Книга Отнять всё - Джейн Лителл

Мое время подходило к концу. Я быстро огляделась, стараясь запомнить расположение остальных комнат для следующего визита. Заглянула в спальню – и тут громоздкая мебель. У Билли была своя комната с белой деревянной кроваткой и оранжевыми занавесками.

Не могу представить, что Маркус живет в подобной квартире. Не такого я ожидала. И ради Кэти он со всем этим мирится.

Скоро приду снова.

Кэти

Июнь

Я уже начинаю думать, что, родив ребенка, женщины сходят с ума. На прошлой неделе я как-то сидела за кухонным столом, пытаясь работать, и уснула, положив голову на клавиатуру ноутбука. Маркус, желая мне помочь, сам загрузил в стиральную машину детские вещи. Потом я проснулась с затекшей шеей и стала их вынимать.

– О господи!

– Что такое? – встревоженно спросил Маркус, заглядывая в кухню.

Вместе с беленькими маечками и комбинезончиками Билли он сунул в машину черные носки, и вся одежда стала грязно-серого цвета.

– Ты испортил все вещи. Все испортил!

Мной вдруг овладело совершенно непонятное отчаяние. Я сидела у стола и плакала над кучкой мокрой испорченной одежды. Маркус смотрел на меня, как на безумную.

– Ну извини! Я, наверное, их не заметил.

* * *

Маркус на два дня уехал в Дарем. Фирма, в которой он работает, участвует там в конкурсе, а он возглавляет проект. Городские власти организовали благотворительную лотерею и привлекли спонсоров, чтобы построить большой арт-центр с кинотеатром, кафе, галереей и книжным магазином, – и Маркусу очень нужен был этот заказ.

Я рассчитывала отлично провести два дня вдвоем с Билли, но мне вдруг стало одиноко и тревожно. В квартире что-то поскрипывало, вздыхало. Позвать бы Фиону, мою подругу, но она в Глазго, слишком далеко. Да, вот так станешь редактором – и сразу начинается одиночество. Отношения с коллегами меняются, приходится держаться обособленно. Хейе бы это больше подошло – она всегда сама по себе; я вообще ничего не знаю о ее личной жизни. Она никогда не ходит с другими в бар и обедает в одиночестве… Да, любопытно, – она, оказывается, была известной телеведущей, и странно, что она ушла с телевидения. Маркусу моего любопытства не понять, для него известность и слава ничего не значат.

* * *

Билли проснулся и захотел есть. Какое удивительное ощущение – держать его, сонного, тяжелого, прильнувшего к моей груди. Сначала личико у него было сосредоточенное, затем постепенно смягчилось, ручки и ножки расслабленно повисли.

Когда он уснул, я уложила его в кроватку и пошла в кабинет. На столе была куча бумаг, которые я собиралась просмотреть, но моя решимость разом испарилась. Я пошла в кабинет Маркуса, где всегда чистота и порядок. Достала книгу о Лиссабоне, – я купила ее на прошлой неделе, вдруг заскучав по родителям. Стала перелистывать и наткнулась на фото Вифлеемской башни – по-моему, один из лучших шедевров военной архитектуры. Как хороша и как не по-английски смотрится она под жарким солнцем Португалии… Тут же я прочла, что в 1983 году ЮНЕСКО объявила ее памятником Всемирного культурного наследия. А на следующем развороте было мое самое любимое здание – монастырь иеронимитов, тоже объект наследия ЮНЕСКО.

Мне вдруг пришло в голову, что наш журнал мог бы издать серию вкладышей-путеводителей, посвященных шедеврам архитектуры. Я понятия не имела, сколько их всего, и, вернувшись в кабинет, открыла ноутбук и нашла информацию. В списке оказалось девятьсот шестьдесят с чем-то объектов. Некоторые из них – природные: пещеры, вулканы, барьерные рифы. Плюс всемирно известные здания: Шартрский собор, Акрополь, исторический центр Сиены. Читая список, я даже разволновалась: если мы займемся только европейскими объектами, материала нам хватит на целый год.

Филипа я, конечно же, уговорю. Проект обойдется недешево – нужно будет посетить некоторые места, сфотографировать, а шеф, когда речь идет о тратах, готов биться до последнего. Он обязательно потребует бизнес-план… Зато статьи привлекут много рекламодателей. Воодушевившись, я взялась за наброски плана.

На кухне зазвонил телефон. Это был Маркус, очень веселый.

– Все прошло отлично. Кроме нас остался только один претендент, – сказал он.

– Как здорово! Поздравляю!

– Соперник, правда, сильный. Придется потрудиться.

– У вас все получится!

Я так за него радовалась! О своей идее решила пока не говорить, ведь это его торжество. Хотела сказать, как сильно соскучилась, но Маркус, наверное, звонил из гостиницы, рядом там люди…

– Какие у тебя планы?

– Пообедаем и будем обдумывать нашу стратегию.

– В гостинице?

– Нет, я тут по дороге видел индийский ресторан «Карри парадайз».

Я засмеялась.

– А завтра поброжу по городу. Мне нужно много фотографировать, поэтому останусь еще на ночь.

– Конечно. Я очень за тебя рада, Маркус.

* * *

В Соединенном Королевстве двадцать восемь объектов всемирного наследия. Среди них, как и следовало ожидать, такие как Стоунхендж, Адрианов вал, Кентерберийский собор, город Бат. Есть и менее известные, вроде промышленного ландшафта Блэнавона. В списке оказались Даремский замок и собор, и я увидела в этом хороший знак, – быть может, все еще наладится.

Мы с Маркусом пока только привыкаем к положению родителей и к совместной жизни. Ясно, что сначала трудно. Нужно вести себя спокойно, доброжелательно и никогда не паниковать, к чему я имею склонность.

Я продолжала стучать по клавиатуре, когда в домофон позвонили. На часах – десять. Кто бы это мог быть?

Я заглянула к Билли – не проснулся, – и нажала кнопку в прихожей. Медленно поднялся лифт, и двери со звоном раскрылись. Вышел Эдди.

– Эдди!

– Привет, Кей!

Он мигом обнял меня и поцеловал в губы.

– Я тут шел мимо… Кофе нальешь?

– Нельзя же вот так заявляться! А если бы Маркус был дома?

– Так его нет?

Я с неодобрением посмотрела на него. Эдди был не пьян, от него даже не пахло. Он щурил глаза и улыбался.

– Рад тебя видеть.

– Чашку кофе – и все. Я совершенно измотана, и по ночам я теперь сплю.

Он вошел вслед за мной на кухню и сел за стол. Я в замешательстве взялась варить кофе; господи, меня по-прежнему влечет к Эдди. Его темные кудри были, как всегда, растрепаны. Он явился прямо в рабочей одежде, лицо загорелое, в морщинках от солнца.

– Ну как ты? – спросил он.

– Совсем без сил. Никогда в жизни так не уставала. Тяжело и работать, и ребенком заниматься.

– Да ладно, крепись. У моей мамы нас пятеро было.

– Она, конечно, супер. Только вряд ли она еще и редактировала журнал! – резко заметила я.