Книга Десять методик развития мышления и памяти - Михаил Литвак

Сущность явления

Это тоже философская категория, отражающая особенности всеобщей формы отношения предмета мира и его познание человеком. Сущность – это внутреннее содержание. А явление – это внешнее проявление этой сущности. Соотношения здесь такие: сущность является, а явление существенно. Мы в нашей лечебной работе тоже всегда видим явление. Нам надо пробиться в сущность. И воздействовать на сущность, а не на явление. Тогда сразу будет хороший результат. И в ваших делах, кем бы вы ни работали, тоже будете получать отличный результат. Если у человека температура и слабость – это явления. А какова сущность? Воспаление легких. Мы начинаем действовать на симптомы, а сущность не устраняем. Когда у вас появляется температура, первая задача, которую вы себе ставите, – сбить температуру. Она упала, но микробы-то остались жить, потому что они прекрасно размножаются при температуре 37 градусов, гибнут-то они как раз при 38–39 градусах. Таким образом, сбивая температуру, вы создаете идеальные условия для размножения микробов. Лекарство, которое вы приняли, действует 3–4 часа, а потом вновь идет взлет температуры, и болезнь затягивается. Кстати, сейчас лекарства все очень хорошие, но только при одном условии: если вы принимаете те, что назначены врачом. В общем, как врач вам говорю: неправильно то, когда врачи первым делом сбивают температуру. Ведь температура – это приспособление организма к изменяющимся условиям. Когда человек заболевает, то тогда все силы направляются на борьбу с инфекцией. Иначе будет плохо. Есть такие болезни, как эндокардит, нефрит, гепатит, которые являются осложнениями недолеченных инфекционных заболеваний. Еще есть болезни, которые надо обязательно лечить, например, сотрясение головного мозга. Легкое сотрясение длится 3 недели, которые надо проводить в постельном режиме. Хотя больной уже через 3 дня чувствует себя хорошо, но обязательно надо долечить, потому что нервная система восстанавливается медленно. Если не долечить, то тогда через лет 15–20 возникнут серьезные осложнения.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

О БЕСПОЛЕЗНОСТИ ПОДВИГОВ

Как была построена вся наша пропаганда в советские времена, да и сейчас кое-где не изжита? Даже если ты болен, надо встать и идти работать, совершать подвиги. Потрясающий пример такого неправильного поведения был показан в одном советском кинофильме. Герой потерял сознание. Его поместили в стационар. Там больному оказали помощь, ему стало лучше. Его, конечно, не выпускают, потому что надо еще побыть под наблюдением врачей. Но пациент рвется на производство, ведь без него товарищи не выполнят за три года пятилетний план. Тогда к окнам больницы подъезжает автокран, поднимается ковш ко второму этажу – больной туда залезает, опускается на землю и идет совершать подвиги. История нам дает много таких примеров. Даже в культовом советском романе «Как закалялась сталь» главный герой Павка Корчагин не долечил грипп. В итоге получил осложнение – спондилоартрит. А все равно на коне скакал. И рано скончался. Пример для подражания очень плохой. Болячки надо долечивать.

Сущность явления не так легко определить. Но если вы видите какое-то явление, значит, там есть сущность, до которой надо докапываться. Тогда с этим можно побороться. Зачитаю вам цитату из одного рассказа Конан Дойла про Шерлока Холмса. Там явления и проявления сущности очень логично построены. Холмс раскрывает сущность любого человека и поэтому может рассказать о нем все в мельчайших подробностях. «Холмс протянул шляпу доктору Ватсону и сказал следующее: “Владелец шляпы неизвестен. Я прошу вас рассмотреть эту шляпу не как старую рухлядь, а как предмет, таящий в себе серьезную задачу. Шляпа появилась в первый день рождества вместе с отличным жирным гусем. Произошло это так. На Рождество в 4 часа утра посыльный Питерсон возвращался с пирушки домой. При свете фонаря заметил, что перед ним, пошатываясь, идет какой-то высокий субъект и несет на плече белоснежного гуся. К нему пристали хулиганы. Один из них сбил с него шляпу. Тот, защищаясь от хулиганов и размахивая палкой, разбил витрину одного из магазинов. Хулиганы разбежались. Питерсон кинулся его защищать. И, увидев бегущего к нему в форме человека, убежал тоже. Посыльный остался один на один на поле битвы с обладателем этой помятой шляпы и превосходного рождественского гуся, на лапе которого было написано «для миссис Генри Бейкер». Питерсон знал, что меня интересует решение даже самых ничтожных задач и загадок, и принес мне гуся и шляпу. Гуся я ему отдал, а шляпа осталась для меня. Попробуйте применить мой метод. Что вы можете сказать о человеке, которому принадлежала эта шляпа?” Я взял эту шляпу, уныло повертел ее в руках. Самая обыкновенная черная круглая шляпа, жесткая, сильно поношенная. Шелковая подкладка, некогда красовавшаяся, теперь выцвела. Фабричную марку мне обнаружить не удалось. Но, как сказал, Холмс, сбоку виднелись инициалы Г. Б. На полях я заметил петельку для поддержания шляпы резинкой. Самой резинки не оказалось. Вообще шляпа была мятая, грязная, покрытая пятнами. Впрочем, попытки замазать эти пятна чернилами были. “Я в ней ничего не вижу”, – сказал я, возвращая шляпу. “Нет, Ватсон, вы видите, но не даете себе труда поразмыслить над тем, что вы видите. Вы слишком робки в своих логических выводах”. (Но он не от робости, а от глупости ничего не увидел.) “Тогда, пожалуйста, Холмс, скажите, какие выводы вы делаете?” Холмс взял шляпу в руки, стал внимательно разглядывать ее. “Конечно, не все достаточно ясно, но есть кое-что, что можно установить наверняка, а кое-что предположить с известной долей вероятности. Совершенно очевидно, что владелец ее – человек большого ума. И что три года назад у него были изрядные деньги, а теперь настали черные дни. Он всегда был предусмотрителен, заботился о завтрашнем дне, но мало-помалу опустился, благосостояние его упало, и мы можем предположить, что он пристрастился к какому-нибудь пороку. Может быть, к пьянству. По-видимому, из-за этого жена его разлюбила. Но в какой-то степени он еще сохранил свое достоинство…

– Дорогой Холмс…

– Но в какой-то степени он еще сохранил свое достоинство, – продолжал Холмс, не обращая внимания на мое восклицание. – Он ведет сидячий образ жизни, редко выходит из дому, совершенно не занимается спортом. Этот человек средних лет, у него седые волосы, он мажет их помадой и недавно подстригся. Вдобавок я почти уверен, что в доме у него нет газового освещения.

– Вы, конечно, шутите, Холмс.

– Ничуть. Неужели даже теперь, когда я все рассказал, вы не понимаете, как я узнал об этом?

– Считайте меня идиотом, но должен признаться, что я не в состоянии уследить за ходом ваших мыслей. Например, откуда вы взяли, что он умен?

Вместо ответа Холмс нахлобучил шляпу себе на голову. Шляпа закрыла его лоб и уперлась в переносицу.

– Видите, какой размер! – сказал он. – Не может же быть совершенно пустым такой большой череп.

– Ну, а откуда вы взяли, что он обеднел?

– Этой шляпе три года. Тогда были модными плоские поля, загнутые по краям. Шляпа лучшего качества. Взгляните-ка на эту шелковую ленту, на превосходную подкладку. Если три года назад человек был в состоянии купить столь дорогую шляпу и с тех пор не покупал ни одной, значит, дела у него пошатнулись.