Книга Вор и любовь - Барбара Картленд

– Но это жестоко, – медленно проговорила Элоэ, у которой перед глазами стояло печальное лицо Стива.

– Нас всех рано или поздно жизнь ставит перед фактом, – сказала она и стала решительно раздеваться.

Элоэ поняла, что больше не может ничего говорить. Она вышла из комнаты и спустилась вниз на лифте.

Стив ждал, сидя в дальнем углу холла, предназначенном для служащих. Его лицо озарилось улыбкой при приближении Элоэ, и он с нетерпением вскочил на ноги.

– Мне очень жаль, – сказала Элоэ. Ей не пришлось продолжать дальше.

– Она не хочет меня видеть? – спросил он. Элоэ отрицательно покачала головой.

– Этого я как раз и боялся. Лживые измышления этой старой дамы достигли своей цели.

Он распрямил плечи, но лицо его неожиданно стало очень молодым и незащищенным.

– Что вы будете делать? – поинтересовалась она.

– Поеду домой. Надеюсь, в один прекрасный день Лью одумается.

– А если нет?

– Тогда, наверное, одумаюсь я, – усмехнулся Стив. Он протянул ей руку. – Вы – молодец. Спасибо.

– Я старалась, как могла, – печально ответила Элоэ.

– Я вам верю. Если вы когда-нибудь будете в Нью-Йорке, я постараюсь отблагодарить вас тем же.

Он пожал ей руку и покинул отель с таким видом, будто не мог больше там находиться из страха проявить свои подлинные чувства.

Элоэ смотрела ему вслед с легкой болью в сердце. «Он положительный молодой человек, – подумала она. – Жизнь с ним протекала бы легко и без каких-либо осложнений; не было бы никаких сердечных неприятностей, проблем и беспокойства».

Она подумала, смог бы такой человек, как Стив Вестон, предоставить работу кому-нибудь типа Дикса, дать человеку шанс в жизни. Смог бы он понять, что значит получить руку помощи после того, как от тебя все отвернулись?

Элоэ слегка вздрогнула. Как смехотворно с ее стороны думать о таких вещах! Стив сейчас возвращался в Нью-Йорк, а Дикс затерялся где-то в Лондоне, где она никогда не сможет его найти.

Торжественно она поднялась по лестнице и, войдя в номер, осталась в гостиной, прибирая и освобождая от окурков пепельницы до тех пор, пока Лью не вышла из своей спальни, переодетая к вечеру. Она избегала взгляда Элоэ.

– Мама готова? – спросила она.

– Пойду узнаю, – покорно ответила Элоэ.

Она постучалась в дверь комнаты миссис Деранж и вошла. Та была готова на выход: на ней было платье из черного кружева, скрадывавшее довольно расплывшиеся формы ее перезрелого тела.

– Лью готова? – спросила она.

– Я пришла задать вам тот же самый вопрос, – улыбнулась Элоэ.

– Мы не должны опаздывать, я думаю, что там будут присутствовать молодые члены королевской семьи.

Она поспешно вышла из комнаты в гостиную. Лью стояла, уставившись в окно, ее лицо абсолютно ничего не выражало.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, – сказала миссис Деранж. – Ну что ж, ты выглядишь мило, но только почему ты не приколола брошь, соответствующую ожерелью? Я бы приколола ее на поясе. Я заметила, что именно так носят свои украшения одна или две молодые девушки из нашего отеля.

– Хорошо, – безразлично ответила Лью.

– И поторопись, – крикнула миссис Деранж вдогонку Лью, выходившей из комнаты.

– Я тороплюсь, – бесстрастно ответила Лью.

Но секунду спустя она позвала Элоэ.

– Элоэ, сюда! Помоги мне найти эту брошь.

Элоэ вошла в спальню Лью.

– В последний раз я положила ее в этот ящик, – сказала Лью. – Я уверена в этом. Я помню, что послала с Жанной ожерелье и браслет вниз на хранение в сейф, а когда она ушла, я обнаружила, что забыла про брошь. Она осталась приколотой к платью, и я положила ее в дальний угол ящика. Теперь ее там нет.

– О, я уверена, ты ошибаешься. Давай я посмотрю.

Она поискала среди баночек с кремом для лица, коробочек с пудрой, гребенок и салфеток для лица. Броши не было и в помине.

– Когда ты ее в последний раз надевала? – спросила миссис Деранж, стоя в дверях.

– Разве ты не помнишь, это было в тот день, когда мы устраивали собственный вечер внизу. На мне были эти сапфиры за обедом, и я спросила тебя: «Надеть мне их сегодня вечером?» А ты ответила: «Нет, мне не нравится, как они сочетаются с тем коричневым платьем». Поэтому я надела бриллиантовую брошь и браслет.

– Да, я помню, – ответила миссис Деранж. – Так, дай-ка подумать. Это, должно быть, был прошлый понедельник.

Элоэ от неожиданности резко замерла. Именно в понедельник вечером она застала его в комнате! Теперь она вспомнила, как он разворачивался от туалетного столика с миниатюрой в руках. Успел ли он залезть в ящик? Нашел ли он там брошь, и была ли она уже у него в кармане?

Она почувствовала, как все ее тело содрогнулось от отвращения при этой мысли. Она ему поверила, она доверилась ему! Невозможно было представить, что все то время, пока он был таким правдоподобным, брошь находилась у него в кармане!

– О, мы не можем больше ждать, – резко сказала миссис Деранж. – Пусть Элоэ хорошенько поищет, пока мы будем отсутствовать. Да, и если мы тебя больше не увидим сегодня вечером, ты все приготовила к завтрашнему утру, не правда ли?

– Да, все. Спасибо, миссис Деранж… мои билеты, паспорт…

– Ну что ж, увидимся в Биарицце. Ты, конечно, звони, если тебя что-нибудь задержит, но постарайся добраться как можно скорее. Лью и я не хотим долго оставаться без основного гардероба.

– Конечно, нет, – согласилась Элоэ.

– Тогда, спокойной ночи, и хорошенько поищи эту брошь.

– Я везде посмотрю, – пообещала Элоэ.

– Спокойной ночи, Элоэ. – Лью по-прежнему избегала ее взгляда, Элоэ это заметила. В какой-то степени Лью и Стив волновали ее сейчас немного меньше, чем несколько минут назад. Она думала о том, как Дикс смотрел ей прямо в глаза, как она поверила ему и как усердно она молилась за него все эти дни. А он все это время был вором! Самым обыкновенным, заурядным, изворотливым вором!

Механически Элоэ осмотрела все ящики, открывая различные коробочки и принадлежности, которых у Лью был целый рой. Но все это было сродни самообману. Элоэ не нашла ничего. В определенной степени она и не надеялась что-либо найти. Единственное, что ее сейчас целиком поглотило, так это чувство отчаяния оттого, что ее оказалось так легко обмануть. Она вообразила себя такой умной, что смогла изменить и наставить его на путь истинный всего лишь при помощи нескольких слов и влияния собственной личности.

– Это было тщеславно и смехотворно с моей стороны, – сказала она себе. – Наивно было думать, что все, что я ни скажу, может изменить человека, уже искушенного в преступлениях. Он, должно быть, смеялся надо мной.