Книга Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

Вскоре после этого вертолет Пола Джозефа приземлился на авиабазе Боллинг, где ждал лимузин без номеров. Автомобиль вывез его с базы, влился в поток машин на шоссе I-295, покатил через реку.

– Это могучий Потомак? – спросил пастор.

– Нет, сэр, это Анакостия. Мы на мосту Одиннадцатой улицы. Я мог бы сделать крюк до Потомака, если вам угодно.

Ужаснувшись при мысли о задержке, Пол сказал:

– Нет-нет, едем дальше.

Несколько минут спустя они миновали знак, который гласил: «Вашингтон/Военная верфь/Центр», проехали мили полторы по другому шоссе, несколько раз повернули, миновав Эспланаду [23]шириной в три квартала и во много кварталов длиной и достигли авеню Конституции.

Тут они свернули налево, и водитель сообщил, что мраморное здание, занимающее целый квартал, – это Национальный музей американской истории Смитсоновского института, а то, которое занимает целый квартал позади, – Национальный музей естественной истории.

Пол ответил «М-хмм», думая лишь о цели своего путешествия.

Эта цель вскоре появилась впереди, хотя добрались они до нее не скоро: лимузин трижды останавливали охранники для проверки.

В конце концов автомобиль остановился. Сердце Пола Джозефа бешено билось, когда он вылез из автомобиля под знаменитым куполом, как представлял себе многие годы. Двое морских пехотинцев открыли широкие двери под президентской печатью, и это было как во сне.

Каким-то образом продолжая переставлять ноги, Пол Джозеф вошел – только для того, чтобы его проверили очередные охранники. В конце концов его провели к столу, и женщина, сидевшая за ним, посоветовала подождать на кушетке в вестибюле западного крыла Белого дома.

Хотя, если верить его часам, прошел час, время застыло. Важные люди входили и выходили. Пол Джозеф пытался догадаться, кто они – сенаторы, члены конгресса, лоббисты, чиновники агентства, те, кто финансирует предвыборную кампанию? Наконец какой-то человек провел пастора к самому знаменитому кабинету в мире. Пол был шокирован, обнаружив, что в западном крыле тесно и многолюдно; чиновники густо роились в залах с низкими потолками – старый и элегантный улей. История и власть были его медом, и Пол Джозеф почти ощутил в воздухе его вкус.

Неужели его и вправду сюда вызвали?

Дойдя до прославленной двери и охранника, стоявшего возле нее, Пол Джозеф почти ожидал, что его остановят и уличат в обмане, ведь он не был Риком Уорреном. Но внезапно он очутился в Овальном кабинете, и его представили президенту Соединенных Штатов, который вышел из-за стола и пригласил Пола Джозефа сесть рядом с ним на знаменитый диван.

Президент сказал:

– Спасибо, что пришли, преподобный Джозеф. Вы написали замечательную статью.

То была передовица в «Нью-Йорк таймс», озаглавленная: «Бог – экономист-консерватор или либерал?» Пол Джозеф написал ее, намереваясь привлечь внимание влиятельных людей, но даже не помышляя, что эти люди будут настолько влиятельными. Хотелось бы ему сфотографировать стол Резолют [24], картину с Джорджем Вашингтоном над камином, высокие окна из составных стекол в изгибах стен и розарий за ними, но ему сказали, что это запрещено. Полтора часа Пол Джозеф, пастор баптистской Церкви Христа, из Флендома, округ Нассау, обсуждал экономику и веру с главой свободного мира.

– У вас есть миссия в Африке? – наконец спросил президент.

– Да, уже пять лет. Завтра я отбываю, чтобы ее посетить. Мы помогаем тамошним людям справиться с засухой.

– Да, я слышал об этом. И еще что-то слышал насчет «Амер-кан»…

Откуда он об этом знает?

– Да, они заинтересованы в местных минеральных ресурсах, – сообщил Пол Джозеф.

Президент встал:

– Могу я попросить о личном одолжении?

– Да, о чем угодно, мистер президент.

– Вы не могли бы сопроводить меня в восточное крыло и помолиться минутку вместе со мной и первой семьей?

Пол Джозеф только кивнул, из страха, что начнет бессвязно выражать этому человеку свою благодарность. С ним советовался президент. А теперь Пол будет молиться с ним и его семьей.

Пастор скромно последовал за президентом из Овального кабинета в колоннаду розария, удивленный, что президентам приходится выходить наружу, чтобы добраться до резиденции. Они прошли через Пальмовую комнату, мимо ее белых решетчатых стен, скамей и оранжерей. Потом был великолепный Центральный зал – сводчатые потолки, канделябры, картины, бюсты и статуи. Пол заметил, что охранники в белых рубашках заняли стратегически важные места у каждого прохода.

Вскоре президент показал налево и сказал:

– Семейный лифт.

Лифт обрамляли резные лавры.

Они поднялись на второй этаж и вошли в личные покои президента, где были книжные полки, пианино, уютные кресла и изумительная китайская ширма. Первая леди и первый отпрыск страны встали, чтобы поздороваться. Несколько минут спустя Пол Джозеф руководил молитвой первого семейства.

Но и сейчас он не мог поверить в происходящее. Он едва сознавал, какие слова произносит, и лишь когда все было позади, понял, что президент пожимает ему руку и приглашает вернуться к официальной службе.

Жизнь Пола Джозефа навсегда изменилась. Человек, вошедший в Белый дом по приглашению, не мог покинуть его ничтожеством, даже если был им до того.

Все, что теперь от него требовалось, – это действовать методично.

Лимузин вернулся, чтобы отвезти пастора к вертолету, который вернул его во Флендом, где тот же самый шофер доставил его обратно домой.

Слишком возбужденный, чтобы попытаться поговорить с женой, пребывавшей в алкогольном тумане, пастор сел в свой «Вольво» и поехал к импозантному зданию церкви, которое его процветающие прихожане решили взять в ипотеку. Страдая из-за потерь на бирже – одна пара из-за Берни Мейдоффа [25]потеряла все свои сбережения, – прихожане были сейчас не в настроении платить огромные взносы.

Пол Джозеф знал, что все это изменится примерно через час.