Книга Ястреб - Моника Маккарти

Что хуже — замерзнуть насмерть или попасться им в руки? Ни один из вариантов не казался обнадеживающим.

Она не осмеливалась даже высунуть голову из своего укрытия в скале, чтобы взглянуть на берег, опасаясь, что ее заметят.

О-ох!

Ее онемевшие ступни соскользнули. Она покачнулась, пытаясь удержаться, но все было напрасно. Она с громким всплеском свалилась в воду. От холода и охватившей ее паники сердце Элли едва не выскочило из груди. Она подавила естественный порыв выбраться быстро на сушу и осторожно подняла голову.

Может, они ее не услышали?

Но одного взгляда на берег было достаточно, чтобы понять — на этот раз ей не повезло. Двое мужчин прыгнули в воду и плыли к ней. Элли нырнула в глубину и поплыла изо всех сил.

Но этого было недостаточно.

Она замерзла и устала после предыдущего заплыва, а у них было преимущество в скорости. Один схватил ее за лодыжку, она попыталась отбрыкнуться. Но он с легкостью вытащил ее, словно рыбу на удочке.

Сильная рука обвилась вокруг ее талии. Мужчина, не слишком деликатно прижав ее к себе, выбрался на сушу и грязно выругался.

— Это девица! — крикнул он остальным.

На мгновение все удивленно замолкли, затем грубый голос сказал:

— Тащи ее сюда.

— Проклятие! Здесь чертовски холодно, — выругался мужчина над ее ухом.

Судя по гневному тону его голоса, он, без сомнения, винил ее в том, что ему пришлось вымокнуть.

— Пустите меня! — пронзительно крикнула Элли. — Вы знаете, кто я? Мой отец…

Но мозолистая ладонь зажала ей рот, не дав договорить.

— Тихо, — предостерег он. — Ты напустишь на нас всю стражу, а у тебя и без того достаточно неприятностей.

Элли затихла, напуганная его словами. Воин проволок ее по каменистому склону и бесцеремонно швырнул на землю у ног лысоголового мужчины, который — по счастью — показался ей знакомым. Элли напрягла свои промерзшие мозги, но они шевелились не слишком споро. Может, это один из стражников отца? Солдат гарнизона их замка? Наверняка он ей поможет.

Она уже готова была обратиться к лысоголовому с просьбой, но слова замерли у нее на языке, когда она взглянула ему в глаза. Она без слов поняла, что не дождется от него помощи. У этого человека были холодные, тусклые глаза рептилии.

— Много тебе удалось услышать? Почему ты за нами шпионила? — резким тоном спросил он.

— Н-ничего. Я не шпионила. — Ее зубы все еще стучали. — Я… клянусь… просто п-плавала.

— Должно быть, она из группы купальщиц на берегу, — произнес позади нее звучный приятный голос. Как и остальные, он говорил по-гэльски, но было что-то успокаивающее в его теплом, чуть хрипловатом голосе.

Элли яростно закивала, поскольку зубы отказывались ей подчиняться, и отважилась бросить взгляд в его направлении.

Несмотря на прискорбные обстоятельства, у нее перехватило дыхание.

Боже милостивый!

Она заморгала, но видение не исчезло. Норвежец вполне мог соперничать по красоте с ее братьями и сестрами. Его белокурые волосы были коротко острижены, доходя только до ушей, исключая длинную прядь, падавшую ему на лоб. В отличие от большинства остальных он не носил бороды, и совершенные черты его прекрасного лица были отчетливо видны. Широкий гладкий лоб, резко очерченные скулы, массивный подбородок и горделивый нос, который был поразительно прямым. В полутьме было трудно разглядеть цвет его глаз, но Элли была уверена, что они у него голубые. Ярко-голубые. Океанской голубизны, пронизывающей душу.

Она быстро отвела взгляд, чтобы он не заметил, как она на него смотрит. Силы небесные! Она думала, что подобные мужчины существуют только в мифах.

Может, он и прекрасен, но, без сомнения, он пират — очень высокий и невероятно мускулистый при этом. Мужчина, созданный, чтобы покорять, грабить и делать еще бог знает что, присущее викингам, оставляя после себя разрушение и смерть. Он мог бы раздавить ее одним ударом железного кулака.

Мужчина с глазами рептилии заговорил снова:

— Мы не можем рисковать, вдруг она выдаст нас Ольстеру.

У Элли сердце ушло в пятки, когда она услышала имя отца. Чем бы эти люди ни занимались, они не хотели, чтобы об этом узнал ее отец. Ясно, что, назвав им свое имя, она ничем себе не поможет. Только еще больше усугубит свое положение.

Усилием воли заставив свои зубы не стучать, Элли сказала:

— Прошу вас, все это ужасная ошибка. Я плыла и случайно на вас наткнулась.

Она с трудом поднялась на ноги, стараясь казаться спокойной. Разумной. Уверенной. А не потерявшей голову от страха.

— Мои друзья хватятся меня. Они будут меня искать…

Она решительно направилась прочь, но дорогу ей перекрыл дикого вида ирландец. Ее улыбка увяла, но она заставила свой голос звучать бодро и уверенно.

— Позвольте мне пройти, и сможете закончить свои дела.

Лысоголовый человек не обратил на нее внимания и сказал норвежцу:

— Нужно ее убить.

У Элли кровь застыла в жилах. У нее перехватило дыхание. Она попыталась уверить себя, что он не намерен этого делать, но одного взгляда на его жестокое лицо хватило, чтобы она поняла — он не шутит.

Эрик сердито выругался. Это добром не кончится. Его довольно простое дело принимало опасный оборот.

Он надеялся, что девушка не упадет в обморок, но бедняжка, как видно, была сильно напугана. Впрочем, он ее не винил. Что она делала в пещере? Неужели действительно приплыла с берега? В такое время года было трудно в это поверить. Но она, похоже, говорила правду.

Однако все это не имело значения. Кто бы она ни была и что бы она ни делала, ее угораздило вляпаться в очень скверную историю.

К несчастью, Фергал был прав. Если она хоть что-нибудь слышала, это ставило под удар всю их миссию. Нельзя допустить, чтобы что-то помешало безопасному завершению операции с наемниками. Они не могут позволить этой девушке уйти отсюда.

Но убить ее? Все его существо взбунтовалось при мысли о том, чтобы причинить ей вред.

Эрик любил женщин. Всех женщин. Любил их запах. Мягкость их кожи. Ему нравилось, как их длинные шелковистые волосы падают ему на грудь, когда они лежат возле него или на нем. Нравился их переливчатый смех, их игривость. Нравилось слушать их разговоры.

Ему нравилось в них все. Но больше всего его привлекала их соблазнительная женственность. Большие пышные груди, которые он мог сжимать в своих ладонях, зарываясь лицом в ложбинку между ними. Крутые бедра и округлые попки, которые он мог накрыть своим телом. И стройные ноги, которые обвивались вокруг его талии, когда он медленно скользил внутрь их самого сокровенного места — средоточия женственности.