Книга Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Я широко распахнула глаза, посмотрела на Ала, снова на нее.

– Без шуток?

– Без шуток.

Ал фыркнул, и мы обе вздрогнули и повернулись к нему.

– А ты? – спросил он с явной досадой. – Что ты возьмешьза то, чтобы держать язык за зубами?

В глазах Кери читалось удовлетворение от того, что сумелаона что-то получить от своего бывшего тюремщика и палача.

– Ты снимешь черное пятно с моей души, которое яприняла вместо тебя, и ты не будешь искать мести мне или моим родным по кровиили закону – отныне и пока два мира не сольются.

– Я не возьму на себя тысячу лет безвозмездныхпроклятий! – возмутился Ал. – Для того ты, черт побери, и была моим фамилиаром.– Он опустил ногу на пол и подался вперед. – Но пусть не говорят, что янесговорчив. Грязь останется на тебе, но я тебе разрешу научить одного ученикахранить энергию лей-линий. – Хитрая и довольная улыбка заиграла у него на лице.– Одно дитя. Твою дочь. А если она кому-нибудь скажет, ее душа достается мне.Немедленно.

Кери побледнела, и я не поняла почему.

– А она может сказать одной из своих дочерей, и такдалее, – возразила она, и Ал улыбнулся:

– Договорились. – Он встал. Свечение энергиибезвременья очертило его подобно тени. Переплетя пальцы, он щелкнул суставами.– Это чудесно. Это просто великолепно.

Я с удивлением посмотрела на Кери:

– Я думала, он расстроится, – сказала я тихо.

Она покачала головой, явно встревоженная:

– У него все еще есть над тобой власть. А еще онрассчитывает, что кто-нибудь из моего рода забудет, насколько это серьезно, исовершит ошибку.

– А фамилиарские связи? – спросила я настойчиво. – Оних разорвет сейчас?

– Время их уничтожения оговорено не было, – возразилАл. Он дотрагивался до предметов, которые принес в мою кухню, и они исчезали,размытые мазками безвременья.

Кери выпрямилась:

– Подразумевалось по умолчанию. Убирай свою хватку,Алгариарепт. Он посмотрел на нее поверх очков, улыбнулся, одну руку прижал кгруди, другую завел за спину и отвесил насмешливый поклон.

– Мелочь, конечно, Керидвен Мерриам Дульчиэйт. Нонельзя же меня осуждать за попытку?

Он, что-то напевая себе под нос, поправил на себе фрак. Настоле появилась, звякнув, миска с флаконами и какими-то серебристымиприспособлениями. Поверх всего этого легла книга, маленькая, с рукописнымзаглавием, написанным изящным почерком с завитушками.

– Отчего он так доволен? – спросила я шепотом.

Кери так качнула головой, что волосы ее еще шевелились,когда она остановилась.

– Я его таким видала лишь тогда, когда он узнавалкакую-то тайну. Прости, Рэйчел. Ты что-то знаешь такое, отчего он так радуется.

С-супер.

Держа книгу перед глазами, он пролистал ее с ученым видом.

– Мне разорвать связь с фамилиаром так же просто, каксвернуть тебе шею. А тебе придется идти трудным путем: не собираюсь я тратитьна тебя запасенное заклятие. А так как я не хочу тебя учить разрывать этисвязи, мы немножко тут добавим… вот оно. Вино из сирени. Начинается все с винаиз сирени. – Он поймал мой взгляд поверх книги. – Для тебя.

Меня пробрало холодком, когда он поманил меня из круга, и унего в руках появилась небольшая сиреневая бутылка дымчатого стекла.

Я прерывисто вздохнула:

– Ты снимешь связи и уйдешь? И ничего больше?

– Рэйчел Мариана Морган! – упрекнул он меня. – Неужтоты обо мне такого низкого мнения?

Я глянула на Кери – она кивнула, чтобы я шла. Доверившисьей, а не Алу, я шагнула вперед. Кери разомкнула круг, чтобы я вышла, и тут жезакрыла его за мной.

Ал открыл флакон, налил сверкающую каплю в аметист,вырезанный в виде миниатюрной чаши размером с мой большой палец. Поднеся руку вперчатке к собственным тонким губам, он протянул чашу мне. Я приняла ее,скривившись. Сердце у меня стучало, но выбора не было.

Подойдя поближе с предупредительностью, которой я не верила,он показал мне открытую книгу. Она была по-латыни, и он ткнул пальцем внаписанный от руки набор инструкций.

– Видишь это слово?

– Умб… – начала я.

– Рано! – крикнул Ал так, что я вздрогнула и сердцезабилось сильнее. – Только когда вино покроет тебе язык, глупая женщина! Богмой, можно подумать, ты никогда раньше не свивала проклятие!

– Я же не лей-линейщица! – воскликнула я более хрипло,чем обычно.

Ал приподнял брови:

– А могла бы быть. – Он посмотрел на бокал у меня вруке. – Пей.

Я глянула на Кери, и с ее одобрения приняла эту каплю междугубами. Она была сладкой, от нее закололо язык. Чувствовалось, как она проходитв меня, расслабляет мышцы. Ал постучал по книжке, и я опустила глаза.

– Умбра! – сказала я, держа каплю на языке. Страннаясладость превратилась в кислоту.

– Фу! – сказала я и хотела сплюнуть.

– Глотай, – тихо предупредил Ал, и я дернулась, когдаон схватил меня за подбородок и задрал мне голову, чтобы я не могла открытьрот.

Я проглотила, хотя глаза слезились от кислоты. Грохот сердцаотдавался в ушах. Ал подался ко мне, глаза его почернели. Он отпустил мойподбородок, и моя голова упала на грудь, мышцы стали водянистыми, и когда Алотпустил меня, я рухнула на пол.

Он даже не попытался меня подхватить, и я больно стукнулась,свалившись кучей. Голова ударилась об пол, я резко вдохнула от боли. Закрывглаза, я собралась, уперлась ладонями и села.

– Чертовское тебе спасибо, что предупредил! – сказала язлобно, оглядываясь и не видя его.

Не понимая, в чем дело, я уставилась на Кери – она сидела настоле, держа голову в ладонях, поджав под себя босые ноги. Флуоресцентные лампыбыли выключены, и единственная белая свеча едва разгоняла мрак пасмурногорассвета. Я посмотрела в окно. Солнце взошло? Значит, я была без чувств.

– Где он? – спросила я и ахнула, побледнев, когда увидела,что уже почти восемь.

Кери подняла голову, поразив меня своим изможденным видом.

– Ты не помнишь?

У меня гудело в животе, и в нем ощущалась неприятнаялегкость.

– Нет. Он скрылся?

Она повернулась ко мне лицом.

– Он забрал у тебя свою ауру. Ты взяла свою. Тывскрикнула, обозвала его сукиным сыном и велела уйти. Он и ушел – только спервадвинул тебя так, что ты сознание потеряла.

Я ощупала челюсть, затылок. Ощущение было одинаковое: очень,очень неприятное. Еще я была мокрая и замерзшая, и когда встала, охватила себяруками.