Книга Ты плоть, ты кровь моя - Джон Харви

Местность оказалось трудно осматривать, особенно в некоторых местах – неровная земля, вся заросшая травой и деревьями. При продвижении на восток, к устью реки, на пути то и дело появлялись облака тумана, ухудшая видимость.

Расстроенный и подавленный, Элдер пешком отправился в город, следуя вдоль реки и железной дороги на Расуорп, а потом по тропинке, которая довела его почти до центра.

Молодой полицейский, который принял звонок насчет мини-вэна, стоял у дверей оперативного центра, докуривая сигарету. Заметив Элдера, он затушил окурок и вернулся в помещение. Здесь сидели только двое в штатском – один за компьютером, другой у телефонов.

– Еще двое пошли перекусить, – сообщил полицейский, считая своим долгом объяснить такое положение. – А все остальные, сами знаете, задействованы в поиске.

Элдер кивнул. Он знал.

Он сел на стул с жесткой спинкой в углу комнаты, прислушиваясь к мягкому постукиванию клавиш компьютера; три пары глаз всячески избегали встречаться с ним взглядом.

Звонок телефона заставил их всех подпрыгнуть.

Штатский снял трубку, послушал и повернулся к Элдеру:

– Это вас, мистер Элдер.

Они нашли ее, решил Элдер, и кровь отхлынула у него от лица. Он был не в силах сдвинуться с места.

– Может, мне принять для вас сообщение? – спросил штатский.

– Нет, не надо. – Он с трудом поднялся на ноги и взял трубку: – Фрэнк Элдер слушает.

– Все заняты, я надеюсь? Гоняются за миражами. – Незнакомый голос, мужской.

– Кто это?

На другом конце провода засмеялись, и Элдер понял, кто ему звонит.

– Я бы и вам послал открыточку из Порт-Малгрейва, только у меня их не осталось.

И связь оборвалась.

– Порт-Малгрейв, – с трудом произнес Элдер. – Где это?

– На север по побережью. Возле Стейтиса.

– Покажите на карте.

Полицейский показал ему точку – небольшое углубление в береговой линии к северу от Рансуик-Бей, недалеко от шоссе А174.

– А что это за место?

– Всего несколько домов. И почти ничего больше.

Элдер кивнул и пошел к двери.

– Я думаю, это он звонил. Кич. Передайте это шефу. Он в Порт-Малгрейве. И Морин сообщите.

«Форд» стоял в самом углу парковки, и развернуться ему удалось только с двух попыток. Он чувствовал, как кровь пульсирует в венах, стучит в висках. На огромной скорости проехав по площади с круговым движением, он промчался по дороге через город и вновь оказался на шоссе, ведущем к побережью; потом заставил себя сбросить газ, но на прямом участке напротив площадки для гольфа снова вдавил педаль акселератора в пол. Медленный подъем по извилистой дороге из Сэндсенда в Лайт, казалось, занял целую вечность. В машине стоял запах пота. Рансуик-Бей. Хайндеруэлл. Дорога на Порт-Малгрейв отходила от шоссе возле церкви. Паб и телефонная будка неподалеку. Тот самый телефон, с которого звонил Кич?

Если это действительно был Кич, а не какой-нибудь шутник.

И если он не соврал.

Элдер доехал до конца дороги и остановился на тропинке, ведущей дальше через вспаханные поля. Последние клочья тумана уже рассеялись, но вместо них на западе начала набухать черная туча. Он медленно сдал назад, потом развернулся. На той стороне дороги, что ближе к морю, лежал здоровенный кусок дерна, видимо, сползший или смытый откуда-то сверху; толстый, поросший папоротником и с комьями грязи, с отпечатками проехавших по нему в разные стороны колес. За ним, внизу, уже было море, отлив обнажил серо-черные валуны, а над ними и над полоской песка и мелководьем возвышались остатки короткого причала, готового вот-вот обвалиться в воду. Рядом с ними, прилепившись к самой скале, стояло несколько ветхих домиков.

Элдер осторожно начал спускаться.

Над головой хрипло кричали чайки.

Метрах в десяти от них у него под ногами посыпались камешки, и он пошатнулся, потерял равновесие и упал, почувствовав острую боль в подвернувшейся лодыжке.

Несколько секунд он лежал, потирая лодыжку и прислушиваясь. Если не считать криков чаек, то слышен был только плеск набегающих и откатывающихся волн да его собственное хриплое дыхание.

Упираясь в скалу, домики опасно кренились друг к другу, напоминая небрежно сложенную колоду карт. Неструганые доски, листы чем-то пропитанной фанеры, все в пятнах, перекрытые там и сям кусками толстого пластика и брезента, прикрепленными гвоздями и веревками. Стены некоторых домиков еще сохранили на себе следы старой краски, красной и синей, но большинство были некрашеные. Из крыши одного торчала кое-как составленная жестяная печная труба; ржавый засов пока еще держал дверь другого – петли уже отвалились, но замок в засове еще висел.

Невдалеке, на берегу, недавно разводили костер: пепел был еще теплый.

Элдер медленно приоткрыл дверь, подождал, пока глаза привыкнут к полумраку, и вошел внутрь.

Здесь было еще больше пепла, легкие серые хлопья, собравшиеся по углам. На стенах – выцветшие рисунки, грубые, примитивные. Лодыжка вела себя теперь гораздо лучше, почти не болела, когда он ступал на эту ногу.

Стоя у входа, в полумраке, совершенно неподвижно, он услышал – или ему показалось, что услышал, – какой-то слабый звук из-за стены, где две широких доски вроде бы были немного раздвинуты в стороны. Он налег на одну из них всей своей массой, и она подалась на пару сантиметров, но дальше не сдвинулась. И опять до него донесся слабый скребущий звук да еще жуткий запах зловонной тухлятины, запах смерти. Он снова нажал, но безрезультатно.

Отступив назад, он поднял правую ногу и сильно ударил по доске подошвой ботинка.

Доска отлетела, из дыры выскочила и, злобно шипя, промчалась мимо целая стая кошек, сплошная масса мохнатых тел; он отступил в сторону, и одна из них прыгнула прямо на него, глубоко расцарапав ему щеку когтями.

Когда он коснулся рукой лица, пальцы тут же оказались вымазаны кровью.

«Да-да, я все помню, – подумал Элдер, – я знаю, куда попал». Мысли путались, мозг отказывался воспринимать действительность, как отказывается работать забарахливший мотор.

Нагнув голову, он пролез в проделанную дыру.

Рядом стоял старый комод, на его крышке свалена куча старых газет. Через дыры в крыше просачивался слабый свет. Кровать была там, где и должна была стоять, возле дальней стены. Почти все уже знакомое по его ночным кошмарам, знакомое, но все-таки не такое.

Элдер медленно двинулся вперед.

Одеяло оказалось не серым, а цвета муки, пораженной долгоносиком. В воздухе стоял тяжелый сладковато-солоноватый запах гниющей рыбы и засохшей крови.

Элдер остановился возле кровати, глядя на смутные очертания тела, свернувшегося калачиком под одеялом, и боясь того, что он сейчас обнаружит. Взяв себя в руки, он ухватился за край одеяла и медленно стащил его в сторону.