Книга Тайна графа Эдельмута - Анжелина Мелкумова

— Ах! — вздрогнула Эвелина, прислушиваясь.

А в следующий момент уже явственно застучало на лестнице. Загромыхало, зашелестело… Сюда кто-то шел.

Сюда кто-то шел!

Прижавшись к стене, Эвелина дрожала всем телом. Ах, боже мой… ах, боже мой…

— Да, здесь пахнет кошкой, — говорил голос с лестницы.

Жутко знакомый голос!

— Даже, я бы сказал, котом. Погоди-ка… Да, без сомнений: котом, имя которого начинается на букву «Ф». Ты ведь знаешь, я чую кошек за версту. А тут и версты нет. Футов, я бы сказал… Футов, я бы сказал…

В глазах у Эвелины начало темнеть, ноги сами собой стали подгибаться…

— Нет, он явно где-то тут. Глянь-ка вон в той комнате, а я пока… — Шаги из-за стены направились прямо к девочкам.

Боже всевышний, не оставь заботой своей сирот! Изо всех сил вжимаясь в самый угол дверного проема, девочки принялись вспоминать молитвы.

А шаги графа становились все слышнее…

А девочки дрожали…

А тень графа метнулась по стене соседней залы…

А девочки перестали дышать…

Ах, если бы стать невидимыми! Совсем ненадолго! Совсем на чуть-чуть!..

Девочки закрыли глаза.

И именно в этот момент дверь за их спинами внезапно дрогнула. Да, именно в этот момент: дрогнула — и отворилась.

Сначала в проеме появился свет. Потом — рука со свечой, потом — знакомая фигура…

— Господин Бартоломеус!

Не говоря ни слова, управляющий схватил обеих девочек за плечи и утянул в свою комнату. Затворил дверь…

— Ах, дорогой господин Бартоломеус! — От волнения Эвелина так ослабла, что не то что не могла улыбаться, а еле стояла на ногах.

— Скорее, скорее, — приговаривал управляющий, заталкивая обеих девочек в маленькую каморку без окон.

Бартоломеус захлопнул за ними дверь — все погрузилось в полную тьму.

Далее раздался стук в дверь. Потом — голос графа Шлавино:

— Добрый вечер, Бартоломеус. Ты еще не спишь?

— Нет, ваше сиятельство. Не имею привычки ложиться раньше полуночи.

— Да… А не проходили ли тут служанка ее сиятельства и… Не проходили?

— Абсолютно никого, ваше сиятельства.

Какое-то время царила тишина.

— Ну, спокойной ночи, Бартоломеус. Сладких тебе снов.

Стук захлопнувшейся двери возвестил о том, что граф ушел.

Девочки облегченно вздохнули.

Снова отворилась дверь. Вошел Бартоломеус со свечой.

— Все в порядке с вашим сиятельством?

Поставив свечу на стол, он поднес руки к голове… и снял ее с плеч.

Глухой стук об пол: это Марион упала без чувств.

А перед глазами Эвелины все куда-то медленно поплыло. Потом черная пелена застлала ее взор… и больше она ничего не помнила.

* * *

Очнулась она все в той же комнате.

Горели свечи. Бартоломеус, снова с головой, собирался, будто в дорогу. Но не одежда ложилась на дно дорожного мешка, нет — головы! Человеческие головы — мужские и женские, с закрытыми глазами — перекочевывали с многочисленных полок в его сундучок. С полок — в сундучок, с полок…

Монстр.

А рядом лежала Марион с закрытыми глазами. Он убил ее!

Эвелина слабо пошевелилась. Бежать. Пока тот стоит к ней спиной и не видит.

Бежать! Через ту дверь! Она, может быть, не заперта…

Трудно было собраться с силами. Трудно заставить себя не дрожать, встать и сделать несколько быстрых шагов в сторону двери.

Но надо. Только несколько шагов. Пока не обернулся!.. Взяв себя в руки, Эвелина приподнялась, встала на ноги, пошатнулась…

Бартоломеус обернулся мгновенно. И, к ужасу Эвелины, бросился прямо к ней.

— Спасите! — жалобно взвизгнула Эвелина, закрываясь руками.

В следующий момент руки ее были крепко сжаты, а о зубы стучался большой стакан.

— Выпейте, ваше сиятельство, прошу вас, — настаивал монстр, пытаясь влить ей в рот какую-то отраву.

Сил бороться не было. Голоса — кричать — тоже. Да и кто придет на помощь? Граф Шлавино? Или Упырь?

Из последних сил задрыгав ногами, Эвелина попробовала было отвернуться. Но содержимое бокала неотвратимо хлынуло в рот — и горячей волной проникло внутрь.

«Я умираю», — поняла Эвелина, почти теряя сознание.

А страшный монстр ослабил хватку и довольно закивал:

— Отлично, ваше сиятельство. Сейчас вам станет лучше. Хорошее вино всегда помогает в таких делах.

* * *

…Сидя на кровати, Эвелина молча наблюдала сборы. Рядом сидела очнувшаяся Марион. Терла глаза и непонимающе глядела по сторонам. Кот устроился рядышком со странным сундучком. И не спуская взгляда с летавших в руках управляющего вещей, водил мордой: туда-сюда, туда-сюда…

Даже выпив вина, Эвелина все еще чувствовала себя как во сне. Это потом она узнала про удивительное племя Безголовых, менявших головы, как перчатки. И привыкла к Бартоломеусу — милому, забавному и полюбившему ее, как никто и никогда. Сейчас же все перемешалось в ее сознании: «монстр», полный голов сундучок — и звучавший, словно из тумана, голос управляющего:

— …Я знал, что ваше сиятельство — не родная дочь графа Шлавино. Но я надеялся… все же полагал… что родительские чувства… человечность… Нет… всего этого нет. Что граф — колдун, об этом можно было догадаться. Что лукавить? Я давно догадывался, кто виновник смерти моего прежнего хозяина… Ну и все прочее… если не закрывать глаз… и так было на поверхности… Но сегодня… поставлены все точки над «i». Один неточный шаг — и вас убьют. Или превратят в какую-нибудь мерзость.

Бартоломеус шагнул к Эвелине.

— Ваше сиятельство, вам нужно бежать. Сейчас же, немедленно. Вон из замка!

— Я готова, — как можно тверже сказала Эвелина. И доверчиво подала руку Бартоломеусу.

— И я! Я тоже! — вскочила Марион.

— И мяу! — сказал Фауль.

* * *

Слава Богу, Бартоломеус знал замок, как свои пять пальцев. Ведя девочек за собой по тихим ночным залам, он не забыл прихватить для Эвелины ее теплый плащ, а для Марион — ее вязаную шаль. Не раз и не два они слышали шаги и голоса графа. Но каждый раз Бартоломеус вовремя сворачивал и уводил своих спутниц в противоположном направлении.

Проходя мимо графской опочивальни, Бартоломеус, к ужасу девочек, заглянул и туда.

В опочивальне было пусто, в маленькой комнате с колбами — тоже. Деловито пройдясь по комнате, Бартоломеус обшарил все имевшиеся там комоды и ящички.