Книга Колдунья - Джейн Фэйзер

— Можно мне бокал вина?

— Конечно, — ответил Джаспер, выполняя ее просьбу. — А теперь отправляйся с вином в соседнюю спальню, пусть Криспин и Дэнис присмотрят за тобой, пока я освежусь.

Она повела плечиком с безразличным видом и прошла в соседнюю комнату.

— Прошу прощения за вторжение, господа, но, насколько я поняла, вы должны следить за мной, пока Джаспер занят иными делами.

Криспин и Дэнис пили вино у камина. Дэнис по привычке встал, когда Хлоя появилась в комнате, как будто они находились в светском салоне. Криспин ухмыльнулся, и Дэнис, вспыхнув, резко сел.

— Иди сюда, — скомандовал Криспин, щелкнув пальцами.

— Я не собака, — ответила Хлоя, решив, что Криспину можно перечить без опасений, по крайней мере, в данный момент.

— Я тебе задолжал, — тихо произнес Криспин; руки его коснулись горла — он вспомнил, как стальные пальцы Хьюго чуть не лишили его жизни, — но могу обещать вам, мисс Грэшем, что скоро вы сполна получите все, что вам причитается.

— Не сомневаюсь в твоих намерениях, Криспин, — холодно сказала она, прислонившись к ручке двери и пробуя вино. — Но прости, если я сомневаюсь в твоих силах.

Возмущенно вскрикнув, Криспин вскочил. Она стояла на своём, зная, что если будет молчать, если полностью покорится им, у нее пропадет желание бороться. А когда наступит время для настоящего сопротивления, ей понадобятся все ее силы.

Криспин схватил ее за плечи и грубо впился в нее губами.

Она попыталась отвернуться, отодвинуться достаточно для того, чтобы поднять колено…

Но он вдруг резко отпустил ее, виновато глядя через плечо, туда, где в дверях стоял его отчим. Хлоя хватала воздух ртом, ее губы ныли, каждая клеточка тела пульсировала от возмущения.

— Она дерзит, — заявил Криспин с видом школяра, рассказывающего небылицы, чтобы избежать наказания.

— Неужели? — сказал Джаспер, подняв бокал и заинтересованно разглядывая его на свету.

— Дерзость остается без обеда, — пробормотал он безразлично. — Но в будущем дисциплинарные меры буду принимать я. Это понятно?

Криспин вспыхнул.

— Да, сэр.

— Ну, тогда пошли обедать… даже те, кто есть не будет. — Он взял Хлою за руку и, подталкивая, провел по коридору в отдельный кабинет. — Присаживайся. — Он выдвинул ей стул с насмешливой вежливостью.

Обещанная баранья лопатка источала исключительно соблазнительный запах, наполняя воздух ароматом свежего розмарина. Жаркое из голубей с грибами, соус из красной смородины и блюдо с жареным картофелем стояли в центре стола.

Уже минуло девять часов, а Хлоя ничего не ела с полудня. Одно дело быть лишенной обеда, подумала она, борясь со слезами негодования и разочарования, и совсем другое — сидеть и наблюдать, как наслаждаются едой другие. От восхитительных ароматов у нее потекли слюнки, пустой желудок, казалось, прилип к позвоночнику.

Откинувшись на стул, она закрыла глаза, сложила руки на коленях и постаралась мысленно унестись подальше от этой комнаты и компании похитителей. Это ей не совсем удалось, но она подумала, что по крайней мере ее попутчики не получат удовлетворения, глядя на ее муки.

Но, наконец пытка закончилась. Когда они вернулись в спальню, Джаспер запер обе двери и положил ключ в карман. Хлоя переоделась ко сну за ширмой. Когда она была готова, Джаспер стоял у камина. Он уже снял сапоги и расстегивал рубашку. Откинув ее в сторону, он шагнул к кровати.

Хлоя уставилась на его грудь… Она увидела крошечную свернувшуюся змею, выколотую на коже чуть выше сердца.

— Что с тобой, черт побери? — требовательно спросил Джаспер, уловив ее замешательство. — Полагаю, ты пока еще не видела мужчину без рубашки. Нет нужды беспокоиться, сестричка: моя голая грудь тебе ничем не угрожает.

— Это… — сказала Хлоя дрожащим голосом. Она указала на наколку. — Эта… эта змея… Хьюго…

— Что? — Джаспер внезапно захохотал. — Ах, так, значит, ты видела твоего дражайшего опекуна раздетым? Полагаю, нет ничего удивительного в том, что этот пропойца не соблюдает приличий.

— Не называй его так! — горячо воскликнула Хлоя. — Он не пропойца.

— Ах, какая горячая защита! — Голос Джаспера внезапно стал вкрадчивым, глаза прищурились. — Так-так, и что же мог сделать Латтимер, чтобы заслужить такую бурную поддержку?

— Он был добр ко мне, — заявила Хлоя, молясь, чтобы не покраснеть, и чтобы он ничего не прочел на ее лице. Чтобы сменить тему, она спросила: — Но почему у вас обоих такая змея?

— А-а, значит, Хьюго и не подумал посвятить тебя в свой маленький секрет, — догадался Джаспер. Он показал рукой на кровать. — Ложись.

— Мы что… будем спать в одной постели?

— Ты будешь спать под одеялом, я — поверх него, — заявил он нетерпеливо. — Давай, поторапливайся.

Хлоя откинула покрывало и легла на спину, замерев. Джаспер устроился на покрывале рядом с ней.

— Дай мне руку. — В его руке был ремень, он закрепил один конец на запястье Хлои, а вторым — обмотал свою руку.

— А теперь, — сказал Джаспер вкрадчиво, — на ночь я расскажу тебе одну историю, сестрица…

Глава 25

Когда посланец Джаспера прибыл на Маунт-стрит, Хьюго и Самюэль были в дороге уже четыре часа. Письмо с безобидной на первый взгляд информацией о том, что Хлоя жива, здорова и вместе с братом направляется в Шиптон, нераспечатанным лежало на столе в холле, дожидаясь возвращения Хьюго. Джаспер постарался не упустить ничего. В его план входило, чтобы Хьюго кинулся в погоню за Хлоей и попал в часовню. На случай, если алкоголь чересчур затуманил ему мозги и он не сможет сам сообразить, что к чему, похититель его подопечной решил подсказать Хьюго, как действовать.

Хлоя не произнесла ни слова с тех пор, как, проснувшись на рассвете, с трудом поняла, где находится. Несколько секунд она не могла сообразить, что с ней происходит. Ее рука была неудобно вытянута, и она попыталась подтянуть ее к себе. Что-то мешало ей, и тут она все вспомнила. Девушка повернула голову. Джаспер, похоже, еще спал, но ремень по-прежнему был закреплен на его руке, а пряжку он крепко сжимал в кулаке.

Она вновь замерла, вспоминая все, что ей рассказал Джаспер прошлой ночью. Теперь она знала тайну демонов, мучивших Хьюго. Почему он сам не рассказал о том, какую скорбную роль сыграл в ее жизни, в какой запутанный клубок сплелись их судьбы? Может, он недостаточно доверял ей? Но, разумеется, причина была не в этом. Просто он недостаточно любил ее, чтобы раскрыть свою душу.

Ее особенно не взволновало то, как умер ее отец. Судя по тому, что Джаспер рассказал о часовне, смерть Стивена Грэшема не была особенной потерей для мира. Ее гораздо больше огорчил рассказ о матери… Хьюго не рассказывал о своей любви к ней, о том, что эта любовь была такой глубокой, так много значила для него, а он готов был отдать свою жизнь за нее. Если бы он посвятил ее во все, открыл бы, каким человеком был ее отец, тогда бы она поняла, почему ее мать ушла в себя. Она бы, наконец поняла, почему Элизабет не хотела общаться даже с дочерью. Знай обо всем раньше, она простила бы ту горечь одиночества, на которую ее обрекли в детстве, и перестала бы видеть причину отчуждения Элизабет в себе самой.