Книга Правила логики - Чингиз Абдуллаев

— Вы не слышали криков? — спросил его Дюбуа.

— Конечно слышал. Мы только вышли вместе с мистеромРоссом, — показал рукой Слейтер, — как раздались эти крики.

— Вы были с мистером Россом? — уточнил Дюбуа.

— Вместе. Только я достал сигареты, как раздалиськрики, и мы побежали по коридору. У дверей гостиной мы встретили мистераЛеживра, так, кажется, его зовут? Он был со стаканом воды в руках. В коридореникого не было. Когда мы добежали до комнаты дьяво…. — он поперхнулся,перекрестился, — в общем, до этой комнаты, там лежал только убитыйХаррисон.

— А миссис Холдмен? — быстро уточнил Дюбуа.

— Она тоже. Но она была немного в стороне, у стены. МистерЛеживр дал ей воды и тут подошла Анна. Потом прибежали Гарри и Роберт.

— После убийства вы побежали в сад. Можете объяснить,почему? — спросил Дюбуа.

— Очень просто. Убийца не мог уйти не замеченным покоридору, — невозмутимо парировал Слейтер, — значит, ушел в сад,через окно. Нужно было срочно осмотреть сад. Я попросил Хуана и Гарри Холдменапомочь мне.

— Какая предусмотрительность, — немного насмешливопроизнес Дюбуа, — не слишком ли решительно вы действовали? Для человека вашейпрофессии…

— Именно для человека моей профессии, — спокойнопарировал Слейтер, — меня всегда привлекали разные фокусы и трюки. Выслышали о великом Гуддине? Он исчезал из закрытой камеры. А здесь всего лишькомната, тем более, с окнами, выходящими в сад. В этом была какая-то тайна, ачеловеку искусства тайна всегда представляется одним из способов познания нашейВселенной. Именно через тайну.

Разве не захватывающе?

— Вы ничего не нашли во дворе? — Дюбуа не любиллирических отступлений.

— Никаких следов, — подтвердил Слейтер, —хотя мне кажется, что Хуан все-таки был достаточно близко от окна.

— В момент совершения преступления? — быстроспросил Дюбуа.

— Гораздо раньше, — подумав, ответилСлейтер. — в момент убийства у дома никого не было. Вернее, никого не былоу окон этой комнаты, выходивших в сад. Я хорошо разбираюсь в таких вопросах —следы должны быть еще свежими.

— Откуда вы так хорошо все знаете?

— Я художник, и кроме изобразительного искусства,иногда занимаюсь ваянием, скульптурой. А там важно чувствовать глину, землю,воду. Чувствовать все своими руками. Поэтому я убежден — в момент убийстваникого у окон этой комнаты не было.

— Кто, по-вашему, мог совершить убийство? — в упорспросил Дюбуа.

— Любой, — спокойно ответил Слейтер, —покойный имел скверный характер.

Его не любили сын, невестка, друзья. По-моему, только егоплемянница Марта как-то могла выносить его шутки.

— А жена? Вы ничего не сказали про жену, — заметилДюбуа, — или она любила Харрисона больше других? Слейтер не смутился.

— Про Анну Харрисон говорить не хочу. Это не мое дело.Но ее можно понять, если она не особенно скорбит по поводу смерти мужа.

— Вы давно знакомы с миссис Харрисон?

— Довольно давно. Еще до того, как она вышла замуж.Кстати, можете не проверять версию обвиняемых — жены и любовника. Мы нелюбовники, скорее друзья.

Харрисон не покупал моих картин, это верно. Но онфинансировал проведение выставок, а это уже большая помощь. Один я бы с этим несправился.

— Благодарю вас, мистер Слейтер. Будьте добры держать втайне ото всех наш разговор.

— Понимаю, — встал Слейтер, — я могу идти?Благодарю вас.

Он вышел, больше ничего не добавив.

— Остались двое — я и Хуан. Но последний был в аду ивряд ли что-нибудь слышал. А мне нечего добавить к словам Слейтера, —развел руками Стивен Росс.

— Что вы думаете о мистере «Леживре»?

— Ради Бога, не надо, — даже испугалсяРосс, — это я пригласил его сюда.

До вчерашнего дня он даже не слышал имени Эдварда Харрисона.Кроме всего прочего, он единственный, у кого нет абсолютно никаких мотивов. Увсех остальных, я еще понимаю — деньги, наследство, обида, зависть, но здесь нетот случай. Уверяю вас, мистер «Леживр» вне всяких подозрений. Исключите этуверсию, абсолютно.

— Не могу, — признался Дюбуа, — он былпервый, лето увидел убитого Харрисона. Женщина не в счет. Она сразу потеряласознание.

— Сразу после того, как был убит Харрисон. Значит, влюбом случае алиби «Леживра» безупречно, — уточнил Стивен Росс.

— Здесь вы правы. — согласился Дюбуа, —может, все-таки, Харрисона убили из окна?

— Нет, — возразил Росс, — я видел труп. Там ураны характерный пороховой песок. Стреляли с очень близкого расстояния — этобудет безусловно. Может, Харрисон подошел к окну, получив выстрел в сердце, азатем поспешил к дверям, прося о помощи. Так скорее похоже на правду.

— А зачем он тогда закрыл окно? — спросилДюбуа, — это же нелогично. Вы не находите?

— В состоянии шока он бессознательно мог этосделать, — предположил Росс, — в любом случае, это преступлениедовольно загадочное и странное. Я вам не завидую, Пьер Дюбуа, у вас оченьсложная задача. Не старайтесь идти по пути наименьшего сопротивления, это невсегда самый верный путь. Ищите, думайте, а мы вместе с мистером «Леживром»постараемся помочь вам. В конце концов, вам даже повезло. Вчера здесь случайнооказались один из самых лучших экспертов ООН по проблемам преступности и, смеюдумать, достаточно известный в Европе ученый-криминолог. Втроем мы что-нибудьпридумаем.

— Будем надеяться, — согласился Дюбуа, —иначе мне придется поверить в «дьявола».

— Лучше в Бога, — серьезно предложил Росс, —это перспективнее. Вы не знаете, отчего все французы такие ужасающие,материалисты?

— Мы страна революций, — засмеялся Дюбуа,вставая. — Поеду в город, узнаю про свои запросы. Заодно заберу с собойвашего Хуана. Он мне поможет лучше сориентироваться при получении бумагХаррисона.

— Вы его тоже подозреваете?

— Я должен подозревать всех. Так, кажется, учил наскогда-то известный европейский криминолог Стивен Росс.

— Победили, — поднял руки Росс, — делайте, чтосчитаете нужным. Я полностью в вашем распоряжении.

После отъезда комиссара «Дронго» долго сидел один, Перебираяв уме события последнего дня, он пытался понять сложный механизм данногоубийства. Не придумав ничего особенного, он решительно встал и направился водвор. Там уже дежурил полицейский, оставленный Дюбуа до приезда экспертов изЛиона.

Подозрительный Пьер не особенно верил рассказам обисчезнувшем преступнике.

Комиссар был большим материалистом и не верил в появлениядьявола. Не подходя близко к окнам, «Дронго» внимательно осматривал землювокруг дома. На это он потратил около двух часов. Но все было тщетно. Никакихподозрительных следов, ничего, что могло привлечь внимание. К обеду «Дронго»вернулся в дом.