Книга Паутина хакера - Владимир Аверин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кладовщик задерживался — по радио уже объявили точное время, а его все не было. За дверью послышался скрип несмазанной тележки Паука, а затем хозяин курток постучал и крикнул: «Эй, начальник! Пора открывать! Обеденный перерыв кончился, слышишь?!» Не дождавшись ответа, он стал прохаживаться по коридору, громко насвистывая популярную мелодию.
Вскоре за дверью послышались мужские голоса. Вадик моментально нагнул голову, подтянул колени к груди и скрылся в коробке за несколько секунд до того, как дверь открылась и в помещение вошел кладовщик. Вадик услышал его голос:
— Хочешь забрать свое добро?
— Да, — раздался голос Паука рядом с коробкой, в которой сидел Вадик.
— Что-то я тебя давно не видел, болел, что ли? — поинтересовался кладовщик.
— Болел, — коротко ответил Паук и, крякнув, поднял коробку, отчего Вадика сначала бросило на левую стенку, а потом, когда ящик встал на тележку, занесло вправо.
Кладовщик поставил рядом с коробкой клеенчатую сумку, забрал у Паука квитанцию и сказал ему на прощание:
— Ну, будь здоров.
— Обязательно буду.
Вадик услышал, как хлопнули две ладони, и догадался, что кладовщик пожал Пауку руку. Они вели себя так, словно давно знали друг друга, и это показалось Вадику странным. Почему Паук не сказал, что знаком с кладовщиком? Ситников решил разобраться в этом, как только вылезет наружу. А сейчас он трясся в картонном ящике из-под телевизора и воображал себя лягушонкой в коробчонке.
Когда Паук вывез тележку на улицу и покатил ее в безлюдное место на задворках рынка, Вадик услышал его негромкий голос. Паук обращался к нему:
— Слушай меня внимательно, Вадим. Тебе придется отвезти сумку с куртками к себе домой. Поймаешь машину и поедешь. Я приеду позже.
— Мы так не договаривались! Один я не справлюсь, — попытался возразить Вадик, но Паук перебил его:
— Молчи. Тебя могут услышать. Пять минут назад я лоб в лоб встретился с горцем, с одним из тех, которые поставили меня на «счетчик». Я еле ноги унес. Если я попадусь ему на глаза с этой сумкой, он все поймет, и тогда нам уже никто и ничто не поможет.
Вадик почувствовал, что тележка остановилась.
— Мы приехали? — негромко спросил он, но ответа не получил. Вадик повысил голос: — Эй, Паук! Мне можно вылезать?
Ему никто не ответил. Тогда Вадик осторожно выпрямился, рукой приподнял над собой картонную крышку и высунулся из коробки, как танкист из башни танка. Ситников оглянулся — вокруг не было ни души, тележка стояла за территорией вещевого рынка, между глухой стеной красного кирпичного здания и деревьями лесопарка.
До дороги, на которой Вадик мог поймать такси, было метров триста. Двумя руками он стащил сумку с тележки. Приподняв ее за узкие, неудобные ручки, попробовал идти, но неправильно рассчитал центр тяжести — сумка потянула его вперед, и он, сделав несколько мелких быстрых шажков, остановился, уронив сумку перед собой. Отдохнув, он посмотрел на часы, снова приподнял, просеменил, остановился, отдохнул и снова приподнял… Такими короткими перебежками он и добрался до дороги ровно через семнадцать минут. Поймав такси, Вадик щедро заплатил шоферу, тот с ветерком довез его до дома и помог донести сумку до квартиры.
Страшный удар
Вернувшись домой, Вадик первым делом пошел в ванную, встал под душ и смыл с себя запах пластмассы, который пристал к нему в коробке. Выйдя из ванной, он почувствовал сильный голод и вспомнил, что с утра ничего не ел. Он направился в кухню, собрался разогреть обед, но не успел включить конфорки, как услышал звонок в дверь и пошел в прихожую.
Посмотрев в глазок, Вадик открыл дверь и увидел на пороге Паука и невысокого щуплого желтолицего человека с раскосыми глазами.
— Знакомься, это наш вьетнамский друг, — сказал Паук и, незаметно для вьетнамца подняв руку над его головой, показал Вадику большой палец, мол, все в порядке. — Он готов купить куртки! Все тридцать штук! Оптом!
Вьетнамец вытянул руки по швам, вежливо поклонился и сказал:
— Засуйте.
Вадик не понял.
— Засуйте, — повторил вьетнамец и снова поклонился.
Вадик растерянно уставился на Паука, ожидая от него объяснений.
— Он с тобой поздоровался. «Здравствуйте». Он плохо говорит по-русски, понимать-то понимает, а слова не все выговаривает, еще не научился, — объяснил Паук и спросил у Вадика: — Долго ты собираешься нас на пороге держать? Может, пригласишь в квартиру?
— Конечно, заходите. — Вадик пропустил гостей в прихожую и закрыл за ними дверь.
У вьетнамца были длинные, как у кролика, верхние зубы, которые белели над нижней губой, отчего казалось, что он все время улыбается.
— Пхни, — сказал вьетнамец и в третий раз поклонился.
Вадик в третий раз его не понял, поэтому вопросительно посмотрел на Паука.
— Что ж тут непонятного? Пхни — это его имя. Тебя Вадиком зовут, а его — Пхни. Полное имя Пхни Нгуен Хо, но он в этом не виноват. Где куртки?
Вадик провел Паука и Пхни в гостиную, в центре которой стояла клеенчатая сумка. Паук деловито раскрыл ее и стал выкладывать куртки на диван, чтобы Пхни мог их сосчитать. Вьетнамец одну за другой вынул несколько курток из пакетов, внимательно рассмотрел каждую. Растягивая швы вдоль и поперек, он проверил качество кожи, потерев ее между пальцами и слегка потянув, потом поплевал на палец и провел им по рукаву, проверяя надежность окраски. При этом он всем сообщал о своих впечатлениях на смеси русского, английского и вьетнамского языков. Вадик с волнением следил за реакцией вьетнамца, от решения которого зависело его будущее — ведь если Пхни не понравятся куртки, то Паук не сможет купить операционную систему, необходимую для входа в корпоративную сеть банка.
Но опасения были напрасны, Пхни по достоинству оценил качество курток. Он тщательно сосчитал их, затем достал из кармана приготовленные для этого случая деньги и отдал их Пауку. Хакер ободряюще подмигнул Вадику, быстро пересчитал деньги, затем проверил несколько купюр на просвет, а затем сунул их в карман и протянул вьетнамцу руку.
— О’кей, Пхни, — сказал он, крепко тряхнув маленькую ручку покупателя. — Вьетнам и Россия — дружба! Мир, дружба, жвачка!
— Холосо. Осень холосо, — кивал головой вечно улыбающийся Пхни. — Лоссия — холосо, Вьетнам — холосо, Москва и Ханой — осень холосо.
Пока они в порыве внезапно нахлынувшего патриотизма трясли друг другу руки, Вадик уложил куртки в сумку, выволок ее в прихожую и оттуда, чтобы не видел Пхни, поднял руку и показал Пауку на свои наручные часы, постучав пальцем по циферблату, мол, время идет.
Паук понял Ситникова и повел вьетнамца к выходу.
— Все, брат, — войдя в прихожую, широко улыбнулся хакер и похлопал Вадика по плечу. — Ты мне здорово помог, спасибо тебе, — сказал он, взяв тяжелую сумку с куртками. — Открывай, — кивнул он на дверь.