Книга Темные ветры империи - Сергей Куприянов

Что ж, вопрос законный.

— Где они? Хотя бы примерно.

— Так там вон, — показал он рукой. Опять же на восток.

Кроме жуткой проходимости, почти полной неуязвимости — в условиях территории, конечно, — и сильной оснащенности системами охраны и наблюдения, мой мустанг оборудован еще некоторым количеством прибамбасов, кое-какие из которых поначалу показались мне излишними. В том числе беспилотный самолет-разведчик, вместо взлетного поля использующий навесной багажник, в котором он, собственно, и хранится во время транспортировки.

— Отойди, — попросил я, стараясь говорить мирно и доброжелательно. К чему лишний раз раздражать местное население? И показал рукой куда. — А то вдруг чего. Сам понимаешь.

Сотник послушно отошел. Я быстро извлек разведчика и расправил его крылья. Дел на три минуты. После чего сел в машину.

На старт! Внимание… Малосильный движок загудел, катапульта хлопнула, по металлу кузова прошла дрожь, и на экран справа от водительского сиденья потекло изображение. Под ним часто менялись цифры, соответствующие местоположению прибора относительно базы. То есть меня.

Сказать честно, у меня были некоторые сомнения по поводу того, поднимется ли эта штуковина в воздух. За время моего пребывания на территории серебряно-литиевые его аккумуляторы могли здорово подсесть. Но, как оказалось, ничего. Индекс зарядки в семьдесят три процента я счел более чем удовлетворительным. Потом заряжу. Если будет в этом смысл.

Самолетик, оторвавшись от взлетной полосы, опасно нырнул вниз прямо перед капотом мустанга, но быстро выровнялся и стал набирать высоту. Некоторое время я его еще видел, а потом стал смотреть на экран. Радиопомехи на территории непредсказуемы, поэтому программу моему разведчику я задал сразу же. Во избежание.

— Эй, Илья! Давай сюда.

Он долго устраивался на сиденье, начав с того, что попытался войти внутрь вперед ногами. Кабина в джипе хоть и просторная, но с появлением в ней кряжистого сотника места стало заметно меньше. Он кряхтел, сопел, источая запахи чеснока и конского пота, оглядывался и одновременно до всего старался дотронуться.

— Сюда смотри, — сказал я, показывая на экран. — И прекрати хватать.

От обиды он засопел еще громче, но на экран посмотрел.

— Это чего такое?

— Это показывает то, что находится под самолетом. Места узнаешь?

— Ух ты! Вот бы Сане показать!

— А кто у нас Саня?

— Да император. Он давно блажил такую штуку сделать, чтобы летать на ней и сверху на землю смотреть. Слушай, может, продашь, а?

— Подумаю. Ты на экран смотри. Куда дальше-то? Вот интересно. Своего императора здешние сотники просто Саней зовут. Ладно, об этом я потом подумаю, сейчас нужно разведчиком управлять. Кстати, деньги, как таковые, тут хоть и мало распространены, но в ходу наши, российские. Правда, еще дореформенные.

— Так, погоди, — возбужденно бормотал Илья, пялясь на экран. — Это речка наша, так? Слушай, помедленнее нельзя?

Я не стал ему объяснять про минимальные скорости летательных аппаратов и чем отличается самолет от вертолета. Просто изменил режим воспроизведения поступающей информации. Изображение на экране стабилизировалось, и только в нижнем правом углу в небольшом окне можно было видеть передачу в реальном времени.

— Ага, вот так, хорошо. Значит… — Он повел перед собой большой ладонью. — Тут Софьин выпас, сюда дорога, пасека… Ага! Вон туда, — махнул он, мало-мало не снеся монитор.

Я вывел текущую информацию на полный экран и принялся джойстиком корректировать курс, помня о том, что в любой момент сигнал может исчезнуть. И он исчез. Случилось это не сразу, однако случилось.

— Чего это? — забеспокоился Илья, увидев подернувшийся цветной рябью экран.

— Помехи в радиосвязи. Ладно, неважно, пошли на свежий воздух.

Отчасти я был даже рад этим помехам — в относительно небольшом салоне джипа находиться рядом с Ильей становилось затруднительно из-за источаемого им крепкого амбре. И это при том, что дверцы я не закрывал.

— А чего, хорошо сидим. Хорошо у тебя тут. Мягко. И пахнет вкусно.

Лучше бы он не начинал про запахи.

— Вот именно. Выходим-выходим. А то привыкнешь еще. К хорошему, знаешь ли, быстро привыкаешь. Вылезай.

Он снова засопел, но выбрался, хватаясь то за подголовник, то за дверной окоём. К счастью, обошлось без разрушений. На всякий случай я захлопнул пассажирскую дверцу и заблокировал.

— Ну и чего теперь? — спросил сотник.

— А чего «чего»? Ждем.

— Долго? У меня еще работы, — он рубанул себя по бороде в области кадыка. — Давай-ка я пойду пока, а ты после шумни, ежели чего.

— Дольше ходить будешь.

Выставляя программу разведчика, я прикинул, что за сутки зверьки обозначенного сотником размера могут пройти километров тридцать от силы. На деле, скорее всего, и того меньше, при скорости разведчика около трехсот километров в час путь туда и обратно займет двенадцать минут. Плюс маневры на месте, взлет и посадка — еще пять минут от силы. Итого семнадцать. Так что действительно стоит подождать. Кроме того, я не хотел до поры отпускать Илью еще и потому, что счел нецелесообразным давать ему возможность сейчас встретиться со своими, в том числе с императором. Мало того, что это даст ему психологическую разгрузку и даже подпитку, что чрезвычайно важно при любых переговорах. Он мог получить еще и новые вводные, что определенно затруднило бы достижение стоящих передо мною целей. И, кроме сказанного, я хотел это время использовать с толком для себя.

— Да ну, — отмахнулся он. — Врешь ты все, Попов.

— Сейчас увидишь. Кстати, хотел тебя спросить. Вы чего тут вообще-то выращиваете? — Я показал на поля.

— Тут? Ячмень. Дальше пшеничку. Там хрущевку. Вот это картошка, буряки. Там яблони. Ну где твой самолет-то?

Вот интересно, самолетов он в жизни не видел, а слово знает, термином пользуется уверенно и произносит без искажений.

В чем, собственно, заключается феномен территории? И откуда, как говорится, ноги у него растут.

Я, несмотря на все мои допуски и заслуги перед родиной и природоохранной прокуратурой, в этой теме не до конца и, подозреваю, многие мои начальники тоже. В свое время нас до этого просто не допустили. В нашей правоприменительной практике подобное случается сплошь и рядом. Кто-то не совсем корректно назвал данное прискорбное явление «телефонным правом». Хотя в то время нашего ведомства в том виде, в каком оно существует сейчас, еще не было. Но имелись другие. Но не об этом, в конце концов, речь. Я не собираюсь сейчас изобличать язвы и пороки нашего общества, хотя моя работа во многом из этого и состоит.

Про Чернобыль, думаю, слышали все. Сказано и написано про него — одному человеку за всю жизнь не перечитать и не прослушать-просмотреть. Это как море выпить. С ЗАТОФПА, учитывая уже имеющийся опыт и сугубую локальность процесса, обеспеченную кроме всего прочего войсками МВД и пограничниками, ситуация сложилась иная. Информация о ней вовне практически не просочилась. Поэтому нелишне чуть-чуть заглянуть в ее историю и истоки.