Книга Все изменит поцелуй - Элизабет Бойл

А Оливия Саттон в течение семи лет жила под именем миссис Ките, вдовы армейского офицера. Покинуть свою хозяйку девушка не могла. Ведь ее считали убийцей и обязательно схватили бы, если бы узнали. Рассказать же правду об убийстве она не решилась — ей никто бы не поверил.

Но теперь, после возвращения маркиза, все изменилось. Оливия чувствовала, что не сможет жить так, как прежде. Ведь лорд Брэдстоун — человек, разрушивший ее судьбу, истинный убийца, — все еще ходил по земле.

Оливия вытащила из-под кровати небольшой саквояж, в котором находилось все ее имущество. Пошарив рукой под бельем, она отыскала запятнанный кровью старинный пергамент. Кольцо тоже было при ней. Оливия носила его на серебряной цепочке — ее когда-то подарил девушке отец. Кольцо всегда находилось рядом с ее сердцем — как талисман и как напоминание об отважном незнакомце.

«Передай… Хоббе», — прошептал тогда молодой испанец.

Она должна была передать послание и кольцо в руки человека по имени Хоббе.

Оливия часто думала об этом таинственном незнакомце. Она тщательно просматривала газеты леди Финч в надежде обнаружить хоть какой-то намек на его существование, но так ничего и не нашла. Но в одном она не сомневалась: Хоббе — безупречно честный и порядочный человек, не зря же умирающий испанец так доверял ему.

Хоббе представлялся ей рыцарем в сияющих доспехах. Героем. Человеком решительным, властным и удивительно красивым. Однако не таким злобным и коварным, как Брэдстоун. Ей казалось, что именно он, этот загадочный незнакомец, мог бы увезти ее туда, где ей не будет грозить опасность.

Более того, Оливия была уверена: увидев этого человека, она сразу же узнает его.

Только бы ей найти Хоббе, а уж тогда они бы отомстили за смерть молодого испанца. Они заставили бы лорда Брэдстоуна расплатиться за все.

Брэдстоун… При одной мысли об этом человеке Оливия содрогнулась.

Сейчас его прославляли и устраивали в его честь приемы. И все восхищались подвигами маркиза. А ведь именно он — настоящий преступник. А она, Оливия, виновата лишь в том, что доверяла лорду Брэдстоуну. Доверяла, потому что любила его. Потому что думала, что и он ее любит… Что ж, больше такой ошибки она не совершит.

Оливия подошла к окну и уставилась в темноту январской ночи. Ей вдруг пришло в голову, что уже поздно искать Хоббе.

Да, действительно было поздно… Ведь маркиз неожиданно вернулся, и следовало срочно что-то предпринять.

Итак, вся тяжесть предстоящей задачи целиком ложилась на нее. Что ж, она заставит маркиза Брэдстоуна пожалеть о том, что он не остался во французской тюрьме!

Собрав свои вещи, Оливия вышла из комнаты. Она решила, что непременно добьется своего.

Да, она отомстит.

Покидая Финч-Мэнор, Оливия прихватила с собой одну вещицу — пистолет, который Джемми оставил для нее на комоде в холле.

Лондон

Леди Брэдстоун готовилась к торжественному приему в честь возвращения сына. Роберт думал лишь об одном: ему хотелось побыстрее покинуть Англию и вернуться в Испанию или в Португалию — там ему было гораздо уютнее.

Всю прошедшую неделю майор разыскивал Оливию Саттон, однако установить ее местонахождение оказалось так же сложно, как и получить приличное виски в «Семи кругах». Все считали, что девушка погибла, поэтому и расспросы ни к чему не привели. К тому же причастность к убийству окончательно погубила ее репутацию, и люди не очень-то охотно отвечали на вопросы о ней. Некоторые заявляли, что предпочли бы на месте мисс Саттон умереть. Впрочем, в ее смерти и так никто не сомневался.

Скрываясь от маркизы и от Карлайла — те постоянно обращались к нему с какими-нибудь вопросами, — Роберт долгие часы проводил в роскошной спальне маркиза, где пытался разгадать тайну исчезновения мисс Саттон.

Но и в спальне майору не всегда удавалось уединиться — его часто беспокоил вечно хмурый слуга Акилес.

— Вот еще… — проворчал слуга, в очередной раз заходя в комнату. — Они собираются завалить вас всей этой одеждой.

Роберт невольно поморщился. Его ужасно угнетали лондонские туманы, так еще приходилось носить совершенно нелепые костюмы — наряды пэра Англии. Майору казалось, что он чувствовал бы себя гораздо уютнее в какой-нибудь французской тюрьме, чем в таких костюмах.

«А эти смехотворные галстуки! — в отчаянии думал Роберт. — Похоже, их изобрели специально для того, чтобы задушить человека!»

Большую часть жизни майор провел в армии и прекрасно понимал, что такое устав и порядок. Но строгие правила, принятые в высшем обществе Лондона приводили его в полнейшее замешательство.

— Ваша мамаша, — с усмешкой заявил Акилес, — сказала, что вам следует надеть вот это. — Слуга швырнул на кровать наряд зеленого цвета. — А как только вы ушли она сказала… В общем, ваша мамаша снова принялась за свое. Конечно, я не сообщил ей, куда вы идете. Поэтому она меня уже замучила. Рассчитывает, что когда начнут прибывать гости, то вы будете находиться впереди, у всех на виду, в центре всеобщего внимания. И еще ваша мамаша сказала…

— Пожалуйста, не называй ее так, — перебил майор. Ему казалось, что слуга покушается на воспоминания о его, Роберта, настоящей матери. — Когда мы вдвоем, можешь забыть об этом спектакле.

— Как скажете, — пожал плечами Акилес. — Думаю, вам повезло, что она — не ваша мамаша. Черт возьми, неудивительно, что ваш братец сбежал из Лондона. Эта женщина суетится больше, чем лиссабонская шлюха на исповеди.

Роберт был полностью согласен со своим слугой, но все же заметил:

— Будь к ней снисходительнее, Акилес. Она все-таки очень любила своего сына.

— В таком случае она исключение, — пробормотал Акилес, готовя для Роберта бритвенный прибор. — Ее сын был гнусным негодяем.

Роберт молча пожал плечами. Ему казалось, что с его стороны тоже не очень-то порядочно обманывать маркизу.

— Глядите, — усмехнулся Акилес, показывая майору длинный накрахмаленный галстук. — Лучше позовите сюда вашу новую служанку, воображающую себя мужчиной. Пусть она повяжет его вам на шею, а то боюсь, что у меня ничего не получится. Акилес засмеялся, и Роберт невольно улыбнулся.

— Ты имеешь в виду Бэббита? — спросил он. Бэббит был новый камердинер, нанятый для Роберта его тетушкой.

— Да, его — кивнул слуга. — Только этому бездельнику больше подошло бы имя Рэббит[1]. Да он не смог бы и огня развести, даже если бы был по пояс завален дровами, а в руке держал горящий факел.

Акилес еще раз осмотрел тщательно выглаженный галстук. Роберт снова улыбнулся: он прекрасно знал привычку своего слуги пренебрежительно отзываться о чужих талантах.

— Вряд ли мы вообще будем звать сюда Бэббита, — проговорил майор. — Разве только для того, чтобы начистить обувь и выгладить одежду.