Книга Мечтай осторожнее - Александра Поттер

Не тратя время зря, по-быстрому промываю лезвие под краном и уверенными движениями снимаю волоски вместе со слоем пены с икры, лодыжки, колена… Ой. Кровавое пятнышко стремительно расплывается на коже.

— Чтоб тебя!

Схватив полотенце, наскоро перевязываю ногу. Телефон звонит в тот момент, когда я доматываю импровизированную повязку. Дзынь-дзынь — несется по коридору из прихожей. Кто бы это мог быть? Джесс в Дели. А с папой я сегодня уже говорила. Где-то вычитав про кошачьи курсы йоги — чего только в Голливуде не напридумают! — он интересовался, не оценит ли Билли Смит абонемент на несколько уроков йоги в качестве подарка на день рождения. Я невольно улыбаюсь. Папа у меня художник, само собой, с причудами, но я бы его ни на какого другого не променяла. Вот бы я могла с чистой совестью сказать то же самое о мачехе…

Махнув рукой на телефон, вновь окунаюсь в корично-ванильный аромат и жду, пока включится автоответчик. Скорее всего, это мачеха хочет чем-нибудь испортить мне настроение. Впрочем, есть и призрачный шанс, что Дэниэл решил откликнуться на мою эсэмэску.

Вот только хорошо это или плохо? Учитывая текст (дословно: «Скучаю. Может, перепихнемся по старой памяти?»).

Клянусь, я совершенно ни при чем, это все проклятая текила. Я по нему не скучаю. Я его ненавижу. И уж конечно, не желаю с ним спать. Хм-м… Может, все-таки взять трубку?

Ладно, плевать. Глубже погружаюсь в пену, забросив одну ногу на бортик, тянусь за бокалом и делаю еще глоток. Пусть себе звонит сколько влезет.

Проходит лет сто, телефон умолкает, со щелчком включается автоответчик. Сейчас раздастся жеманный голосок мачехи. Она стыдится своего происхождения (потомственные рабочие из Манчестера) и всякий раз, открывая рот, пытается подражать королеве.

— Алло, привет…

По всему телу волной прокатывается… паника? Радостное волнение? Боже, неужели Дэниэл, нет, не может быть! Но тут до меня доходит, что автоответчик вещает голосом с американским акцентом, и я чувствую себя полной дурой… разочарованной дурой.

— Я насчет объявления. Вы давали объявление в… секундочку…

Шелестят страницы.

— В газете, которая называется…

— «Трофеи»! — произносим мы хором.

Черт!

Выпрыгиваю из ванны и в чем мать родила мчусь в прихожую, орошая пол и стены мыльной водой. Говорите, говорите, умоляю мысленно, пытаясь скользкими пальцами ухватить радиотелефон.

— Погодите, не вешайте! — выдыхаю я, наконец-таки вырвав трубку из ее гнездышка. И тут же осознаю, что если это — потенциальный жилец, то я — потенциальная квартирная хозяйка. И вести себя надо соответственно. — То есть добрый вечер, — изрекаю я в своей лучшей телефонной манере. Мачеха мной бы гордилась.

— М-м-м? Привет. Я… в общем, это… звоню по объявлению.

— А вы кто? — вопрошаю надменно и сама кривлюсь от отвращения.

Что я творю? Мне ведь просто горит сдать комнату! Следовательно, надо быть спокойной, дружелюбной, располагающей.

— Извините, я была в ванне, потом искала одежду… — Э-э, нет, так не пойдет, это уже секс по телефону. — В смысле… меня зовут Хизер.

— Да, здрасьте… (Неловкая пауза. Раздумывает, должно быть, повесить ли трубку. Судя по всему, собеседование я провалила. М-да, не уверена, что сама сняла бы у себя жилье.) А я Гейб.

Имечко не из заурядных. Любопытно, как выглядит Гейб. Поскольку он американец, то, наверное, высокий, широкоплечий и белозубый, — хотя с моей везучестью он скорее всего окажется маленьким, толстеньким и лысеньким. Тьфу ты — ну и что? Я жильца ищу, а не любовника.

— Отлично, то есть… — Надо бы выдать в ответ что-нибудь остроумное… но что? Ладно, проехали. — То есть клево! — Ой. А вот это никуда не годится. Я жмурюсь от стыда. Не произносите «клево», если не избавились от остатков приобретенного в детстве йоркширского выговора. Получится «клиово» — что совсем не клево.

К счастью, незнакомец ничего не заметил, а если и заметил, то промолчал.

— Так вот я хотел узнать… насчет комнаты.

Комнаты?.. Ах, ну да.

— Она еще сдается?

— Вообще-то многие интересуются… — вру я, бочком подбираясь к окну. Из него открывается вид на окна моего сногсшибательного соседа, и я просто не могу удержаться: приподнимаю уголок жалюзи и выглядываю наружу — вдруг он там?

— Да? Ладно. Извините за беспокойство. Мне все равно жилье нужно только на время.

— На время? — Я навостряю уши.

— Да, я здесь недели на три. Самое большее — на месяц.

Месяц. Звучит бесподобно. Очень мило… и очень недолго. Четыре недели, по 150 фунтов в неделю, итого… быстренько соображаю… как раз достаточно, чтобы реанимировать одну кредитку. И если я заставлю себя оторвать задницу от дивана, за месяц вполне могу найти работу с зарплатой, которая позволит больше не делить сиденье унитаза с совершенно чужим человеком.

— Нет-нет, я пока не приняла решение, продолжаю отсматривать кандидатов…

Я слишком сильно дергаю за веревку, штора улетает вверх, оставляя окно — и меня! — беззащитно неприкрытыми. Кто бы сомневался — именно в этот момент сосед раздвигает свои занавески. С диким воплем я отскакиваю в угол.

На том конце провода — гробовая тишина. Наконец, через несколько секунд:

— Упс… Трубка из рук выпала. Вы… еще здесь?

Говорит осторожно, будто по минному полю ступает. И я его понимаю — растеряешься тут…

— Э-э… да, я еще здесь.

— С вами все в порядке?

Поскольку я оказалась у зеркала, пялюсь на свое отражение.

— Все прекрасно, — отвечаю придушенным голосом.

Боже-мой-боже-мой-боже-мой. Итак, вот что он увидел. Голые сиськи, потеки туши на щеках, мокрые патлы, полоска отбеливающего крема над верхней губой и пресловутые тяжеловатые бедра во всей красе.

— Точно?

— Абсолютно, — отрезаю я.

Осторожно подкравшись к окну, выглядываю одним глазком, как снайперша. Он все еще там. Остолбенел небось от шока. Я падаю на пол, как новобранец на учениях.

— У-й-й-ю-ю!

— Кажется, сейчас неподходящий момент…

— Подходящий, подходящий. — Тяжело дыша, по-пластунски пячусь от окна. Болезненно морщусь — сизалевый коврик здорово ободрал соски. — Может, зайдете, посмотрите?.. — Выпрямляюсь, держась за вешалку для верхней одежды, срываю с крючка жакет и плотно в него заворачиваюсь. — Вдруг комната не понравится? Или я не понравлюсь, — добавляю с нервным смешком.

— Когда?

— М-м… на той неделе? — Пытаюсь выиграть время. Надо ведь толком попрощаться с новыми кастрюлями.

— А если завтра?