Книга Кровавые скалы - Джеймс Джексон

Довольный своим опытом, мавр кивнул:

— В следующий раз жертв не избежать.

Со своей удобной позиции на более высоком ярусе укреплений изменник видел, как огненный диск полетел вниз по спирали, а затем исчез, словно падающая звезда. Бесполезное оружие. Результат безнадежных стараний отчаявшихся людей. Ничто не изменится. Их судьба уже предрешена.

Верхом на скакунах трое друзей осторожно продвигались по многолюдным улочкам Биргу. Из-за наплыва беженцев население возросло; всюду слышался гомон беспокойных голосов, между домами с плоскими крышами толпились люди. Со всех сторон нескончаемым потоком струились звуки. Грохот повозок, лошадиное ржание, звон кузнечных молотов и стук камнетесных киянок — каждый отсчитывал время, отбивал собственный ритм. Нужно было подправить доспехи, починить кольчуги, подковать лошадей. На главной площади врукопашную упражнялся мальтийский отряд ополчения. В подвалах и внутренних двориках расставляли бочки, складывали мечи и копья. Средь прочих устало брели группы подгоняемых плетью рабов, тащивших на веревках всевозможные грузы.

Увернувшись от целого выводка спасавшихся бегством кур, Люка прибавил шагу и нагнал Гелиоса.

— Сеньор! — громко обратился он к Гарди. — Я поеду с вами.

— Сегодня битвы не будет, Люка. Останься, здесь ты нужнее.

— Я хочу убивать турок.

— Удостоверься прежде, чтобы они не убили тебя. Займись делом.

— Где, сеньор? И как?

— Зайди на пороховой склад и начни переносить порох. Сбегай в кузницу и займись полировкой доспехов. Загляни к моему другу мавру и помоги нарезать фитили и наполнять горшки.

— Скучноватая работенка для воина, сеньор.

— Но она может спасти чью-то жизнь. И эта жизнь может спасти твою.

Всадники оставили мальчика на пыльной улице и направились к центральным вратам между бастионами. Рыцари Кастильского ланга уже занимали позиции, чистили орудия и поднимали к бойницам пушечные ядра в дерюжных сетках. Поприветствовав и ободрив солдат громкими возгласами, трое друзей поехали дальше. Анри де Ла Валетт молчаливо смотрел вверх на отверстия[13] в каменных сводах прохода. Подобные моменты навевали мрачные мысли.

Подъемный мост был опущен. Друзья пересекли его единым строем. Все увиденное и услышанное привлекало их внимание: игра света на стенах бастиона, ряды рабов-сарацин, копавших оборонительный ров. Наносились последние штрихи, завершалась подготовка неприятных сюрпризов для врагов. Вскоре во рву будет барахтаться еще больше магометан, подумал Кристиан Гарди. Он пришпорил Гелиоса, и конь пустился галопом. Позади, забыв о собственном достоинстве и правилах верховой езды, с гиканьем и улюлюканьем мчался Юбер. Анри же скакал, не проявляя эмоций. Несдержанность не достойна дворянина, командора ордена и племянника великого магистра. В таком порядке, окутанные облаком дорожной пыли, они приближались к Мдине.

На склоне земляного вала, соединявшего горный хребет с городскими стенами, группы мальтийцев наполняли родниковой водой глиняные бутыли для отправки в Биргу. В других местах питьевые запасы были скудны, а в стане рыцарей на побережье Большой гавани они почти отсутствовали. Такова была причина их суеты. Местные жители отдали своих мужчин в ополчение, а теперь делились живительной силой своих родников и колодцев. Там же, среди женщин и детей, повязав длинные черные волосы обыкновенным платком, босиком, с забрызганными руками, заливалась смехом Мария.

— Анри, поезжай дальше, к губернатору. Юбер, отправляйся на поиски священника. Я присоединюсь к вам позже.

Потомок Ла Валетта остановился рядом с Кристианом и прикрыл глаза от солнца.

— Целомудрие и послушание — устои нашего ордена.

— Они не пошатнутся от одной лишь беседы.

— Кристиан, враг уже за горизонтом.

— Тем больше причин успокоить душу, обрести мир и покой в сердце.

— Причин? Она дворянка, а ты даже не рыцарь.

— Ты говоришь совсем как мавр.

— Мавр благоразумен.

— Я могу хотя бы предаться мечтам, Анри.

— А также выразить свое почтение губернатору Месквите и завершить наше поручение.

— В свое время.

Пришпорив Гелиоса, Гарди направил скакуна к скалистому склону; позади послышались смиренный вздох Анри и унылый стон Юбера. Мария подняла голову и заметила Кристиана. Она изящно выпрямилась и стала наблюдать за его приближением, всем своим равнодушным видом стараясь изобразить превосходство. Но взгляд ее выражал нечто совсем иное. Глубокие светло-карие глаза излучали некую силу, не ограниченную воспитанием и происхождением. Эти глаза однажды и пленили Кристиана. Гелиос кивал головой, осторожно ступая по неровной земле.

— Миледи. — Гарди соскользнул с седла и поклонился девушке.

— Гость с манерами дворянина и в одежде корсара. Как любопытно!..

— Мне тоже, миледи. Знатная особа, которая босиком трудится у родника.

— Таков мой долг.

— Вы веселитесь за работой.

— Дни скорби еще впереди, месье Гарди.

— Вам знакомо мое имя?

— И ваша репутация.

— Она тревожит вас, миледи?

— Отнюдь. Однако ваше присутствие отвлекает от дел.

Ее губы разомкнулись в легкой улыбке, а из бутыли в руке пролилось содержимое.

— Нужно наполнить целую гору сосудов — десять тысяч.

— Сейчас я не прочь обойтись и без воды, миледи.

— Мой отец с удовольствием посмотрел бы, как вы умираете от жажды.

— Наши разногласия касаются турок.

— В нападении которых он обвиняет вас. Он терпеть не может орден святого Иоанна. Подобно другим знатным семьям этого города. Во всех бедах, что обрушились на нас, они винят рыцарей. Они сетуют на ваши пиратские набеги, которые разгневали османского султана.

— Наше сегодняшнее послание не улучшит их настроения.

— Их невозможно уговорить.

— Однако вы, миледи, покинули городские стены вместе с другими знатными жителями и собираете для нас воду.

Глаза Марии блеснули решимостью.

— Ваша религия — это наша религия. Ваши враги — наши враги.

— Наш остров — ваш остров.

— Он всегда будет нашим. — «Останетесь вы или нет», — читалось в ее интонации.

«Я бы остался», — решил Кристиан.

— Сражение будет кровопролитным, миледи. Почему вы не укроетесь на Сицилии?

— А вы почему, месье Гарди?