Книга Фикс - Дэвид Бальдаччи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Школьная учительница? – сказал Декер.
Он обвел взглядом квартиру Анны Беркшир на последнем этаже роскошного жилого дома прямо напротив администрации Рестона.
– Так говорится в ее досье, – Миллиган кивнул.
– Ты знаешь этот район лучше меня; как ты думаешь, на сколько потянет эта квартира?
Тодд оглянулся вокруг. Большие окна, высокие потолки, паркетный пол; всего около трех тысяч квадратных футов профессионально отделанного пространства с панорамным видом на окрестности, плюс просторный отдельный балкон с горячей ванной.
– Два миллиона; может быть, и больше.
– А управляющий говорит, что у Беркшир в подземном гараже «Мерседес SL600».
– Это еще сотня с лишним тысяч, – заметил Миллиган.
– Она получила наследство?
– Не знаю. Надо будет покопаться.
– Давно она работает учителем?
– В этой школе преподавала четыре года.
– А до того?
– Три года прожила в Атланте.
– Занимаясь чем?
– Рода занятий у нас нет, только место жительства.
– А до того?
– Сиэтл.
– Там также без работы?
– По крайней мере, мы ничего не нашли.
– А до того?
– Больше мы на нее ничего не нашли.
– Как далеко отслеживается ее прошлое?
– Если все сложить, около десяти лет.
– Но ей было под шестьдесят. Значит, это возвращает нас к тому времени, когда ей было сорок с лишним.
– Обязательно всплывет что-то еще. И, возможно, это даст ответ на вопрос о деньгах. Может быть, Беркшир серьезно пострадала в автомобильной аварии и получила солидную компенсацию. Или, быть может, иск о преступной халатности… Черт возьми, быть может, она выиграла в лотерею!
Его слова не убедили Декера.
– Она очень аккуратная, – заметил Миллиган.
– На мой взгляд, тут больше подходит термин «минимализм», – возразил Амос, обводя взглядом скудную обстановку.
Пройдя в спальню, он заглянул в шкаф-купе.
– Четыре пары обуви, несколько сумок и косметичек. Драгоценностей нет, по крайней мере, я не вижу. Как нет и сейфа, где они могли бы храниться. – Декер посмотрел на своего напарника. – Нас никак нельзя было назвать богатыми, но у моей жены имелось не меньше тридцати пар обуви и примерно столько же сумочек и косметичек. И у нее были кое-какие ювелирные украшения.
– Как и у моей, – Миллиган кивнул. – Ты полагаешь, Беркшир была не такой, как все, или тут дело в чем-то еще?
– Я также не вижу ни одной фотографии. Ни самой Беркшир, ни родственников, ни друзей. Ничего. На самом деле в этой квартире нет ничего личного. Готов поспорить, Беркшир купила ее уже с обстановкой, и ничего из этого даже не принадлежит ей.
– О чем это говорит?
– О том, что Беркшир, возможно, не та, кем казалась.
– Ты думаешь, Дабни ее знал?
– Возможно. И разве мы установили то, что она действительно направлялась в ФБР? Я просто предположил это по тому, где она находилась. Но теперь нам уже необходимо нечто большее, чем просто предположения.
– Мы проверили, что у Беркшир не была назначена встреча в здании ФБР. А те, кто хочет просто совершить экскурсию, должны подавать запрос заблаговременно, чтобы Бюро могло их проверить. И нет никаких данных о том, что Беркшир подавала такой запрос.
Усевшись на кровать, Декер обвел взглядом комнату.
– Она уходит отсюда, едет в хоспис, после чего направляется в город. У нее в сумочке был найден билет на метро, показывающий, что она вышла на станции «Федеральный треугольник» за десять минут до того, как ее убили.
– И камера наблюдения зафиксировала ее выходящей с этой станции.
– Затем Дабни ее убивает.
Миллиган посмотрел на Декера.
– Если он собирался убить Беркшир, как он узнал, когда она окажется там? И что она вообще там окажется?
– Быть может, Беркшир оказалась там из-за него, – предположил Декер.
– Что? Он связался с ней и предложил встретиться перед зданием ФБР?
– Возможно.
– Мы проверяем телефонные звонки, электронную почту, факсы и прочие обычные средства связи, чтобы выяснить, была ли между ними какая-либо связь.
– Они могли договориться при личной встрече. В этом случае мы ничего не найдем. Если Дабни сам не условился о встрече с Беркшир, возможны только два вразумительных объяснения. Или он знал, что она будет там, из каких-то других источников…
– … или это была чистая случайность, – закончил за него Миллиган. – И тогда он запросто мог бы убить не Беркшир, а кого-нибудь другого.
– А если так, то по какой причине? Зачем убивать совершенно незнакомого человека? Если только этот тип не спятил…
– У меня нет никаких мыслей, – покачал головой Миллиган.
Встав с кровати, Амос поднял связку ключей от машины.
– Это от «Мерседеса». Они лежали в ящике в шкафу. Пойдем взглянем.
«Мерседес» Беркшир оказался серебристым кабриолетом. Он стоял на самом желанном месте, прямо у лифта. Декер с помощью брелока отпер машину, и Миллиган начал осмотр. Салон машины был слишком тесен для того, чтобы грузный Декер свободно в нем перемещался. Передав ему пакет с вещами из «бардачка», Миллиган продолжил поиски.
Пять минут спустя он выбрался из машины и покачал головой.
– Ничего. Пахнет так, словно она только что из магазина.
Амос заглянул в конверт, который ему передал Тодд.
– Судя по регистрационной карточке, машине всего три года. Взгляни на пробег.
Миллиган изучил одометр.
– Около пяти тысяч миль.
– Значит, Беркшир на ней почти не ездила… Интересно, как она добиралась на работу. На общественном транспорте?
– Здесь рядом, в пешей доступности, станции метро нет, нет ее и рядом со школой. А зачем ездить на автобусе, если у тебя есть вот эта крошка?
– Нам придется добавить это к перечню других странных вопросов, на которые в настоящее время нет ответов.
Миллиган захлопнул дверь, а Декер запер машину.
– Уже поздно, – взглянув на часы, сказал Тодд. – И куда теперь?
– В гости к еще одному умирающему, – ответил Декер.
Дыхание теперь стало настолько медленным, что казалось, будто следующий вдох окажется последним.
Какое-то время Амос смотрел на Уолтера Дабни, и мысли его вернулись к сегодняшнему утру, когда он увидел этого человека идущим по улице, казалось, совершенно беззаботного, – но вдруг тот достал пистолет и убил Анну Беркшир на глазах у Декера и десятков других людей. Идеальная память Амоса шаг за шагом прошла по утреннему событию. Однако на выходе он так и не получил ответов на мучившие его вопросы.
