Книга Гренадилловая шкатулка - Джанет Глисон

— Думаю, Хопсон, хотя бы сегодня вам лучше переночевать у меня, в Уайтли-Корте. Учитывая ваши подозрения и угрозы Роберта Монтфорта, с вашей стороны было бы неблагоразумно являться туда столь неожиданно, даже со мной.

— Но как же Элис? Я боюсь за нее, а не за себя! — Я был разъярен. Почему он упорно не желает понять, что ей грозит опасность?

— Если Роберт Монтфорт опасается вас, при вашем появлении у него зародится подозрение, что западня вокруг него смыкается, и это может заставить его пойти на крайние меры. Как бы то ни было, карета Брадфилда — неуклюжая колымага, так что мисс Гудчайлд будет в Хорсхите только поздно вечером. А сколь бы ни был безумен зверь, на которого мы охотимся, на первых порах ей ничто не грозит.

— Почему вы так решили?

— Сегодня, кроме них, в доме никого не будет, и если с ней что случится, подозрение падет на него. Он хоть и безумен, но хитер.

Легкомыслие Фоули приводило меня в отчаяние.

— Лорд Фоули, вы играете ее жизнью, как колодой карт. По какому праву?

Он насмешливо вскинул брови. Мои слова не рассердили его, ибо с лица его не сошла присущая ему невозмутимость.

— Для молодого человека вы весьма дерзки на язык, Хопсон. Наверно, поэтому вы так часто навлекаете на себя недовольство тех, кто стоит выше вас.

— Я разговариваю так, как считаю нужным, и извиняться не намерен. Да вы и сами всегда побуждали меня быть откровенным с вами.

Уголки его рта дернулись.

— Что ж, ладно. Раз вы так волнуетесь, обещаю, что сегодня вечером под каким-нибудь предлогом я заеду в Хорсхит. Перемолвлюсь с ней словечком, отдам ваше письмо, предупрежу об опасности и постараюсь убедить, что ей лучше перебраться к нам в Уайтли.

— Только, ради бога, не давите на нее, — сказал я. — Насколько я успел узнать мисс Гудчайлд, она не терпит деспотизма.

Фоули улыбнулся и согласно кивнул, сказав, что последует моему совету и будет с Элис очень предупредителен, так как и сам заметил, что ей свойственна некоторая воинственность, и она требует деликатного обхождения.

— Если позволите, милорд, у меня есть еще одна просьба.

— Выкладывайте.

— Передайте, пожалуйста, служанке Конни, что я здесь. Она хочет обсудить со мной какое-то дело. Прислала мне письмо и до этого говорила о нем, когда я был в Хиндлсхэме. Видать, оно не дает ей покоя. Скажите ей, что я поговорю с ней завтра.

Шел восьмой час, когда мы добрались до Уайтли-Корта, и я впервые увидел особняк Фоули — элегантное двухэтажное здание в стиле эпохи королевы Анны,[26]без претенциозных деталей на фронтоне, свойственных Хорсхит-Холлу. Леди Фоули, высокая женщина с безмятежным лицом, в знак приветствия нежно чмокнула мужа в щеку и сразу принялась извиняться: она ожидала супруга только утром и на ужин может предложить только холодную баранину. Фоули успокоил жену, беззаботным тоном заверив ее, что мы ели в дороге. Услышав это, я приуныл, поскольку с самого завтрака у меня не было во рту ни крошки, и весь последний час я только и мечтал о сытном ужине. Леди Фоули, должно быть, догадалась о моих чаяниях, ибо беззлобно пожурила мужа, сказав, что, если он и не голоден, то я-то не откажусь поесть, поскольку у молодых людей здоровый аппетит, и она непременно предложит мне какую-нибудь закуску и бокал вина.

Фоули не терпелось отправиться в Хорсхит. Пока его жена отдавала распоряжения на кухне, он проводил меня в библиотеку и сказал, что до его возвращения я могу развлекаться по своему усмотрению, а сам он надеется вернуться через час или два.

Я сел ужинать у камина. Пережевывая холодное мясо, я рассматривал стены, чтобы хоть как-то отвлечься от тревоги за Элис. Мне вдруг пришло в голову, что Фоули — это не только причудливые пуговицы и бархат. Библиотека, в которой я сидел, вне сомнения, принадлежала человеку, обладавшему утонченным вкусом и широкими познаниями в разных областях науки и искусства. На полках стояли книги в кожаных переплетах, некоторые были изрядно потрепаны, другие — в новых обложках с золотым тиснением. На большом письменном столе громоздились стопки бумаг, брошюры, письма и среди них микроскоп с коробочкой предметных стекол. Над камином висело полотно с изображением крохотных, как муравьи, людей, взирающих на огромное сооружение, в котором я узнал римский Пантеон. В шкафу были выставлены древние находки — мозаичная картина, несколько старинных монет, камеи и старинная серебряная пряжка. Многие предметы были со щербинками и трещинами, но каждый обладал своеобразным очарованием, и изъяны нисколько их не портили. Чувствовалось, что все эти вещи выбраны за их истинную ценность и достоинство, а не для того чтобы поразить воображение знакомых и друзей.

Пока я рассматривал интерьер библиотеки, беспокойство мое не проходило. Напротив, я снова и снова спрашивал себя, правильно ли я поступил, согласившись, чтобы Фоули один отправился в Хорсхит поговорить с Элис. Может, мне следовало бросить вызов Роберту и поехать с ним? Сидя здесь, я чувствую себя абсолютно беспомощным, думал я. Что я буду делать, если Фоули опоздал? А вдруг случилось самое ужасное, и Элис уже нет в живых?

Аппетит пропал. Я отставил поднос и, несчастный, потерянный, повернулся к столу. Стараясь заглушить в себе бредовые страхи, я взял первую попавшуюся под руку книгу — альбом с гравюрами старых итальянских мастеров. На внутренней стороне обложки красивым каллиграфическом почерком было выведено посвящение: «Любимой Джейн в день рождения от верной подруги Маргарет. Ноябрь 1754 г.». Перелистывая страницы, я вдруг услышал за спиной тихие шаги. Это леди Фоули пришла спросить, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Увидев в моих руках альбом, она улыбнулась.

— Простите… извините, миледи, — смущенно замямлил я. — Я не хотел рыться в ваших вещах. Его светлость предложили мне занять себя чтением, и я, чтобы отвлечься от тревог, случайно взял эту книгу.

— Не извиняйтесь, мистер Хопсон. Альбом в вашем распоряжении. Что касается ваших тревог, полагаю, они связаны с Хорсхитом. Я не знаю всего, что происходит в том доме, но то немногое, что мне известно, безмерно меня огорчает. Как вы, наверно, поняли из посвящения, мисс Аллен — моя старая подруга, и она держит меня в курсе событий.

— Что же она вам рассказывала?

— В последнее время ничего. Я не встречалась с ней и не получала от нее никаких известий с тех пор, как умер ее брат. Фоули говорит, она часто проводит время в Лондоне. Надеюсь, сейчас она более счастлива, чем при жизни брата. — Леди Фоули помолчала с минуту, пытливо глядя мне в лицо. — Я старалась помогать ей, хотя, с горечью должна признать, мне это плохо удавалось. Фоули был против. Видите ли, я просила его несколько раз, чтобы он посодействовал мисс Аллен, но он всегда отказывался. А ее положение в том доме было незавидным.

Я пришел в замешательство, и это, вероятно, отразилось на моем лице.