое время назад о безвременной кончине нашего молодого друга донаХорхе Сан-Педро Монтойя. Полагаю, в могилу его свели последствия ранения,полученного еще по пути сюда, а потом раны от злодейского нападения на него, атакже здешний ужасный климат. Болезнь его обострилась внезапно, развиваласьстремительно, и дон Хорхе умер в одночасье: наш доктор ничего не сумелпредпринять, застав его уже мертвым от горлового кровотечения. Выражаясьвысокопарно, можно сказать, что его свела в могилу Россия, которую известныйвам Хакоб Кейт называет мучительной страной, и в этом он совершенно прав. Мы сХуаном Каскосом и Кейтом до сих пор скорбим об этом прекрасном и в самом делеудивительно красивом молодом человеке.
* * *
Хотя прилагаемые при этом письма написаны в понедельник, вдень, когда я обычно пишу к вам, но я не послал их на почту, потому что имелнекоторое основание подозревать, что по случаю болезни царя не дозволятотправить ни одного письма за границу. Но теперь болезнь эта известна всем, ия, посылая мои письма, считаю нужным прибавить к их содержанию то, чтослучилось после.
Вчера обнародовали, хотя и с некоторой таинственностью, чтоболезнь его величества – оспа, которая-де выступает хорошо и обильно. Нынешестой день, как начала выступать оспа, и девятый после того, как началисьлихорадочные припадки. Оспа не имеет тяжелого характера, и надеемся, что Богизбавит нас от несчастного случая, чего боятся и что предчувствуют все, как выможете вообразить. Впрочем, нельзя знать с достоверностью настоящее положениеболезни царя, потому что его видят очень немногие, да и те рассказывают наразные лады.
Не могу не представить высокому разумению короля нашегогосударя, что в случае, если последует несчастие смерти этого государя, нампридется испытать не только перемену в правительстве, но и междоусобную войну,которая, по моему мнению, неизбежна, так как есть четыре партии, которыепретендуют на корону.
Первая – принцессы Елизаветы, дочери Петра Первого.
Вторая – царицы – бабки настоящего царя.
Третья – невесты, княгини Долгорукой.
Четвертая – сына герцога Голштинского. Хотя этот последний идействительно имеет наибольшее право на престол, но его сторонники оченьнемногочисленны и вовсе не сильны. У принцессы Елизаветы сторонников несколькобольше, но и они также не сильны.
Самые сильные люди на стороне царицы-бабки и невесты. Этотак очевидно, поэтому я могу уверить его величество, что в случае, еслипоследует роковой удар, судя по мерам, которые уже приняты, на престол войдетили царица-бабка, или невеста – Долгорукая. Я не сомневаюсь, что последняяуспеет скорее, по причине большой силы Долгоруких, которых фамилиямногочисленна. Но что бы там ни последовало, я знаю, что они думают женить егоцарское величество на княжне прежде Великого поста, хотя бы не прошло и сорокадней после болезни царя».
Если сейчас Алексей Григорьевич о чем-нибудь жалел, то лишьо том, что не дал себе воли еще тогда, в декабре, когда к нему впервые пришлопредчувствие несчастья. Как держал себя тогда Петька… то есть его царскоевеличество! Как открыто пренебрегал Катериною! Вплоть до того, чтоотворачивался от нее на людях. Князь Долгорукий правую руку отдал бы, чтобыпоторопить свадьбу, но никак нельзя было сделать это из-за Рождественскогопоста и Святок. Он желал устроить тайный брак, но потом отказался от этоймысли, взвесивши, что этот брак, совершенный в не положенное церковью время, неимел бы законной силы. Приходилось вооружиться терпением и подождать несколькодней, но вдруг…
Все самое ужасное в жизни всегда происходит именно вдруг.Добра ждешь-ждешь, готовишься к счастливому событию, а оно все не приходит. Нобеда внезапно сваливается на голову!
