Книга Нянь, или Мужчину вызывали? - Холли Петерсон

Пока что битва закончилась. С завтрашнего утра вся команда начнет сражаться за другой подход к истории Терезы Будро. Я это не первый раз проходила. Конечно, от провала я погрузилась в уныние, но я не собиралась поддаваться ему всерьез. Нужно было срочно раскопать что-нибудь новое и продвинуть сюжет. Во всех «желтых» газетах страны на первых страницах были фотографии Терезы, часто с подписью «Подружка Хартли?» Радиопередачи правого толка высказывали единодушную поддержку Хартли, ругая последними словами кровожадную либеральную медиа-элиту.

Потом окажется, что Тереза ничего такого Кэти Си-брайт не сказала — просто подтвердила, что она знакома с Хартли и что они «были близки». Так что в данный момент мы с моим начальством сходили с ума из-за ерунды. Но истерики по мелочам — цена работы в теленовостях.

Вернувшись в кабинет, я принялась тщательно красить губы, пытаясь снова взять ситуацию под контроль. На мгновение я замерла, держа в руках пудреницу и уставившись в окно на реку Гудзон. Неприятности повалили одна за другой: провал на работе, невыносимый муж, Дилан со своими проблемами. Мои часы показывали одиннадцать — у Дилана перед ленчем была физкультура; может, упражнения его уже немного подбодрили. Он попросил меня отменить все намеченные на эту неделю походы в гости к его друзьям. Очевидно, из-за унижения на матче ему хотелось после школы спрятаться за дверью и погрузиться в транс, играя с роботами «Лего», но я сказала ему, что ничего отменять не стану: я верила, что общение с друзьями ему поможет. Я просто не знала, что еще с ним делать, кроме как следовать обычному распорядку и не давать ему замыкаться в себе. Когда я расстраиваюсь, я ем «Кит-Кэт». Вот и сейчас я уже разрывала зубами обертку, когда зазвонил мой мобильник.

— Милая, это я.

Я услышала гудки и скрип тормозов.

— Да?

— Я хочу извиниться.

— Ладно, давай.

— Прости за сегодняшнее утро. Я доставил тебе проблемы.

Послышался вой сирены.

— Проблемы?

— Извини. Я был просто невозможен.

— Верно. — Я откусила кусочек шоколада.

— Я знаю, потому и звоню. Я тебя люблю.

— Ну, хорошо.

Может, я его и прощу.

— Ты будешь любить меня еще больше, чем раньше.

— Правда? И почему же?

— Ну, ты же знаешь, что от моего успеха с «Хэдлоу холдингз» пошли круги.

— Они тебе многим обязаны.

— И они мне за это кое-что дадут.

— И что же это такое?

— Главный вопрос в том, что они дадут моей жене.

— Филип, я не имею ни малейшего понятия. Не деньги, ясно, но что? Чем они могут тебе отплатить?

— Вот и они меня об этом спросили.

— И…

— Как тебе нравится перспектива их бесплатной работы на «Убежище для юных»?

Это моя благотворительная организация. Она поддерживает приемных детей, и я уже десять лет работаю в управляющем совете. Мы едва держимся из-за отсутствия денег и не можем толком оказывать помощь детям, оказавшимся в трудных ситуациях. Глаза у меня наполнились слезами.

— Не может быть.

— Может.

— Насколько они в состоянии нам помочь?

— Намного.

— Насколько?

— Они будут работать с «Убежищем» как с обычным клиентом.

— Не могу поверить, что ты это устроил. Это все изменит.

— Знаю. Потому я это и устроил.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Не говори ничего.

— Спасибо, Филип. Это просто удивительно. Ты даже не говорил мне, что думаешь об этом.

— Ты уделяешь им много времени и средств, но я хотел бы, чтобы у тебя была возможность дать им нечто более существенное. Я знаю, как много они значат для тебя.

— Очень много.

— Я знаю.

— Я тоже тебя люблю.

— И второе: мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала до того, как я улечу в Кливленд.

— А где ты вообще сейчас? — спросила я. — Я еле слышу тебя — так машины гудят. Ты на Таймс-сквер?

— Я вообще чертовски тороплюсь. Детей сегодня ты забираешь?

— Только Грейси. У нее такое жалобное лицо сегодня было, что я не вынесла. Я заберу ее из класса, но попрошу Иветту встретить меня у школы и отвести ее домой. А потом бегом обратно на работу.

— Отлично. Мне нужно, чтобы ты зашла домой, прежде чем заберешь Грейси.

— У меня не будет времени.

— Это чрезвычайно важно. — Филип вдруг заговорил с интонациями директора английской частной школы. — Мне нужно, чтобы ты заехала домой. Зайди в мой кабинет. Включи компьютер. Найди код к моему новому сейфу. Экран автоматически запросит мой пароль.

— Филип, это что, не может подождать?

— Ради бога, сделай, пожалуйста, как я тебе сказал!

— Нет, не сделаю. У меня был дерьмовый день, и у меня еще куча работы. Я тебе точно говорю, сегодня мне явно не удастся вырваться отсюда пораньше. У меня слов нет, чтобы передать тебе, как много для меня значит то, что ты сделал. И ты это знаешь. Но я все равно не смогу сейчас уйти с работы.

— Милая, это не просьба. Ты просто должна сделать это для меня. Я уезжаю на три дня, и перед тем, как я уеду, мне нужно знать, что этот вопрос решен.

— Это, правда, так важно?

— Да, красавица, — сказал он ласково, пуская в ход все свое обаяние. — Правда. Я тебя люблю. Пожалуйста. Я буду тебе очень обязан.

Я решила, что забегу домой после того, как заберу Грейси, — никто даже и не заметит, что я уходила из студии.

— Ну, хорошо, давай быстрее. Какой пароль?

Молчание.

— Филип, я это сделаю, но я тоже очень тороплюсь. Какой пароль у тебя дома на компьютере? Ты что, утром об этом не мог подумать?

— Я отвлекся. На Дилана.

Постукивая ручкой по блокноту, я вздохнула.

— Так ты собирался сказать мне пароль.

— Ну…

— Филип! Какой пароль?

— Киска.

— Ты что, шутишь?

Молчание.

— Филип, у тебя и, правда, такой пароль? Господи, как это глупо. И на рабочем компьютере тоже? И это в такой важной юридической фирме? А вдруг вашему компьютерщику понадобится войти в твою учетную запись?

— Какая мне разница, что подумает компьютерщик.

— Филип, я прямо поверить не могу, что ты хочешь, чтобы я напечатала это слово — «киска».

— Да. Извини. Это личный пароль. Я единственный человек, который его знает, а теперь, к несчастью, его знаешь и ты. Женщины — моя слабость, Джейми, и не говори, что ты этого не знала. Значит так, когда зайдешь в мой кабинет дома, набери пять букв: «к», «и», «с», «к», «а». Найди новый код от сейфа; он спрятан в документе под названием «Дела детей». Что-то вроде: «48–62».