Книга Влюблен и очень опасен - Джиллиан Стоун

– Ты одета?

– Входи, Рейф. – Фанни сидела за письменным столом, превращенным по случаю присутствия в квартире дамы в трюмо. – С каких это пор ты вдруг озаботился приличиями? – Она воткнула последнюю шпильку в прическу и улыбнулась его отражению в зеркале.

Рейф обошел гигантский сундук с ее вещами, занимавший без малого половину комнаты. Фанни была одета во что-то бледно-розовое из пенных кружев. Румянец на щеках гармонировал с ее нарядом, но казался несколько темнее оттенком.

– Обещаю, что несколько позже забуду о приличиях. – Он поцеловал ее в затылок. – Готова?

Фанни на крутящемся табурете развернулась к нему лицом. Голова ее была окружена сияющим нимбом из подсвеченных предвечерним солнцем легких кудряшек.

– Спасибо, что дал мне время вчера, чтобы прийти в себя, – сказала она. Вчера они оба спали и ели, потом снова ели и спали – и так весь день. Вечером она взяла с полки роман про Алана Квотермейна, рано легла в постель и проспала до полудня.

– И отдых пошел тебе на пользу, – с улыбкой сказал Рейф. – Выглядишь ты замечательно. Предлагаю закрепить успех, совершив прогулку на свежем воздухе.

Прогулка по Кенсингтонским садам развлекла их и придала бодрости. На Гарри был новый костюмчик, приобретенный этим утром в «Хэрродс».

– Ни за что не соглашался ни на что другое, – рассказывал Рейф. – Ему очень понравились штанишки с серебряными пуговицами и матросская курточка.

Фанни улыбнулась.

– Ты умница, Гарри. – Джентльмен всегда должен одеваться сообразно случаю.

Рейф отыскал свободную скамейку возле пруда и, усадив Фанни, сел рядом.

– Детектив Кеннеди поручил мне спросить у тебя, сможешь ли ты завтра принять участие в совещании. Мелвилл хочет, чтобы ты выступила. Похоже, Скотленд-Ярду не терпится узнать кое-что о твоем похитителе.

– О Мэллори? – Она улыбалась ласково, хотя и несколько натянуто. – Он такой странный тип, Рейф. Должна признаться, ему удалось каким-то образом меня зацепить.

Рейф подготовил себя к самому трудному для него вопросу. Он не мог совладать с собой и потому задал его первым. Возможно, так даже лучше. Спросил, и с плеч долой.

– Он применял к тебе насилие?

– Если ты об «этом», то нет. – Фанни облизнула губы. Эта знакомая ему с детства привычка Фанни, выдающая ее нервозность, отчего-то обнадежила его. – Но… Я бы сделала все, о чем бы он меня ни попросил, в обмен на благополучное возвращение к тебе Гарри. – Фанни застенчиво встретила его взгляд. – Ты бы меня простил?

Это его сердце стучит так гулко и часто? Или все же ее собственное? Не в первый раз у нее возникало ощущение, что у них с Рейфом одно сердце на двоих и одна душа. Они смотрели друг другу в глаза. Рейф ближе склонился к ней.

– Фанни, ты спасла моего сына. Я бы все, что угодно, тебе простил.

Кажется, он ее не убедил. Рейф вздохнул.

– Ясно, как день, что вы с Мэллори неравнодушны друг к другу. Или были неравнодушны. Последнее, что он сделал, находясь в здравом уме, это спас тебе жизнь. Он не отпускал тебя до последнего – дождался, пока я смог тебя перехватить. – Рейф замолчал в нерешительности. – Я просто…

– Не смотри на меня так, Рейф.

– Я одного боялся, чтобы ты не влюбилась в этого отморозка. Мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что самые отъявленные подонки чем-то цепляют красивых и умных женщин…

– Тсс, – сказала Фанни, приложив палец к его губам. – Может, лучше поговорим о тебе? Ты вел себя как настоящий герой. Скажу больше, это ты загнал Мэллори в угол. Видел бы ты его физиономию, когда со стиральной машины сняли покрывало. Надо отдать должное моему отцу – он умел устраивать сюрпризы! – Фанни тихо засмеялась. – Я думаю, в этот самый момент Мэллори понял, что побежден. Он мог бы запихнуть меня в колокол и покончить со мной так же, как с двумя остальными, но такая смерть показалась ему недостаточно пафосной. Он возлагал столько надежд на отцовский экспонат, и как отец его разочаровал!

Какая она храбрая! И какая славная. Рейф не мог оторвать от нее глаз.

– Скорее, все было не так. Он проникся к тебе симпатией. У него просто духу не хватило бы тебя убить.

– Ты не знаешь, что с ним будет, Рейф?

– Насколько мне известно, Мэллори отвезли в больницу для душевнобольных.

– В сумасшедший дом? Несчастный! Хотя, разумеется, его место именно там.

– Если Мэллори признают вменяемым, его ждет суд. – Рейф пристально смотрел на нее. – Удивительно, что ты так сочувствуешь убийце своего отца.

– Ты бы не удивлялся, если бы знал то, что известно мне. – Фанни вкратце ознакомила Рейфа с трагическими обстоятельствами жизни Мэллори, начиная с пожара на фабрике, унесшего жизнь всех его близких, заканчивая ранением и последующим увольнением из армии.

Рейф смотрел на нее все с той же пристальностью.

– И ты ему веришь?

– Он болен. Ум его повредился вследствие мозговой травмы. – Фанни вздохнула. – Стремительный скачок на пути к промышленному процветанию, коему мы все явились свидетелями, не обошелся без трагедий и жертв. Думаю, Мэллори говорил правду. И те, кто видел в нем своего вдохновителя и командира, скорее всего имели за плечами во многом похожий жизненный опыт. Именно по этой причине они вступили в ряды его армии.

– «Утопическому обществу» пришел конец – он обезглавлен, ключевые фигуры в тюрьме, а рядовые бойцы разбежались кто куда. – Рейф покачал головой. – Едва ли нам удастся привлечь их всех к ответу.

– Не могу сказать, что история Мэллори не произвела на меня впечатления, – задумчиво сказала Фанни. Губы ее были в дюйме от его губ. – Но кое-что я могу точно тебе сказать. – Она прикоснулась губами к его губам, и по телу Рейфа прокатилась чувственная дрожь. – Я всю жизнь тебя люблю.

– Ни за что бы не подумал, что ты способна так открыто демонстрировать свои чувства на публике. И это очень меня возбуждает, Фанни. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Так ты меня простила?

В ответ Фанни чмокнула его в щеку.

– Я уже давно тебя простила.

Рейф отодвинулся под дерево, на другой край скамьи, увлекая Фанни за собой.

– Пока нас не арестовали за неприличное поведение…

Она захихикала и уже через пару секунд смеялась звонко и весело.

Рейф пригладил завиток на ее виске.

– И когда именно ты решила, что прощаешь меня? Мне, ей-богу, интересно. Во время первого похищения? Тогда, насколько мне помнится, я вытащил тебя из мебельного фургона.

– Да, ты был весьма галантен, надо признать. – Фанни поправила его шейный платок. – Но, боюсь, ты ошибся насчет времени.

– Может, во время побега из шахты?

Фанни закатила глаза.