Книга Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - Бен Шервуд

— Остается только надеяться, что мою фамилию написали без ошибок, — усмехнувшись, сказала Тесс, подтягивая угол паруса к мачте.

Она отстегнула крепежный хомут, пропустила его через галсовую снасть и повернула рукоятку лебедки. Огромное полотнище стало расправляться дюйм за дюймом, складки разгладились, и зеленый парус плавно заскользил вверх по мачте.

Тесс улыбалась, глядя, как вышитое в верхней части треугольного паруса название фирмы — «Кэрролл сэйлз» — устремляется к небу. Эту надпись увидят моряки на пяти континентах, и, как знать, может быть, кто-нибудь из них захочет заказать себе парус именно в мастерской Тесс.

Парус поднялся до высоты примерно двух третей мачты, и Тесс стала крутить лебедку медленнее. При этом она подсознательно прислушивалась, как шумит ветер, как он треплет ее волосы. Чтобы определить направление ветра, ей не нужен был никакой флюгер. Вот сейчас, например, он дул с северо-востока, что предвещало скорое падение давления, а следовательно, и смену погоды. Шуршание парусов под порывами легкого бриза, слабый холодок на затылке — все это говорило Тесс, что там, в открытом море, через несколько часов будет совсем не так тихо и спокойно, как здесь.

Тесс любила ветер. Он с детства был ее лучшим другом и верным спутником — буквально с того самого дня, двадцать лет назад, когда она впервые вышла в залив под маленьким парусом своего первого суденышка, которому дала гордое имя «Дикий зверь». Ей всегда нравилось следить за рябью на воде и наблюдать, как стелется под порывами ветра трава на берегу. Тесс быстро поняла разницу между ветром подлинным и мнимым. Она овладела всеми известными средствами, позволяющими человеку покорить воздух: ей отлично удавались воздушные змеи и планеры, она с удовольствием занималась виндсерфингом и каталась на катамаранах, и даже, к ужасу матери, пыталась постичь законы свободного падения, прыгая с парашютом.

Став взрослой, Тесс превратила ветер и свои знания о нем в источник средств к существованию. Окончив колледж Уильямса, где специализировалась по физике, она устроилась на работу в Ньюпорт, в компанию «Худ сэйлз», которая занималась производством парусов. Здесь она с головой окунулась в мир современных технологий и методик изготовления парусов и оснастки. Тесс была готова боготворить Теда Худа, выходца из Марблхеда и обладателя Кубка Америки, знавшего чуть ли не лучше всех на свете, где именно проложить стежок, чтобы парус на ветру принял идеальную форму. Впрочем, спустя пару лет Тесс поняла, что работать на босса, пусть даже такого замечательного, ей не по душе. Она поняла, что меньше всего на свете хочет проводить день за днем, переписывая и применяя на практике программы для компьютерного моделирования процессов подъема и натяжения парусов. В общем, имея сто восемьдесят шесть долларов и сорок центов на банковском счету, она уволилась и уехала домой.

Вместе с отцом они подали в банк заявку на кредит, и на эти деньги Тесс открыла собственную маленькую мастерскую по пошиву парусов на Фронт-стрит. Она была намерена в ближайшее время составить конкуренцию акулам этого бизнеса. Всего через год она уже смогла позволить себе нанять дюжину лучших дизайнеров, закройщиков и швей со всей округи. Они работали как одна семья; Тесс платила им столько, сколько никто больше не предлагал, и сумела заразить их общей страстью и общей мечтой — сделать парусники еще быстрее и надежнее.

Ветер потихоньку крепчал, и Тесс продолжала аккуратно вращать ручку лебедки. Неожиданно она почувствовала под рукой сопротивление и нажала сильнее. Тинк тоже приложил руку, но парус ни в какую не хотел двигаться дальше.

— Ну что, нужно забраться туда и посмотреть, в чем дело, — сказала она.

— Подтянешь меня? — со смехом предложил Тинк, похлопывая себя по животу.

— Ну уж нет, на это даже у меня сил не хватит.

Тесс вытащила из шкафчика веревочную люльку с сиденьем-дощечкой, которая использовалась при покраске бортов, прицепила ее карабином ко второму фалу, спускавшемуся с мачты, и закрепила себя страховкой на деревянном сиденье.

— Раз, два, три — давай! — скомандовала она, и Тинк, потянув на себя фал и сделав пару шагов назад, без особого напряжения поднял ее в воздух.

Чайка закружилась у нее над головой, когда Тесс плавно взлетела к самой верхушке сорокасемифутовой мачты. Девушка схватилась рукой за мачту, чтобы не раскачиваться на ветру, и вскоре убедилась в справедливости своих предположений: так и есть, верхний блок зажевал проходивший через него фал.

— Ослабь спусковой фал! — прокричала она Тинку. Потом вытащила из ножен на поясе армейский нож и, используя лезвие как рычаг, перекинула нейлоновую веревку в предназначенный для нее желобок блока.

— Есть, все в порядке! — прокричала Тесс. — Оставь меня здесь еще на минутку. Очень уж хорошо.

Она обвела взглядом раскинувшийся вдоль залива город. Вон рыбаки ловят морского окуня возле прибрежных камней. На другом берегу, на Риверхед-Бич дети запускают воздушных змеев. А там, чуть подальше, виднеется и Уотерсайдское кладбище — ряды обелисков и склепов, спускающиеся с вершины холма к самой линии прибоя. Там был похоронен и отец Тесс — под сенью японского клена. Выбирая место для могилы, вдова и дочь в первую очередь озаботились тем, чтобы у покойного был хороший вид на залив.

Марблхед действительно был для Тесс не просто родным домом, но и особым, самым любимым на земле местом — маленьким, но вполне самодостаточным миром. Здесь, на полуострове, жило ни много ни мало двадцать тысяч триста семьдесят семь человек — и, несмотря на это, Марблхед казался небольшой уютной деревушкой. Большинство жителей проводили здесь всю жизнь — от рождения до смерти. Никому и в голову не приходило куда-нибудь уехать. Люди рождались в больнице Мэри Элли, вырастали на черничных пирогах, испеченных в «Дрифтвуде», и на печенье Джо Фроггера из пекарни «Расти Раддер». В кино все ходили в «Уорик», а напивались в баре «У Мэдди». В декабре собирались на причале, чтобы встретить Санту и миссис Клаус, приплывавших на Рождество на катере для ловли лобстеров. Венчались в Старой Северной церкви, а потом праздновали свадьбы в банкетном зале Джерри. Ну а в конце жизненного пути, когда наступало время поднимать паруса и плыть к другим берегам, почивших хоронили на Уотерсайдском кладбище.

Но как бы она ни любила Марблхед, Тесс всегда верила, что за полукружьем окрестных скал ее ждет другой, большой мир. Этот мир ей еще предстояло увидеть, узнать, и где-то там — верила она в глубине души — найти большую настоящую любовь. В юности она успела внимательно присмотреться ко всем парням города, которые хотя бы теоретически могли составить ей подходящую партию, — да-да, ко всем семерым. Затем у нее стали появляться молодые люди из разных мест Новой Англии — от Бостона до Берлингтона. Вскоре Тесс призналась себе, что нигде в окрестностях не сможет встретить ни прекрасного принца, ни хотя бы простого парня, способного сделать ее жизнь лучше и интереснее. В итоге она пришла к выводу, что личную жизнь ей придется устраивать там, в большом мире. Она мечтала, как где-нибудь в Австралии или Новой Зеландии повстречает блестящего миллионера, говорящего на трех языках, увлекающегося реставрацией классических пятидесятисемифутовых яхт и достаточно высокого, чтобы она смогла ходить с ним под ручку на каблуках.