Книга Берег мертвых незабудок - Екатерина Звонцова

уткнулся ему в грудь. ― Прости за все. И я никогда не… я не забуду, что король до конца помнил о моих звездах.

До конца. Он услышал сдавленный, хриплый всхлип и пожалел, что упомянул Вальина. Покойного Вальина. Всхлип отдался в голове. Разбил ледяную змею в осколки. И пришлось крепко зажмуриться, чтобы самому сдержать слезы.

Они долго сидели так ― вдвоем над бездной. Идо становилось теплее, спокойнее, а сказанное, сделанное, случившееся начинало казаться просто глупым кошмаром. Все позади. Ганнас остался без короля, его наверняка ждут беды, но Идо верил, что все выстоит, пока Мастер рядом. Все будет как раньше. Лучше. Элеорд ди Рэс ― гений, Идо не отречется от этого, но прозреет в ином. Они наберут еще учеников и все отстроят. Все исправят. Вокруг них сейчас столько хороших людей, взять хотя бы Иллидику, славную Иллидику, которую все больше хочется узнать ближе, и тогда, может…

– Я скоро уезжаю, Идо, ― прошептала ему дождливая тишина. ― Видимо, навсегда. Надеюсь, ты будешь с честью продолжать наш род.

Идо отпрянул, упал обратно в ненастный холод. Казалось, он ослышался.

– Что?.. ― Все эти фразы не имели никакого смысла. Как «уезжаю»? И… род?

Элеорд вздохнул, выпрямился, растер свои плечи. Капли дождя все бежали по его лицу и волосам, но он не замечал этого. Впервые он был не зол, не огорчен, но растерян. И, похоже, с большим трудом находил нужные слова.

– Король Эльтудинн, ― медленно начал он, ― и все, кого не устраивает нынешний порядок, напоминающий, впрочем, скорее беспорядок, хотят отбыть с Общего Берега. Не так давно пиратис, углубившиеся в море, подтвердили, что там, довольно далеко, есть земля. Теплая. Светлая. И пустая. Там можно многое начать с начала; там не будет ничего единого, но все смогут жить на свой лад, да и здесь для этого будет больше места. И…

Идо сжал кулаки. В ушах зашумело. Стало холодно почти до обморока.

– И все же там нужен кто-то, чтобы писать лики богов? ― горько спросил он. ― Ведь не взять с собой богов довольно трудно…

Мастер кивнул. Вина ушла из его взгляда, осталась решимость.

– Возможно, я решил спешно, возможно, это было необъективно, но…

Предчувствие было ужасным, оглушительным. Идо вскочил, словно его подбросили, ― и даже не осознал этого. Мастер тоже медленно, с усилием начал подниматься. Идо подал ему руку и помог, а потом сжал запястье крепче. Вгляделся в лицо, прошептал:

– А я? Я ведь еду с тобой?

Впрочем, ответ был уже очевиден. Мастер отряхнулся, переступил с ноги на ногу, очищая от грязи сапоги. Привычная педантичность. Его вид ― мокрые волосы и одежда, ссутуленные плечи ― даже сейчас не был жалким. Невольно Идо вспомнил о перстне на его пальце. Перстне с гербовым растением. Еще одна причина позвать столь талантливого живописца в новые земли, ведь едва ли король Эльтудинн согласился бы что-то начинать с одними простолюдинами. Кулаки и зубы сжались сами.

– Нет? ― Молчание подтвердило все окончательно. ― Из-за моего… припадка? ― Идо ощутил себя беспомощным, очень маленьким, вспомнил, как еще недавно упал перед Мастером на колени, умоляя не гнать его. ― Это он! Припадок, всего лишь! Пойми, я…

Впрочем, он и сам вряд ли поверил бы себе. А главное, дело было вовсе не в этом.

– Идо, тем, кто остается, тоже нужны лики богов, ― ровно перебил Элеорд, отнимая руку. ― Здесь многое порушено, это надо чинить. И пусть Цивилизация Общего Берега мертва, ее сменят другие: моложе, может, глупее, но… хуже ли? Они должны видеть красоту, чтобы расти. Хоть немного. А я… ― он вздохнул, ― я старею, Идо. Я выдержу морское путешествие и даже бои с чудовищами, но не выдержу прогулок по обломкам. Однажды они уже меня погребли. И мне… мне будет очень плохо без Вальина.

Идо не смог даже кивнуть: там, где недавно была змея, распускались колючие и удушливые цветки боли. Он лишь попросил:

– Прочтите… прочти мое лицо. Пожалуйста. Не надо.

Но Идо цеплялся за воздух и сам понимал это. Элеорд убрал с его лба мокрую прядь, помедлил недолго и вдруг улыбнулся, пряча руки в рукава. Он не хотел ничего читать. Или устал это делать. Идо его понимал.

– Пойдем домой, ― сказал он. ― Тебе нужно отогреться. И начать примиряться с мыслью, что скоро дом будет твоим. ― В тоне его появилось что-то мечтательное. ― Подумай, какая красота, а? Женишься… приютишь учеников, каких захочешь!

Идо как вкопанный стоял на месте. Прыжок со скалы вдруг снова начал его манить. Проклятая змея. Проклятая. Умерла, сгинула, но тащит Мастера с собой.

– Мой светлый… ― донеслось сквозь шум в висках.

Больше Идо никто так не назовет. Это не приходило в голову даже ни одной девушке; флиртуя, они всегда звали Идо shan, сравнивая с темными духами из-за взгляда, интонаций и волос. Идо знал: «мой светлый» не произносила и мать, если она была, и отец, если был он. Они говорили что-нибудь наподобие «выродок».

– Элеорд…

– Ты совсем взрослый. ― Он не дал продолжить. ― И кроме сына, ученика и художника становишься человеком. Это непросто. Но знай, что я буду за этим смотреть.

– А если вы погибнете в пути?.. ― Идо со страхом посмотрел на море. Огромное. Злобное как никогда в этом скорбном шторме.

– Я? Что ты. Не погибну. Меня явно берегут.

Что-то в его голосе заставляло верить. И все равно хотеть шагнуть со скалы, все сильнее. Идо понимал: пора сдаться, он все испортил. Порушил. Второй раз погрёб Мастера под обломками, а теперь пытается, пытается вытащить, забыв самое важное. В руинах любви ― как и в руинах дома ― не нужно резких движений и громких криков. Они могут сделать только хуже. И, покоряясь, Идо лишь прошептал:

– Можно однажды я…

Ему не пришлось заканчивать.

– Да. Я всегда буду тебе рад. Тебе и твоим чудовищам.

И Идо, сморгнув слезы, заставил себя улыбнуться в ответ. Мастер в последний раз вгляделся в туманное море и первым пошел с обрыва прочь.

…Они шли нетвердо по скользким камням ― промокшие, едва разбирающие дорогу и то и дело встречающие скорбных людей. Горожане спешили к храму: туда жрецы должны были привезти тело Вальина Энуэллиса и нескольких самых верных ему людей. Вскоре через толпу было почти не пробиться, но