Книга Тысяча и один мужчина - Ирэн Бург

Как безумный, он вскочил с кровати и метнулся к камину. Поленья, превратившись в угли, полыхали жаром. От тетради осталась лишь почерневшая пружина.

Он тяжело опустился в кресло. Гулкими ударами сердце билось о грудную клетку. И тут на Артура нашло озарение — он совершенно не знал собственной жены. Они занимались любовью, спали-ели вместе, но она так и осталась для него незнакомкой.

Артур потер грудь ладонью. Если бы он не был так привязан к своей суетливой и такой предсказуемой жизни. Если бы его мать не была столь привержена традициям. Если бы он, как и положено взрослому мужчине, смог признаться родителям, что женился по любви, а не глядя на родословную своей невесты. Если бы, если… Все могло бы быть по-другому. Ведь можно же было устроить свою жизнь так, чтобы каждому нашлось удобное место за столом и пирог со сладкой начинкой.

Он облизнул пересохшие губы, будто хотел почувствовать давно забытый вкус. Только однажды, когда он учился в колледже, он ел пирог с лесными ягодами, которым угостил его сосед по парте. Пирог был таким вкусным, что Артур не заметил, как капля джема упала прямо на исписанную страницу тетради. Его одноклассник ахнул, но тут же рассмеялся. Это был всего лишь черновик.

Если б у человека была возможность сначала проживать свой черновик, а уж потом жить набело… — невесело подумал Артур, смежил глаза, и помимо воли на него нахлынули воспоминания.

Маргарет стоит на лужайке перед коттеджем. Зачарованно он смотрит, как солнце очерчивает золотым ободком весь ее силуэт. Потягиваясь, она поднимает руки к небу, волоски на ее руках вспыхивают искорками. Он подходит к ней сзади, утыкается в шею, вдыхает ее дурманящий запах… Она поворачивается к нему, обнимает за плечи и целует, целует, целует… Его руки обхватывают ее бедра, под легким платьишком ничего нет. Она тянет его в сторону, в тень коттеджа, снова отворачивается от него, опираясь ладонями о стену, раздвигает ноги. Ее ягодицы в ожидании подрагивают, но он не спешит — Маргарет, его жена, она так красива! Ветерок играет ее волосами, теребит волан на горловине платья. Он прижимается лицом к ее ягодицам, вдыхая свежий запах ее тела. Не страсть, а нежность окутывает его. Сантиметр за сантиметром он начинает покрывать поцелуями ее бедра, ягодицы, поднимается вверх по позвоночнику, касается губами мочки ее уха. Маргарет стонет, приподнимаясь на цыпочки, еще шире раздвигает ноги. И вот тогда он наконец входит в нее. И когда, опустошенный, отстраняется, она подносит ему кружку с вкуснейшей, обжигающей горло чистой водой.

Артур почувствовал, как заломило зубы… Он открыл глаза. Угли в камине уже слегка тлели. Он наклонился, подбросил в камин свежие поленья, снова уселся в кресло. Глядя, как вновь занимается пламя, снова мыслями ушел в прошлое.

Жаркий июнь. Земля за день нагревалась настолько, что не успевала остыть даже за ночь. Они с Маргарет целыми днями валялись на пляже. Однажды они решили совершить небольшую экскурсию по берегу озера. Босиком они шли по самой кромке воды, пока их внимание не привлек остов корабля, зарывшегося всем корпусом в песчаный берег.

— Правда похож на чудо-рыбу?

Маргарет вдруг села на песок и вытянула вперед ноги. Лицо ее, обращенное к нему, было неизъяснимо прекрасным: широко распахнутые глаза, отражающие синеву яркого неба, чуть облупленный загорелый нос, опухшие и яркие от его поцелуев губы.

Воспоминания, воспоминания…

Он сел с ней рядом, провел пальцем по ее губам. По воде мимо них с тихим шелестом проскользнула лодка, скромная волна нежно коснулась ее ног. Он нагнулся и взял в свою ладонь ее ступню, ощущая шероховатость пятки. Плавная линия икры, тонкая лодыжка, ровные, один к одному пальчики…

Многое в его суетной жизни забылось, но то ощущение покоя запомнилось — так запоминается солнечный день в череде дождливых или оттепель посреди суровой зимы.

— Хорошо нам вместе, правда? — Маргарет положила голову ему на колени, и тень от ее ресниц опустилась на ее щеки. Она лежала в такой расслабленной позе, что он испугался.

— Эй… ты жива? — Он дотронулся до ее плеча.

Ее ресницы задрожали, и невольно вздох облегчения вырвался из его груди. Она нехотя пошевелила пальцами, согнула руку в локте. Медленно, очень медленно ее рука потянулась вверх, коснулась указательным пальцем небольшой выемки рядом с его ухом. Тут и произошло самое удивительное. То не было обычным чувственным желанием, нет, это было гораздо сильнее: полное ощущение гармонии, озарение — вот она, единственная в мире женщина. Как Ева для Адама, она создана для него, только для него одного…

Боже, как давно это было! И как он мог забыть то их последнее жаркое лето?..

Артур схватил бутылку и сделал большой глоток. От горечи крепкого виски глаза наполнились влагой. Или от сожаления о былом счастье?..

7

В то лето их отношения с Маргарет достигли апогея. Более счастливыми, казалось, просто невозможно быть. Но и Ева с Адамом лишились своего рая. Счастье не может быть вечным, и ему показалось естественным то, что случилось впоследствии.

Однажды в его офисе раздался телефонный звонок.

— Артур, как насчет того, чтобы отвлечься от трудов праведных?.. — Сильный, с легкой хрипотцой голос был ему явно знаком. — Эй, приятель, ты не забыл ли своего старого кореша?

— Боже мой, Гилберт! Ты ли? Откуда?! — воскликнул он, узнав голос своего старого друга.

Да, это был его товарищ по Оксфорду Гилберт Колридж, отпрыск знатной франко-шведско-английской фамилии. Его многочисленные родственники занимали высокие посты чуть ли не во всех правительствах Европы, что довольно неплохо сказывалось на деятельности адвокатской фирмы, которую возглавлял отец Гилберта. Сам же его университетский товарищ оказался талантлив в иной сфере. Благодаря неординарному мышлению он уже был обладателем нескольких патентов, отчисления от которых, вероятно, были настолько неплохими, что позволили ему обзавестись яхтой.

— Как дела у тебя, Гилберт? Какие ныне открытия ты сделал? — поинтересовался Артур, чувствуя некоторый укол зависти. Его сокурсник явно был баловнем судьбы.

— Все подробности при встрече. Сейчас я к тебе с предложением. Как ты насчет поездки в Грецию? Я купил замечательную яхту. Поплаваем по Средиземному морю, погреемся на южном солнышке.

— Ты меня застал врасплох… Когда отчаливаешь?

— Завтра я вылетаю в Афины. Если ты готов — я буду рад. Есть одно место.

— Но… — Он подумал о Маргарет. Она давно поговаривала о путешествии, но у него все не было времени. — Ты не суеверен? Берешь на корабль женщин?

— Извини, дорогой. Яхта совсем небольшая. Да и, честно говоря, соберется очень тесный круг. Только моя кузина с бойфрендом, мой друг, ну еще мои коллеги. Поездка больше деловая. Все люди очень состоятельные. Я думал, тебе было бы интересно найти потенциальных покупателей в Амстердаме. Сомерсет присматривает кое-что для интерьера. Он большой любитель старины.