Книга Неизвестный Янгель. Создатель "Сатаны" - Владимир Губарев

Надо заметить, что некоторые из них, например, президент фирмы „Консолидейтед“, очень высокого мнения как о нашей промышленности, так и о стране в целом.

Вообще интерес к нашей стране здесь очень велик, жаль только, что сведения о наших успехах сюда доходят через кривую линзу американской прессы и радио, часто имеют искаженное, а то и просто превратное изображение».

2 мая Михаил Кузьмич пишет подробное письмо о праздновании 1 Мая в Нью-Йорке:

«… По газетам ты уже, наверное, знаешь, что первомайские торжества в Америке проходили 30 апреля. Так было сделано потому, что 1 Мая в этом году совпало с воскресеньем, а в воскресенье в больших промышленных городах бывает очень мало людей, так как все устремляются за город, на дачи, в лес или на пляж.

Мы были лишены возможности быть вблизи демонстрантов, так как не вмешиваемся во внутренние дела. Демонстрация проходила по Пятой авеню, мимо Амторга, я имел возможность наблюдать ее из окна 10-го этажа и скажу прямо – был восхищен и горд трудовым населением Нью-Йорка.

Я не ожидал, что увижу такую мощную, грандиозную демонстрацию под лозунгом единого народного фронта.

В течение девяти часов шли демонстранты широкой лавиной, неся на красных и белых плакатах и выкрикивая лозунги народного фронта, лозунги, призывающие к борьбе с фашизмом, к борьбе за мир: „Долой фашизм!“, „Гитлер, Муссолини – руки прочь от Испании!“

На широких нью-йоркских тротуарах стояли плотные толпы людей, приветственными криками и бурными рукоплесканиями встречавшие стройные ряды демонстрантов. Интересно и радостно было смотреть на это единство настроений и чувств демонстрантов и людей на тротуарах. Я наблюдал, как некоторые стояли в течение всех девяти часов, не переставая приветствовать и аплодировать и, несмотря на усталость, не желая уступить свое место напирающим сзади.

Вечером 30 апреля у нас в Амторге состоялось торжественное заседание советской колонии. Небольшой доклад, пение Интернационала, ужин и затем танцы.

Большая группа нетанцующих собралась в отдельной комнате, и мы там пели наши русские песни. В 2 часа ночи я вернулся домой и всеми мыслями и чувствами был в родной, торжественно и нарядно встречающей утро 1 Мая Москве. Я слал тебе, мой милый друг, тысячи пламенных приветов и лучших пожеланий. Услышала ли ты хоть одно из них? Долго не мог уснуть. Еще раз (не помню уж который) прочел твои письма и долго-долго смотрел на твое фото…

Днем 1 Мая с товарищами ездил в соседний с Нью-Йорком город Бруклин на праздник детей нашей колонии и вечером с большой компанией ходил в кинотеатр. Я больше наблюдал за публикой, чем за экраном. В хронике показывали захват Гитлером Австрии, и, когда на экране показывался Гитлер или фашистские отряды, в зале поднимался очень большой шум. Это публика проявляла свое недоброжелательное отношение к фашистам и их кровавой политике. В этом общем неодобрительном шуме в четырех-пяти местах зала некоторые пытались аплодировать, но их сразу же заглушала волна общего негодования».

Михаил Кузьмич часто подчеркивал, что поездка в Америку была полезна. Но, как ему ни было интересно, он спешил домой. Его ждал родной завод, новые самолеты. Двадцатисемилетний инженер Михаил Янгель тогда не задумывался о создании ракетной и космической техники, но из Калифорнии он напишет такие строки:

«…Многое надолго запечатлелось от этого полета. Было очень интересно с высоты 3–4 километров наблюдать за густо расположенными, большими и маленькими американскими городами, за красивыми узкими полосками шоссейных дорог и множеством маленьких, быстро мчащихся жучков – такими с этой высоты кажутся легковые автомобили.

Затем наступила ночь. Миллионы разбросанных на большой площади электрических лампочек производят впечатление звездного неба, и фантазия рисует картину, которой я очень увлекался раньше – полета в межпланетном пространстве.

Быстро мчащиеся автомобили, освещаемые прожекторами сзади идущих машин, как-то невольно наводят мысль на межпланетные корабли будущего. И лучи прожекторов кажутся следами этих кораблей в мировом пространстве. Нелепая фантазия, верно ведь?

Но чего только не способна нарисовать фантазия, когда она выскакивает за рамки реально существующего…»

Михаил Кузьмич тогда еще не знал, что ракетно-космическая техника войдет в недалеком будущем в его жизнь. Всего несколько лет отделяло его фантазию от реальности. Однако это были годы, ставшие для поколения почти вечностью – у порога стояла война.

Диалог с Янгелем

– Вы тогда написали: «нелепая фантазия», а ведь прошло четверть века, и она превратилась в реальность?!

– Да, и уже многие люди из космоса увидели эту россыпь огней, неповторимые краски Земли! Но, повторяю, в те годы я мечтал только о самолетах. Они казались совершенством. Ведь за десяток лет помогли человеку подняться за облака. Но даже в авиации трудно было предугадать, что вскоре падет звуковой барьер и надежные воздушные мосты свяжут континенты… Нам трудно было предвидеть, ощутить, что приближается время грандиозных преобразований в науке и технике.

– … но ведь писатели-фантасты предсказывали это!

– Думаю, их недооценивали. Однако приход космической эры изменил отношение к ним. На космодроме самые любимые книжки – научно-фантастические. В библиотеках они нарасхват. Теперь писателям пришлось «покинуть» Солнечную систему, их герои уже действуют в других галактиках. А на Луне, Марсе, Венере работают ученые, и там происходят фантастические события! Наука стала одной из самых удивительных областей человеческой деятельности. Трудно сегодня придумать настолько дерзкий проект, чтобы он не был осуществлен! Пока еще полет мечты в некоторой степени сдерживают возможности техники, но она развивается столь стремительно, что просто сметает все преграды. В конце прошлого века некоторые предположения Жюля Верна казались абсурдом: мол, их невозможно реализовать. Оказалось, что почти все его аппараты и проекты осуществлены. На это инженерам и ученым потребовалось несколько десятилетий. А сегодня время как бы спрессовано. На осуществление во много раз более трудных проектов, чем жюльверновские, требуется всего несколько лет…

6

Предвоенные годы. Рождается авиация, которой суждено подниматься в небо с фронтовых аэродромов.

Диалог с Янгелем

– Известно, что в предвоенные годы авиации в нашей стране уделялось особое внимание. Вы это чувствовали в своей работе?

– Да, а потому очень торопились. Надо было не только осваивать серийное производство огромного количества самолетов – война стояла на пороге, и мы это чувствовали, – но и создавать новые типы машин.

– От конструкторского бюро Поликарпова требовались истребители, превосходящие по своим характеристикам зарубежные образцы. Вы могли их создать?

– Мы прилагали все усилия, чтобы этого добиться, однако не все получалось Мы старались, все – от Генерального конструктора до рядового инженера. Но добиться желаемого не всегда удается. К сожалению, и за это приходится платить. Иногда даже очень высокую цену…