Книга Вояж Проходимца - Илья Бердников

Несколько человек (кто — не рассмотреть) вскочили на куче хлама, швырнули в «гусениц» гранаты. Волосатые сиреневые механизмы шустро метнулись в сторону от взрывов, напомнив своим единством стайку рыбок. Одна из «гусениц» вдруг выпустила из торца белую, толстую, закрученную переплетающимися шнурами молнию. Когда я проморгался, чтобы ушла с сетчатки глаз фантомная тень от сияния молнии, осевшая вершина кучи светилась тусклым заревом расплавленного металла. Что произошло с людьми — я предпочел не думать.

Следующие несколько секунд воздух был наполнен рычащими пучками молний, огненными всплесками и криками ужаса людей, понимающих, что через мгновение они сгорят заживо. Ками не стала ждать окончания этого жуткого действия: она толкнула меня в грудь, так что я, отступив на пару шагов, вдруг ощутил, как мои ноги теряют опору. Сердце прыгнуло к горлу от ощущения падения, я судорожно взмахнул руками, выронив дробовик, который повис в полуметре от меня, медленно поворачиваясь на одном месте. Поверхность пандуса удалялась, подернутая дымкой шевелящегося воздуха. Ками, зависшая рядом, протянула руку и подтянула меня к себе, хотя, возможно, и она точно так же притянулась ко мне. Волосы девушки, попав в силовое поле, вдруг начали жить самостоятельной жизнью, окружив ее голову шевелящимся пушистым облаком. Обнявшись, сопровождаемые верным дробовиком, мы наблюдали, как «гусеницы» деловито шастают по расплавленным завалам, как несколько из них устремились в дальний конец зала, преследуя людей, которые, скорее всего, проникли в этот гигантский сборочный цех через сеть «отнорков», подобно нам. Мы поднялись уже метров на тридцать, и я даже стал опасаться, что мы можем врезаться в потолок. Но тут казалось бы нерушимая тьма в проеме за нашими спинами стала бледнеть, расплываться, пропуская лучи солнца. Возможно, это были какие-то хитрые ворота, а может, и имитация, голограмма, должная скрыть огромный провал, в который нас несло силовое поле.

Ками тронула мою щеку, привлекая внимание. Я посмотрел назад и оцепенел, увидев как группа из пяти человек бежит к пандусу, преследуемая двумя сиреневыми «гусеницами». Механические Сторожа — я теперь не сомневался, что это именно они, — не стреляли своими перекрученными молниями, возможно, только потому, что могли задеть практически собранные корпуса «кашалотов» и многочисленные сборочные конструкции вокруг них. Кто бы ни программировал этих сиреневых существ, он явно дураком не был. И это, в данном случае, работало на руку убегающим людям. Это также работало на руку Саньку, бегущему в этой пятерке рядом с Чино. Непонятно было, что штурман потерял в компании партизан, но в этот момент я всем сердцем желал, чтобы люди спаслись от своих механических преследователей.

Одна из «гусениц» взвилась в воздух, огромным прыжком преодолев около десяти метров. Ее «волоски»-руки, казалось, лишь едва задели одного из бегущих, но тот сразу споткнулся и полетел в веере красных брызг, теряя срезанную голову. Несмотря на расстояние, меня замутило от увиденного, и удержать рвотные рефлексы мне помогла только мысль, что извергнутая блевотина повиснет тут же, рядом со мной.

Один из бегущих — широкоплечий здоровяк — резко обернулся и выпалил на бегу из небольшого гранатомета, типа российской «мухи» или «шмеля». К моему удивлению, как, впрочем, и к удивлению здоровяка, граната попала прямо в центр «гусеницы», только что лишившей головы его товарища. Трехметровое сиреневое тело забилось, сыпля искрами и расшвыривая в стороны мелкий хлам. Вторая механическая тварь шарахнулась в сторону, дав людям возможность достигнуть зоны энергетического поля. Перед тем как нырнуть в дрожащее марево, люди немного замешкались, но здоровяк, догнав остальных, прыгнул в поле нисколько не задерживаясь. Санёк и Чино последовали за ним, а вот четвертому партизану не повезло: уцелевшая «гусеница» испепелила его ослепительным жгутом, очевидно не опасаясь, что в этом месте ее молния причинит вред оборудованию. Человек исчез в яркой вспышке, и только какие-то черные ошметки медленно поплыли вслед за Саньком, также попав в силовое поле. «Гусеница» же, постояв немного на месте, тут же отправилась обратно к центру зала, словно она честно выполнила требующуюся от нее работу.

И в этот момент мы с Ками и дробовиком «въехали» в мутную стену, сквозь которую слабо светили оранжевые солнечные лучи.

Облака кипели. Облака неслись сломя голову. Облака яростно бросались на невидимый, но неподдающийся их натиску силовой тоннель. Он, подобно незримой нити, протянулся между скалистых берегов наполненной ветром и облаками реки, связывая их подобно призрачному мосту.

Когда пропасть разверзлась под нашими ногами, я задохнулся от высоты и величия развернувшейся картины. Заснеженные пики гор, иногда мелькающие в разрывах драных облачных полотнищ, колоссальные стены, уходящие вверх и вниз на необозримые высоту и глубину. Одна из стен была ярко-оранжевой, залитой лучами заглянувшего в ущелье закатного солнца. Другая, утонувшая в тени, окрасилась в иссиня-черные тона.

Иногда облака закрывали все поле зрения, оставляя для глаз только пустующую трубу силового тоннеля, несущую нас к противоположной, темной стене ущелья.

Санёк, плывущий в силовом поле рядом с Чино, помахал нам с Ками рукой. До него было около полусотни метров, так что я даже рассмотрел, что штурман широко открывает рот в попытке докричаться до нас. Но силовое поле как-то странно проводило звуковые волны, так что до моих ушей дошло лишь какое-то мутное завывание. Зато Чино все отлично услышал, и услышанное, как видно, ему не очень понравилось: нога охотника врезалась в бок Саньку, заставив штурмана отлететь в сторону на пару метров, где он и завращался — медленно, плавно, словно в патоке, но бешено размахивая руками.

Здоровяк с гранатометом внимательно посмотрел в нашу сторону, затем его рука извлекла из заплечного захвата длинное тело гранаты и отправила ее в ствол. К сожалению, гранатомет оказался не одноразовым. Я дернулся в сторону дробовика, в тщетной попытке поймать оружейный ремень. Бесполезно. Лишних полметра иногда играют весьма существенную роль.

Здоровяк широко улыбнулся, видя мою бесплодную попытку, затем стал излишне долго прицеливаться, явно желая помучить нас ожиданием неминуемого.

— Ками! — рявкнул я прямо на ухо девушке. — Ты можешь что-нибудь сделать? Прихлопни этого урода!

Ками поморщилась от звона в ухе и проговорила, не отрывая глаз от гранатометчика:

— Ничего не нужно делать, Лё-ша.

Я аж задохнулся от этих слов. Снова хотел дернуться к дробовику, но в этот момент здоровяк выстрелил.

Дымный шнур резво протянулся на первые пару метров от гранатомета, но затем граната замедлилась, словно попав в невидимый глазу кисель. Наконец она повисла, окутанная облаком дыма, совсем недалеко от стрелка. Здоровяк выпучил глаза, замахал руками, словно пловец, очевидно пытаясь каким-то образом убраться подальше от своего смертоносного подарка, но не преуспел в этом деле: граната взорвалась, нашпиговав тело гранатометчика осколками и откинув его в сторону взрывной волной, где он и остался вращаться, окруженный розовым облаком крови. Остальные осколки, ослабленные действием силового поля, повисли вокруг, образовав большую сферу и не причинив больше никому вреда. Некоторые из них все же достигли Санька и Чино, но их энергия была настолько поглощена полем, что пробить кожу, а тем более одежду, они не могли. Во всяком случае, я не заметил, чтобы охотник или штурман были ранены. Испуганы — да, но целы. Зато дробовик оказался ближе ко мне настолько, что я смог дотянуться до лежащего в воздухе ремня и завладеть, наконец, оружием.