Книга Седьмая Линия. Летом в Париже теплее - Анастасия Валеева

Яна, еще не поняв, что бультерьер уже никогда не поднимется, растерянно смотрела на его хозяина, который начал было скверно ругаться и пошел на Яну с кулаками, но тут же осекся и замолчал, услышав предупреждающий рык Джеммы. В принципе, в гибели своей собаки виноват был сам хозяин, но Яна долго переживала эту смерть и всю дорогу объясняла Джемме, что она была не права. Джемма смотрела на хозяйку преданным взглядом, не понимая, за что ее ругают.

Начав серьезно относиться к парапсихологии и прочитав множество книг, Яна стала тренировать Джемму выполнять ее телепатические приказы. Это заняло какое-то время, но когда у Яны с Джеммой начало что-то получаться, Милославская поняла, что при таком общении с собакой не нужно даже, чтобы сначала команды выполнялись «с голоса». Яна всего-навсего представляла себе мысленно, что она хочет от собаки, и Джемма, сначала как бы не понимая, откуда к ней поступает приказ, начала постепенно повиноваться.

К удивлению Яны, обучение было настолько эффективным, что теперь, на каком бы расстоянии друг от друга ни находились хозяйка и собака, Джемма всегда грамотно исполняла то, что мысленно ей приказывала Яна. Жаль только, что с людьми так не получалось.

— Может быть, вы считаете, что я в чем-то ущемила ваши интересы? — Яна без злости посмотрела на Веронику.

— Нет, нет. Все правильно, — заверила ее рыжеволосая. я это сделала, чтобы быть уверенной в ваших способностях. Вы не должны на меня за это сердиться. Я уже однажды столкнулась с некомпетентностью и поэтому решила вас проверить. Прошу меня за это извинить. Поймите меня правильно. Я должна быть уверена, что имею дело с профессионалом…

«Довольно логично», — подумала Яна, но продолжала молчать, наблюдая за своей гостьей.

— Так вот, — горячо продолжала та, — по-другому я бы не смогла этого узнать. Но теперь, когда все встало на свои места, и вы, как вы только что сказали, выполнили условия нашего договора, мы могли бы перейти к следующему пункту. Вернее, мы могли бы заключить новый договор. Вы согласны?

Она говорила с таким запалом, вполне четко формулируя свои мысли, что Яна согласилась ее послушать.

— Ладно, — кивнула она, — можете продолжать.

— Вы на меня не сердитесь? — робко улыбнулась Вероника.

— Это не имеет значения, — покачала головой Яна Борисовна, — вполне достаточно того, что я готова к дальнейшему сотрудничеству. Сотрудничеству, заметьте, — добавила она, допивая остывший кофе.

— Да, — Вероника нервно сглотнула слюну, — все верно… то, что вы мне сказали о моем отце. Эта пуговица именно с его пиджака. Вы позволите мне закурить? Я чувствую себя без сигареты не слишком уверенно.

— Ну, — пожала плечами Яна, — если вы без этого не можете обойтись…

Вероника вынула из сумочки пачку сигарет, изящную золотую зажигалку и закурила, ища глазами пепельницу. Обычно, во время сеансов Яна не курила — это несколько рассеивало внимание — не стала она делать этого и сейчас, но медленно поднялась и, взяв с полки небольшую медную пепельницу, поставила ее на стол.

— В чем же все-таки заключается ваша проблема? — Яна снова заняла свое место напротив Вероники. — Только прошу вас, — предупредила она, — говорите мне правду, я все равно узнаю, если вы мне соврете.

— Да, да, конечно, — выпустив дым через ноздри, ответила Вероника, — я это уже поняла. Дело в том, — снова помедлив сказала она, — что погиб один человек. Сгорел в своем гараже. Несчастный случай, так сказать…

— Хорошо, — машинально похвалила ее Яна, но тут же поправилась, — то есть ничего хорошего, конечно, в этом нет, но мне импонирует, что сейчас вы говорите откровенно. Продолжайте.

— Незадолго до этого я дала ему деньги, довольно большую сумму… для меня, потому что он попал в неприятную ситуацию. Это было связано с его работой. Его звали Вячеслав Сергеевич Горбушкин, если вам это нужно.

— Не обязательно, — слегка развела ладони Яна Борисовна, но раз уж вы сказали…

— Так вот, — Вероника снова с трудом сделала глотательное движение, словно у нее воспалились гланды, — он оставил мне нотариально заверенную расписку в получении денег. В принципе, я могла бы попробовать получить долг с его дочери, она уже совершеннолетняя и единственная его наследница. Но, к сожалению, она куда-то исчезла, пропала, испарилась.

— Вы пытались ее найти?

— Да, конечно, — грустно улыбнулась Вероника, но поняла, что это мне не по силам. Понимаете, заявлять в милицию я не могу, Слава — просто мой любовник. Других родственников, кроме дочери, у него нет.

— А жена, или бывшая жена? — Яна подняла на Веронику проницательные глаза.

— Они давно разведены, — вздохнула Вероника, — так что у нее на его наследство тоже не может быть никаких претензий. Вернее, претензии-то могут, конечно, быть, только все это безнадежно.

Яна не стала интересоваться тем, насколько для ее клиентки реальны шансы получить долг отца с дочери. Она слабо улыбнулась и спросила:

— Вы долго искали девушку?

— Уже месяц, как ее нет. Я не знаю, — растерянно посмотрела на Яну Вероника, — может, она у какого-нибудь парня или подружки? Квартира на замке.

— А ваш любовник жил вместе с дочерью?

— Она то снимала отдельную квартиру, то жила с ним, — вздохнула Вероника. — Я старалась не замечать ее… хотя, конечно, не могла сбросить со счетов ее существования.

Вероника стыдливо потупила глаза.

— Вы хорошо знали эту девушку?

— Не могу сказать, — пожала плечами и виновато улыбнулась Вероника, — да она всегда недолюбливала меня, считала, наверное, что я краду у нее ее папочку.

Яна немного поморщилась. Эта гримаса не ускользнула от внимания Вероники.

— Извините, что я вам все это рассказываю, — спохватилась она.

— Наоборот, — подбодрила ее участливым взглядом Яна, — мне важно знать побольше информации об этой девушке и ее отношениях с вами. Это поможет мне настроиться. У вас есть какой-нибудь принадлежащий ей предмет?

— У меня есть ее фото, вернее, наше совместное фото.

Вероника достала из своей роскошной сумки небольшой блокнот, а из него — картонный прямоугольник. Яна взяла протянутую ей фотографию и принялась ее рассматривать.

Фото являло «святое семейство». Яна без труда догадалась, что мужчина, запечатленный на фото, не кто иной, как Вячеслав. У него были квадратные челюсти, взгляд исподлобья, светлые волосы, пронзительно синие глаза, крупный нос и резко контрастирующий с жестким подбородком сочный округлый рот.

Он был в одних плавках, поэтому Яна могла оценить его фигуру — немного оплывшую с боков, но все еще сохраняющую мускулистую силу юности. Вячеслав был крепкого телосложения, с короткой шеей и мощно развитой грудью.

Рядом с ним стояли две фемины. Одна, в ней Яна узнала Веронику, приникла к тяжеловатой фигуре Вячеслава. Она была в закрытом купальнике, черном с белой отделкой, на шее — изящное ожерелье из слоновой кости. Волосы Вероники были забраны назад, высоко открывали ее красивый покатый лоб и нестерпимо сияли на солнце — огненной медью. Вероника широко улыбалась, демонстрируя свои крепкие ровные зубы.