Книга Безымянное семейство - Жюль Верн

Тут на скамье подсудимых произошло едва уловимое движение, вызванное чувством брезгливости, которое передалось и публике, собравшейся в переполненном зале.

— Господин председатель, — сказал Вальтер Годж, — мы требуем, чтобы Симон Моргаз был удален с этой скамьи подсудимых, которую мы почтили своим присутствием, а он своим — опозорил! Мы не желаем, чтобы нас и впредь бесчестило близкое присутствие этого человека!

Де Водрель, Клерк, Фарран и остальные поддержали Вальтера Годжа, который, не в силах более сдерживаться, бросился на Симона Моргаза, так что тому пришлось искать защиты у жандармов. Собрание оказалось единодушным в осуждении предателя и потребовало, чтобы воля обвиняемых была исполнена. Председателю суда пришлось распорядиться, чтобы Симона Моргаза увели из зала и водворили в тюрьму.

Шум, которым сопровождался его уход, угрозы, которые посыпались в его адрес, красноречиво свидетельствовали о том, что все считали его негодяем, чье предательство будет стоить жизни горячим сторонникам независимости Канады.

И действительно, Вальтер Годж, Франсуа Клерк и Робер Фарран как главари заговора в Шамбли были приговорены к смертной казни. Через день, 27 сентября, в последний раз воззвав к патриотизму своих соотечественников, они взошли на эшафот.

Что касается остальных обвиняемых, среди которых был и де Водрель, то либо потому, что их сочли менее замешанными, либо потому, что правительство вознамерилось предать смерти лишь самых видных главарей, им была дарована жизнь. Осужденные на пожизненное заключение, они обрели свободу лишь в 1829 году, когда была объявлена амнистия политическим заключенным.

Что сталось с Симоном Моргазом после приведения приговора в исполнение? Приказ об освобождении позволил ему покинуть монреальскую тюрьму, и он поспешно исчез. Но отныне над ним и его именем тяготело всеобщее осуждение, а, следовательно, оно коснулось и несчастных созданий, которые никак не были повинны в этом преступлении. Бриджету Моргаз грубо выставили из жилища, занимаемого ею в Монреале, изгнали из дома в Шамбли, куда она удалилась на время следствия по делу мужа. Ей пришлось забрать из училища сыновей, которых исключили оттуда, когда их отец оказался на скамье подсудимых.

Где влачил свое жалкое существование Симон Моргаз, к которому через несколько дней после суда присоединились жена и дети? Сперва — в небольшом отдаленном селении, затем — за пределами Монреальского округа.

Но Бриджета никак не могла поверить в преступность своего мужа, а Джоан и Жан — в преступность отца. Вчетвером они удалились в деревню Вершер графства того же названия, расположенную на правом берегу реки Св. Лаврентия. Они надеялись, что здесь не возбудят подозрений и неприязни людей. Несчастные жили тогда на последние оставшиеся у них средства, ибо Симон Моргаз, получивший стараниями фирмы Рипа вознаграждение за свое предательство, не осмеливался тратить эти деньги при жене и детях. Он постоянно уверял их в своей невиновности, проклиная людскую злобу и несправедливость, обрушившуюся на него и его семью. Ведь если бы он действительно совершил предательство, то имел бы в своем распоряжении большие суммы денег. И разве пребывал бы он тогда в столь стесненных обстоятельствах, на пороге неминуемой нищеты?

Бриджета Моргаз охотно верила в невиновность мужа. Она даже рада была жить в бедности, могущей посрамить его обвинителей. Факты обернулись не в его пользу... Ему не дали как следует объясниться... Он стал жертвой рокового стечения обстоятельств... В один прекрасный день он оправдается... Он не виноват!

Что же до сыновей, то в их отношении к главе семейства можно было, пожалуй, заметить некоторую разницу. Старший — Джоан — чаще держался в сторонке, стараясь даже не думать о позоре, отныне покрывшем имя Моргазов. Он отвергал все доводы, как за, так и против, приходившие ему на ум, отгоняя их от себя, не желая углубляться в них. Сын не желал судить отца, слишком страшась, как бы этот суд не оказался правым. Он прикрывал глаза, отмалчивался, уходил, когда мать и брат принимались защищать отца...

А вот Жан вел себя иначе. Он верил в невиновность сподвижника таких людей, как Вальтер Годж, Фарран и Клерк, несмотря на очевидные улики против него. Более пылкий, чем Джоан, и менее сдержанный в суждениях, он был весь во власти чувства сыновней привязанности. Мальчика прочно держали те кровные узы, разрыву которых так упорно противится природа. Ему хотелось публично защитить отца. Когда до него в очередной раз доходили слухи насчет Симона Моргаза, сердце его начинало неистово колотиться, и матери приходилось удерживать его от какого-нибудь необдуманного поступка. Итак, многострадальная семья жила в Вершере под вымышленным именем, глубоко подавленная морально и стесненная в средствах. И неизвестно, что предприняли бы против этого семейства жители деревни, если бы вдруг случайно обнаружилось их прошлое.

По всей Канаде, и в больших городах и в крошечных селениях, имя Симона Моргаза стало позорным клеймом. Его часто ставили в один ряд с именем Иуды[69], а особенно с именами Блэка и Дени де Витре, уже давно ставшими нарицательными, обозначавшими понятие «предатель» на языке франко-канадцев.

Да, да! В 1759 году один француз — Дени де Витре — имел подлость привести к Квебеку английский флот, чем помог англичанам отнять этот столичный город у Франции! Да, да! В 1797 году англичанин по имени Блэк выдал властям доверившегося ему изгнанника-американца Мак-Лена, участника повстанческого движения канадцев! И этот щедрый душою патриот был повешен, после чего ему отрубили голову, а внутренности вырвали из тела и сожгли!

И вот теперь имя Симона Моргаза произносилось всеми так же, как имена Блэка и Витре, — с величашийм отвращением и презрением.

Вскоре жителей Вершера стало беспокоить присутствие семейства, о котором они ничего не знали: необщительное и окруженное таинственностью, оно, естественно, наводило на подозрения. И вот однажды ночью на двери дома Симона Моргаза кто-то написал слово «Блэк».

На следующий же день он с женой и сыновьями покинул Вершер. Переправившись через реку Св. Лаврентия, Моргазы прожили несколько дней в деревеньке на левом берегу; потом, когда на них и здесь обратили внимание, покинули ее, перебравшись в другую. Они стали теперь бродячим семейством, за которым неотступно следовало всеобщее презрение. Можно сказать, само Отмщение с пылающим факелом в руке преследовало злополучную семью, подобно тому как это, согласно библейской легенде, произошло с убийцей Авеля[70]. Поскольку Симон Моргаз и его близкие теперь нигде не могли обосноваться, они прошли через графства Ассомпсьон, Тербон, Де-Монтань, Водрель, достигнув, таким образом, малозаселенных восточных приходов, но и здесь рано или поздно им бросали в лицо ненавистное имя.

Два месяца спустя после приведения приговора в исполнение скитания привели отца, мать, Жана и Джоана на территорию Онтарио. Из Кингстона, где их узнали на постоялом дворе, им пришлось поспешно убраться. Симону Моргазу с трудом удалось скрыться под покровом ночи. Тщетно пытались заступиться за него Жан и Бриджета! Они сами едва не пострадали, а Джоана чуть не убили, когда он прикрывал их бегство.