Книга Марс наш! - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Топливный бак разорвало окончательно, а «Игл» больше всего походил на кокнутое яйцо…
Затрещал дозиметр.
– Ты видел?! – завопил Ашот.
– Видел…
Американский корабль, как давеча астронавт, стал замедленно кувыркаться, плавно удаляясь.
«За что боролись, на то и напоролись!»
– Ашот, – послышался голос Царева, – есть там кто живой, как думаешь?
– Ну-у… Чтобы ты просто понимал – «Игл» рассчитан на троих, еще один снаружи кувыркается… А в экипаже у них должно быть шестеро или семеро. Вот, и считай… Коль, как думаешь: выберемся?
– Прорвемся!
«Asia Times», Гонконг:
«Еще четыре года назад, на 1–м съезде Международного Контрольного Комитета, которым Россия предложила заменить ООН, совершенно беспомощную в вопросах войны и мира, было оговорено, что Марс поделят на сектора освоения – от Никс Олимпика на западе, через область Тарсис, Долину Маринер и Жемчужную землю до Большого Сырта и равнины Изида.
Лабиринт Ночи стал евразийским сектором, где Россия основала базу «Королев» и строит новую станцию неподалеку. Как только в недрах Лабиринта Ночи был обнаружен тяжеловодный лед, американцы тут же поставили базу «Порт-Годдард» в восточной зоне евразийского сектора освоения, что само по себе нарушение, но русские отнеслись к инициативе НАСА с юмором.
В самом деле, в районе «Порт-Годдарда» хватает линз обычного водяного льда, залегающего неглубоко, но дейтерием там и не пахнет.
Соединенные Штаты тут же подняли шумиху, обвиняя Россию в захвате ресурсов, которые якобы принадлежат всему человечеству, и даже в аннексии марсианских территорий!
И последний инцидент с ТКС «Аламо» есть продолжение подобной политики – Америка никак не хочет признать, что время Pax Americana безвозвратно прошло.
КНР уверенно занимает первую строчку в рейтинге стран с наибольшим ВВП. США пока еще удерживают второе место, но их все сильнее подпирает Россия.
Однако американские политики не желают смириться с новым мировым порядком, предпочитая диктовать свою волю и отстаивать жизненно важные интересы с помощью военной силы.
Возникает вопрос: как ответит российский Президент на провокационную деятельность Белого дома?
И как поступит китайское правительство?»
Вывалившись из кессона, Воронин не смог снять скафандр и нормально обработать рану – на борту царил вакуум.
Завидя перекошенное лицо командира, Ашот спросил:
– Тебя что… – И не договорил.
– Подстрелили, – буркнул Николай. – В бочину попал, гад.
– Перевязать надо!
– Чучело! Как я тебе перевяжу?
– А, ну да… Слушай, я тут смотрел… Чтобы ты понимал – в пилотской дырки мелкие, их уже затянуло. Я потом металлизирую… Надо хотя бы рабочий отсек залатать, тогда можно и давление поднять.
– А кислород смотрел?
– Резервуар целый, который с жидким воздухом. Стабилизатор атмосферы тоже не задело, вроде…
– Вроде или точно?
– Снаружи дырок нет.
– А регенератор?
– Вот тут проблема. Правда, биотехнический отсек герметичен, контейнеры с хлореллой не побились и не замерзли. Цэ-о-два они поглотят, пока ремонт… И еще фильтры есть.
– Блин… Ты, давай, латку ищи. Видал, какая дырища в рабочем отсеке? Там и бочкой смолопласта не обойдешься.
– Может, снаружи вырезать? Титана лист? Я его обожму с той стороны, а ты отсюда запенишь.
– Попробуем… Ладно, топай, а я пока РИТЭГ приволоку.
– А… зачем?
– Греться.
– А термоэлементы?
– А реактор? – тем же тоном ответил Воронин. – Не тупи!
– А, ну да, там же все оборвало… Может, с кабелей и начнем?
– Потом. Там работы – море.
Отталкиваясь здоровой ногой, Николай двинулся курочить аварийную систему, куда были запитаны РИТЭГи – радиоизотопные термоэлектрические генераторы.
В каждом из них было рассовано почти три кило плутония-238, и выдавал РИТЭГ полтора киловатта тепла.
Печка. «Космическая буржуйка».
– Командир! – догнал его голос Гоцмана.
– Я за него, – буркнул Воронин. – Как там Пратт?
– Плох. Ему нужно срочно делать операцию, а негде!
– Бли-ин… Кравцов где? Михаил, кажется?
– Мишу я с Даниэлем оставил.
– Смените его и шлите Миху сюда. Сергей!
– Здесь я!
– Будешь с Михаилом герметизировать кают-компанию. Генка вам покажет, как Ген!
– Иду-иду!
Командир ТМК приволок печку в пилотскую кабину и огляделся.
В тусклом аварийном свете пестрели темные кляксы смолопластовых пробок, затянувших пробоины.
Наскоро заделав их, Николай проворчал:
– Потом он металлизирует…
– А? – откликнулся Ашот.
– Бэ.
– А-а… Чтобы ты знал – я тут вырезал пластину, скрутление, вроде бы, такое же, как на рабочем. Попробуем, может?
– Давай… Ты фал хоть прицепил?
– А? А-а! Чичас!
– Чучело…
Зацепившись магнитными подковками за металлическую полосу на полу, Воронин покачивался, как воздушный шарик на веревочке.
Пробоина открывалась прямо перед ним, здоровая, как окно.
Окно в космос.
Закрыть надо, а то продует…
Спохватившись, Воронин достал инструменты и принялся ровнять рваные, оплавленные края «окна».
– Готов? – спросил Ашот.
– Готов…
Подолян в скафандре приплыл как бы сверху, толкая перед собой многослойный лист обшивки.
В разрезе: титан, гранулы смолопласта, какой-то композит, сетка из гафния, защищающая от нейтронов, опять композит…
И такой-то высокотехнологичный материал использовать как заплату!
С ума сойти…
– Прижимай!
– Зазоры есть? – пропыхтел Подолян.
– Да вроде нет.
– Вроде или точно?
– Я т-те поерничаю щас! Прижал?
– Ага!
– Держи…
Воронин щедро напустил смолопласту из аварийного баллона.
Темная масса быстро набухала, теряя блеск.
– Держится, вроде… Ашот!