Книга Старый мамонт - Виталий Храмов

Мне – через холм – не видно построение войск. Но, судя по тому, что вымпелы стрелков я вижу на холме, мы будем обороняться. Впервые за эту кампанию. Обычно – атакуем.

Стрелков у нас всего сто двадцать человек. Ну, не особо умеют тут стрелять. Не в кого. Войны редки. А нежить и нечисть стрелами не остановишь. Тут в большем почёте копья и оружие, что крушит и рубит, – топоры, чеканы, алебарды, секиры. А самострелы тут – осадное оружие. А луков вообще нет. Как уже и говорил.

Даже пеших мечников мало. Тут меч – скорее, признак аристократии. Потому как меч – более тонкое оружие, более сложное в освоении. Наёмники предпочитают те же топоры-алебарды, ополчение – копья.

Моих не вижу. В чёрных накидках с белыми крестами наутро было восемьдесят семь человек. Вчера проводил массовую «выписку». Стоят, наверное, перед стрелками, за гребнем. Что интересно, щиты выздоравливающие красили в цвет накидок – чёрно-крестовый. После выписки накидки сдавали, а щиты не перекрашивали. Теперь чуть ли не половина войска Пратолка с черно-крестовыми щитами. Ибо – гордятся. Как нашивка за ранение. Даже угробив щит, новый красят – так же.

Я же разруливаю лазаретом, ору, отвешиваю волшебные пендали. Ходячие – ставят навесы, столы операционные, сколоченные как обычные столы. Но хоть – не на коленях оперировать. Расстилают плетёные циновки – для раненых. За восемь битв выработался определённый навык. Сестрички раскладывают бинты и склянки с зельями. Разжились. Пратолк – помогает в снабжении. Даже нанял двух знахарок, что с удовольствием обрядились в медсестёр, включились в работу. Квалификация их, как операционных сестёр, была не выше тех, кого я нанял первыми, но вот в выхаживании людей – и мне до них, как до Луны в соседнюю реальность.

Визжат трубы – началась бойня. Сажусь, вгоняю себя в медитацию – сил мне потребуется сегодня много. Суммарно – три с половиной тысячи бойцов. Будут друг друга калечить. А мы – лечим всех. Уже больше десяти людей Вепря встали под команду Атоса в ряды чернорубашечников – в благодарность за свою жизнь. Остальных отпустили, если калекой стал, или обменяли на наших пленных.

Грохот за холмом, крики. Тут рядом, метрах в двухстах – уже идёт месилово. Как я понимаю, этот холм – центр нашего построения.

Началось. Первый пострадавший – сам пришёл. Все уже знают, куда идти. Удалось даже провести учёбу всему войску по оказанию первой помощи. Насколько усвоили? Посмотрим. Но не думаю, что что-то прижилось в их головах.

А, нет, прижилось – несёт правую руку в левой, культя перетянута ремнём! Хоть это запомнил, как накладывать жгут. Лицо – как мел. И по ногам – кровь. Ещё и в бок ранен. Но, оказалось, мои его обработали и отправили добираться до нас, лекарей, своим ходом.

Руку отрубили? Это лучше, чем если оторвали. Укладываем, мои сотрудницы режут большими ножницами его одежды. Сразу все – вместе со стёганкой. Промывают раны, пока я ему «запутываю сознание» и пускаю ему запись (без перевода): «…за мои зелёные глаза называешь ты меня колдуньей…» Руку уже приставили к культе, проверяю – довольно точно. Халла уже шьёт. Накладываю Печать. Края раны начинают слипаться. Срезают жгут. Пошла кровь из раны. Рано сняли жгут? Хотел ещё Печать, но та же Халла останавливает. Верно – это только первый. И на бок ему не буду Силу тратить – там простое рассечение, уже сводят края, стягивают нитками из сухожилий.

Поднимаю голову – уже целый ряд. Подготовлен. Опять калейдоскоп крови и мяса. Я должен. Должен этому миру. Жизнь должен. Смерть – отдам потом.

Из бесконечной карусели боли, крови и мяса меня вырывает Пятый. Орёт мне в ухо:

– Дед, беда!

– Наши? Кто? – вскидываюсь я.

Я уже штопал их троих, не по одному разу. Благо доспехи спасали от смертельных ран, но в конечности и сочленения, а доспех у нас всё же фрагментарный, – получали раны. Молодые, горячие. Всё норовят подраться.

А прошлый раз Атос водил «чернорубашечников» в атаку. После арбалетных залпов. Это было в прошлой битве. До этого «госпитальеры» – таскали раненых, сами получая раны. Но вот в прошлый раз Пратолк сумел соблазнить Атоса и использовал связку стрелки-«госпитальеры» как ударную силу. Я сделал вид, что не в курсе их «переговоров». Корку надо получать боевой опыт в роли главкома. И заодно – проверка зверолюда на лояльность. Но пришёл, выдал расклад, попросил – дозволить и благословить.

Несколько залпов самострелов прореживали ряды противника и подавляли, а мощь Атоса в его боевой ярости просто обращала в бегство. Как рассказывал Портос-Молот, Корк единым ударом прорубил себе брешь в строю щитов на три человека шириной. Ещё взмах – ещё двое валятся, разбрызгивая кровь. В эту брешь вгрызаются копья «крестоносцев». За минуту строй Вепрей – пробит, разбит на две части, клин «крестоносцев» прорывается и начинается избиение Вепрей с двух сторон – в лицо и в спину, пока не побегут.

– Смотри! – кричит Арамис-Пятый. Его шлем в крови. На лице в прорезях шлема – бурые полосы и капли.

Смотрю. Конница, с птицами на щитах и флагах гоняет наших обозников. Обошли. Ударили с тыла.

– Все, кто может держать оружие, стройся! – реву я, как наш сержант в учебке – паровозом.

Облачаюсь в броню. Пятый и Халла – помогают бронироваться, руки у меня уже дрожат от усталости, не попадаю ремнями в замки. Мимо бегут бойцы в чёрных накидках с чёрными щитами. Перестраиваются с той стороны холма на этот. Прикрывать лазарет и ставку командования от неожиданной угрозы.

Конницы немного. Сотни полторы всего. Но они – в тылу нашего войска.

Бросили гоняться за разбегающимися обозниками, выстраиваются в линию. В сдвоенную линию. Блин, все поголовно – в кольчугах! У многих на кольчугах пластины дополнительные или щитки закреплены. Шлемы глухие у всех, с крылышками из белых перьев. Это не лёгкая конница. Ударная. В центре – флаг с Лебедем. Их больше, чем казалось! Редкими каплями вливаются в эту лужу отставшие.

Выстраиваем стену чёрных щитов. В три ряда. Тридцать человек по фронту. Тоньше нельзя – прорвут, не заметят. Толще – нельзя. Обтекут. Лазарет растопчут, не заметив.

Сзади взводят самострелы стрелки. Сто двадцать стрел. На одетых в сталь всадников. За щитами. Что-то мне говорит о низкой эффективности обстрела. Посмотрим.

И моя магия бессильна. И щит мой, магический – индивидуальный. Ниппель бы помог, но этот сломанный артефакт уже несколько недель мёртв. Шары СШГ – только на нежить действуют убойно. Людей только ослепят вспышкой на пару секунд. Да и то – двух-трёх человек, не больше.

Будет как в том фильме про Федю и кольцо. Когда конница топтала орков. Только орки сейчас – мы. А бравые всадники Рохана – успели вовремя. Там этот, седой Пендальф, ослепил их вспышкой.

Надо попробовать. Только надо угадать момент.

А сам ору во всю мощь лёгких:

– Первая шеренга – на колено! Копьё упереть в землю. Направлять в грудь коней! Молчать, дети скверных шакалов! В коней! Мне вас жальче, чем скотину! Второй ряд! Конец копья под мышкой зажать! Класть на плечи первому ряду! Третий ряд! Щиты – на спину! Прижаться ко второму ряду. Копья – двумя руками за конец! На плечи второму ряду! Если мы их не остановим – умрём! Растопчут! И нас, и девок за нашими спинами!