Книга Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд

— Пойдем со мною, — уговаривающе произнес он. Голос прозвучал хрипловато. — С тех пор, как мы приехали, ты так редко выходишь из дому.

— Знаешь, эта буря, ну, которая застала нас, когда мы подъезжали к Малкинхампстеду, она меня напугала.

Все это звучало почти по-детски, она оправдывалась, не надеясь при этом, что кто-то поверит ее оправданиям. Он разумеется, не поверил, зато еще раз убедился, как права была его мать.

— Ты испугалась? Да что может устрашить женщину, которая меня не боялась, когда я был вне себя от ярости? Я уж не говорю о том, что эта женщина не отступила даже при виде привидения со здоровенной дубиной.

— И ты, и тот призрак — всего лишь люди. Мужчины. Но если опять разразится ураган, я окажусь в его власти. Это совсем не одно и то же.

Ранд поглядел на силуэт своей жены и подивился: неужто она не понимает, что на свету все становится прозрачнее, в том числе и то, что у нее на душе. Во всяком случае, то, что написано на ее лице, читается куда легче. Напугана она, это да, но не бури она боится. На женщину, которая с таким удовольствием блуждала по всему Клэрмонт-курту, забираясь в самые неизведанные уголки, это было как-то не похоже.

— Силван, послушай, со времени той бури еще ни одного дождя не случилось. А скоро октябрь. Ты потом локти будешь кусать от досады — что просидела взаперти такие славные деньки. Пошли, а? Навестили бы наше любимое место. Вспомнили бы там вместе кое-что.

Губы ее приоткрылись, и она взглянула на него с такой обнаженной тоской, что у Ранда заныло сердце. Ее задело воспоминание о Буковой ложбине и его предложение сходить туда.

И тогда он ответил за нее так, как хотел бы, чтобы ответила она:

— Идем. Я скажу Бетти, чтобы она собрала для нас корзину.

— На самом деле.., я не хочу…

Но Ранд уже был у двери.

— Одевайся. Переодеться в прогулочное платье ты сможешь минут за двадцать. Значит, через полчаса я жду тебя.

— Не знаю уж…

— Я тебя жду у парадного входа. Если тебя там не будет, приду сюда и все равно заберу тебя на прогулку. — Он не стал дожидаться ее возражений, а просто закрыл за собой дверь и двинулся на кухню. Лицо его нахмурилось. Видно, и правда он что-то делал не так, если ее хрупкое Доверие к нему куда-то подевалось. Сейчас самое время взяться за ее исцеление. Неужто ему это не под силу? Смогла же она показать ему, как это делается, когда он разуверился в себе.

В то время как Ранд спускался по ступенькам вдруг шумно распахнулась парадная дверь, в прихожую ворвался резкий ветер. — Дорогу блудному сыну! — услышал Ранд смеющийся возглас.

— Джеймс! — Ранд соскочил со ступенек и больно ударился ногами о твердый пол.

— Ранд! — Джеймс прыгнул из дверного проема и, поскользнувшись на скользком парапете, еле удержался. Оба дружно захохотали.

Ранд не стал обращать внимания на раздражающее жжение в ногах после неудачного прыжка и, смеясь, обратился к брату:

— Что-то не очень ты похож на изможденного дорогой путника.

— Но я самый настоящий усталый путник. — Джеймс драматическим жестом приложил ко лбу тыльную сторону ладони. — Пять дней в пути. Прямо из Лондона.

— Я за трое суток успевал, — заметил Ранд.

— Да, но боюсь я, тебе при этом не приходилось задерживаться и тратить свое время на одинокую вдовствующую графиню, нуждающуюся в моем личном внимании. — Джеймс подмигнул и ухмыльнулся.

— Верно, этого не было. Зато я вез Силван. Явное облегчение Джеймса было искренним.

— Так ты смог настоять на своем и привез ее домой, так, что ли?

— А куда она денется?

— И то правда. — Джеймс выглянул на улицу и завопил:

— Эй! Вы что, поосторожней не можете? Снимайте поклажу аккуратно, а не швыряйтесь чемоданами. Слышите, вы?! — Он высунулся из открытой двери, распекая нанятых носильщиков, а потом увидал Джаспера и закричал еще громче:

— Эй! Джаспер, сюда! Надо приглядеть за этими пустоголовыми. Ясно? — И добавил раздраженно:

— Тупицы чертовы. Ничего нельзя им доверить.

Помолчав, Ранд осторожно поинтересовался:

— Может быть, они опасаются, что труды их пропадут зря?

— Ты что, про карманы мои говоришь? Хочешь, чтобы я вывернул их наизнанку? — взвился Джеймс.

— А что еще их, по-твоему, должно волновать? — отвечал Ранд. — Тебя-то почему домой потянуло?

— Пошлое любопытство. — Джеймс ткнул пальцем в направлении ожидавшего распоряжении дворецкого, и тот поспешил помочь гостю освободиться от пальто и шляпы. — Слушай, я так и не понял, по какой причине ты ко мне не заехал, когда был в Лондоне. Я что, чем-то тебя обидел?

— Да ты что, — тепло сказал Ранд. — Просто надо было побыстрее вернуть Силван в Клэрмонт-курт. Больше ни до чего мне дела не было.

— Понимаю, — хитро подмигнул Джеймс. — Спасибо, Джаспер. — Джеймс довольно заулыбался, глядя, как Джаспер и трое других слуг побили чемоданы по лестнице. — Джаспер, поосторожнее с этими баулами, ладно?

— А с возчиками что? — спросил Джаспер. Джеймс напустил на себя непонимающий вид.

— А что с ними сделается?

— Ох, ради Бога. — Ранд полез в карман и вытащил оттуда несколько монет, вручив их Джасперу. — Отдай этим людям деньги и скажи, что они могут отправляться восвояси.

— Ты такой молодец, — признательно сказал Джеймс.

— А ты вернулся потому, что уже успел промотать все, что получил от меня?

— Ты не веришь в мои родственные чувства? — Джеймс прикинулся обиженным.

— Это весь твой ответ? — Ранд хлопнул Джеймса по спине и подтолкнул его в направлении гостиной. — Как бы то ни было, мать обрадуется.

— Только мама и может любить, — шутливо отозвался на это Джеймс, но смеялся он, похоже, над собой.

— Пойдем, выпьем, расскажешь, как тебе везло.

— Минуточку. — Ткнув пальцем в дворецкого, Джеймс скомандовал:

— Вы! Проследите, чтобы эти сумки занесли ко мне в комнату, понятно? А Бетти скажите, что я вернулся, так что пусть она позаботится насчет ужина. Чтобы был сливовый пудинг и бланманже на десерт.

— Ты просто очарователен в своем обхождении с теми, кто ниже тебя по положению в обществе, — ядовито заметил Ранд.

— А что? Я вежливо разговаривал, — заспорил Джеймс. Повернувшись к дворецкому, он спросил:

— Я достаточно вежлив с вами? Дворецкий поклонился.

— Разумеется, лорд Джеймс.

— Вот видишь. — Джеймс победоносно помахал рукой в воздухе. — Я — сама учтивость.

— Ты даже не знаешь, как его зовут.

— А зачем мне это?

— Он тут уже двадцать лет.