Книга Збиг. Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати

Таким образом, начиная с 1950-х годов Университет холодной войны породил целое поколение молодых профессионалов, настоящих экспертов в области международных отношений, а не «любителей», вроде представителей старой элиты; и эти молодые профессионалы прежде всего ориентировались на политику. Но самые честолюбивые из них, вроде Киссинджера и Бжезинского, не желали довольствоваться ролью исследователей и стремились приблизиться к власти, чтобы самим участвовать в изучаемых ими процессах. Поворотным годом для Бжезинского стал 1960, когда он решил отправиться в Колумбийский университет. Позже он объяснял: «Если бы мне предложили постоянную должность в Гарварде, я бы с радостью согласился и остался бы. Но так я был вынужден задуматься – а кем же я хочу стать на самом деле? Мне не хотелось ходить из года в год в твидовом пиджаке по одним и тем же коридорам с папкой «Лекция 7» под мышкой, повторять «прошлогоднюю шутку», следить за «реакцией аудитории». Мне хотелось влиять на мир, определять американскую политику. А для этого лучше подходил Нью-Йорк»[22]. За четыре года до этого к такому же выводу пришёл Киссинджер: «утончённый мир академии казался не настолько привлекательным, как пропитанные властью кварталы Манхэттена. Осознание того, что жизнь профессора не удовлетворит его амбиции, стало ключевым моментом в карьере Киссинджера», – пишет Уолтер Айзексон[23]. Благодаря рекомендации Артура Шлезингера-младшего Киссинджер в 1955 году занял пост директора по исследованиям в области ядерного оружия в нью-йоркском Совете по международным отношениям. Два года спустя он опубликовал основанную на обсуждениях в Совете книгу «Ядерное оружие и внешняя политика». Книга эта неожиданно стала бестселлером и прославила имя Киссинджера, в немалой степени поспособствовав тому, что в 1958 году его избрали заместителем директора CFIA[24].

И это вторая важная особенность послевоенных десятилетий: создание обширной «серой зоны» между академическими исследованиями и практической политикой в области международных отношений – целый мир «мозговых центров», журналов, средств массовой информации и политических организаций. Киссинджер и Бжезинский не только стали одними из первопроходцев этого мира, но и удачно воспользовались им в своих целях.

В 1960-х и 1970-х годах заявили о себе «мозговые центры» (аналитические центры), по сравнению с университетскими исследовательскими центрами стоящие на шаг ближе к настоящей политике. Старые, вроде Брукингского института, упрочили свою репутацию в области международных отношений; влияние молодых, вроде RAND, росло; появились и совсем новые, вроде Центра стратегических и международных исследований (CSIS). Но в 1950-х и начале 1960-х годов безраздельно господствовал нью-йоркский Совет по международным отношениям. Созданный после отказа США ратифицировать Версальский договор, он воплощал собой внешнюю политику истеблишмента – его предпочтения (интернационализм, атлантизм и осмотрительное, но не вызывающее сомнений лидерство Америки), его социальные ценности (консенсус, рассудительность, ответственность) и его связи с ориентированным на международную арену нью-йоркским сообществом крупнейших инвестиционных банков и юридических фирм. Совет был членской организацией, но при условии достаточных рекомендаций вполне мог открыть двери перед новыми талантами, как это видно на примере Киссинджера, извлёкшего огромнейшие преимущества от вступления в него. Бжезинский стал его членом в 1961 году. Когда он прибыл в Нью-Йорк, его взял под свою опеку Гамильтон Фиш Армстронг, легендарный редактор журнала «Форин афферс»; Армстронг посоветовал Бжезинскому написать ряд статей, укрепивших его растущую репутацию специалиста по Восточной Европе и Советскому блоку[25].

В 1964 году Совет попросил Бжезинского и Киссинджера провести ряд семинаров по трансатлантическим отношениям и опубликовать свои соображения по их поводу. Год спустя в результате этой инициативы вышли две оказавшие большое влияние книги[26]. В «Омрачённом партнёрстве», посвящённом политическим и стратегическим вопросам внутри НАТО, Киссинджер призывал американцев постараться лучше понять дипломатические позиции европейцев, особенно французов и немцев, сетовал на склонность Америки чрезмерно упрощать особенности европейской политики или вовсе не обращать на них внимания и подвергал резкой критике идею ядерных многосторонних сил, предлагаемую его соперником Робертом Боуи. В «Альтернативе разделению» Бжезинский развивал концепцию мирного вовлечения в дела Восточной Европы, которую изложил четырьмя годами ранее в «Форин афферс»[27]. Поскольку идеи «отката» и «освобождения» стран Восточной Европы от советского влияния по своей сути были лишь химерами, а смирение с создавшимся положением оставалось неприемлемым вариантом, то, как утверждал Бжезинский, США следовало бы сблизиться с восточноевропейскими странами и взять их под свою опеку, поощряя культурный и экономический обмен с целью уменьшения натянутости в отношениях времён холодной войны, а заодно и усилить внутренние противоречия и центробежные стремления внутри Советского блока (хотя последнее предположение и не было изложено явно, оно легко читалось между строк).

Помимо Совета, который служил Киссинджеру и Бжезинскому солидной платформой для привлечения внимания к своим персонам, получения качественной информации и заведения полезных знакомств, они охотно сотрудничали и с другими «мозговыми центрами». Киссинджер работал с корпорацией RAND[28], в которой Бжезинский давал консультации в середине 1960-х годов. Бжезинский принимал участие в нескольких внешнеполитических инициативах Брукингского института под руководством Генри Оуэна – особенно это касается группы по изучению израильско-палестинского конфликта в 1974–1975 годах, ратовавшей за самоопределение палестинцев (при условии признания палестинцами суверенности и целостности Израиля), что привело бы либо к образованию независимого палестинского государства, либо к автономному палестинскому самоуправлению в районе реки Иордан[29]. Огромную роль в усилении роли аналитических центров и расширения этого «промежуточного мира» играли фонды. Фонд Форда не только помог в развитии Университета холодной войны, в том числе международных семинаров Киссинджера и исследовательского Института по вопросам коммунизма Бжезинского при Колумбийском университете, но и финансировал важные семинары по внешней политике в своём центре в Белладжо в Италии, которые посещали оба политолога. Он же предоставил Бжезинскому грант на посещение Японии в 1971 году, что привело к созданию Трёхсторонней комиссии.