Книга Штрафники на Зееловских высотах - Роман Кожухаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немцы обречены. Напор контратакующих слишком силен. Штрафники, покончив со своим противником, тут же помогают товарищам справиться с их врагами. Неожиданно с другого берега канала, из темноты, начинает работать пулемет. Он не разбирает, где свои, где чужие, обстреливая веером всю эту сторону канала.
– Гранаты!.. Забирайте гранаты!.. Отходим!.. Гранаты… – кричит Аникин, выпуская очередь в сторону пульсирующего огня пулемета. Единицы счастливчиков, сумевших перебраться на ту сторону, тут же занимают позиции и открывают огонь. В них летят гранаты с этого берега канала.
Под плотным пулеметным и винтовочным обстрелом, наспех похватав трофейные гранаты, «фаустпатроны» и прочее оружие – кто что успел, – штрафники отходят обратно к границам фольварка. Аникин приказывает занять оборону вдоль правого фланга, так, чтобы весь уклон к каналу хорошо простреливался.
Немецкий пулемет на несколько секунд умолк, а затем забухтел с новой силой. Теперь он работал уже с новой точки. Среди трофейного вооружения почти у каждого бойца оказались «фаустпатроны». Несколько штрафников владели навыком использования немецкого гранатомета.
По команде Аникина, один за другим, с трех разных точек, Липатов и еще двое бойцов произвели выстрелы из «фаустов» по пулемету. С минуту пулемет молчал, а потом снова заработал, опять сместившись в центр. Этого следовало ожидать. В темноте, стреляя практически наобум, попасть в немца из ручного гранатомета было бы чистой удачей. Но и то, что заставили пулеметчика ползать, уже было достижением.
– Не видно ни черта, товарищ командир… – с нескрываемой досадой буркнул Липатов. – Куда эта луна подевалась? Хоть бы капельку света…
– Ничего… – откликнулся Аникин. – Найди Латаного. Узнай, что он там, израсходовал пачку свою последнюю или нет. Если нет, пусть отработает по пулемету…
– Есть найти… – живо откликнулся Липатыч.
Уже через минуту за дело взялся Латаный. Выставив свою «кочерыжку», он произвел два выстрела из своей драгоценной, последней пачки патронов, потом тут же снялся с места и сменил позицию. С нового места Латаный дострелял весь боезапас, целя в пулеметный факелок на той стороне канала. Пулемет замолк.
– Опять побег, сволота… – вглядываясь в темноту, прокомментировал Липатов. – Ничего, пусть хоть побегает…
Секунды шли, а пулеметная стрельба не возобновлялась.
– Иди ты… – воскликнул Липатыч. – Похоже, Штопаный фашиста завалил…
– Похоже на то… – отозвался Аникин, крикнув Латаному: – Умело, товарищ боец! Сразу видно мастерскую работу…
– Вернее, теперь фашиста уже не видно… – довольным голосом отозвался из темноты Латаный.
Аникин перебежками переместился на левый фланг. Получалось, что по всей длине обороны они занимали метров двести с лишним. Совсем близко, за границами фольварка, нарастал шум ночного боя.
– Товарищ командир, товарищ командир… – заполошный голос Затонского прозвучал прежде, чем его силуэт проступил в полумраке. – Тут это…
Следом, из темноты появился другой силуэт. Черты лица не разглядеть, но по голосу Андрей его сразу узнал. Это был Кокошилов. Без всяких вступлений он сбивчиво заговорил:
– Там это… Немцы… Бой… мы там… товарищ командир… Держим… Танк наш подбили… Танки…
– Погоди, чьи танки? – перебил его вопросом Аникин.
– Танки… немецкие. На нас, из Раштока. И самоходки… Пять или шесть. Одну подбили…
– Ясно… – остановил его Андрей. – Липатов! Берешь шестерых бойцов. И Латаного… Черт, у него же патроны для ПТРа закончились…
– Патроны есть… для «кочерыжек»… есть в нашем отделении… – вскинулся Кокошилов.
– Хорошо, раз есть… – проговорил Аникин. – Липатыч, соберите «фаусты», сколько смогут унести. Мы двигаем на выручку Мамедову… Здесь они танки вряд ли пустят: края у канала сильно отвесные…
Он вдруг осекся, вспомнив о важной мысли:
– Погоди, Кокошилов… А Шевердяев? Где его люди?
– Там же, товарищ командир… Шевердяевское отделение самоходку и подбило. Не знаю, кто именно… Из «фауста» трофейного… Мы их много насобирали… – отдышавшись, ответил боец. Он был явно доволен, что нашел своих.
– А твои-то где? – спросил его Липатов. – Те два «фаустпатрона», что ты подобрал возле дров?
– Те-то? – хмыкнув, бесшабашно переспросил боец. – Да я их еще в прошлой жизни в расход пустил… Первый – еще на хуторе… Там скопление немца обнаружил… Да только толку с моего первого выстрела никакого не вышло. К нему ж тоже надо сноровку заиметь. В небо ушел… А вот второй уже по делу. По тем же «фаустникам» влепил. Они на прямой курс выскакивают против «тридцатьчетверки», а я уже на взведенном был. Хрясть! – и в клочья…
– Ладно, храбрый сказитель… Хорош на разговоры тратиться… – хлопнул его по плечу Аникин. – Побереги силушки. Сейчас они тебе снова понадобятся…
Обстрел с той стороны канала усилился. Винтовки и автоматы поливали шквальным огнем позиции штрафников.
– Затонский! Кузьма!.. – позвал Андрей командира отделения. – Остаешься за старшего. Без толку не стрелять… через канал фашиста не пускать… Гранаты, гранаты берегите…
– Ясно, товарищ командир… – ответил Кузьма. – Только вы это… не забудьте про нас…
– Про тебя забудешь… – с иронией откликнулся Липатов.
– Ладно, давай, Гена, веди нас… – поторопил Аникин Кокошилова.
– А что тут вести, товарищ командир, – ухарски ответил тот. – Танки вражеские сами покажут, куда топать.
– Давай, давай… – на ходу поторопил его Аникин, потом обратился к бойцам вновь сформированной группы:
– Ну что там, есть с чем на помощь идти?
– «Фаусты», товарищ командир… – с готовностью откликнулся Капустин, молодой боец из третьего взвода. – Костич вот у канала нашел, целый ящик…
Он ткнул рукой в силуэт стоявшего рядом. Это был Костюченко, тоже боец из калюжинского взвода.
– Немец, видать, бросил, когда удирал… – проговорил он скрипучим, прокуренным голосом. – Ну вот, мы и взяли, чтоб с запасом… И гранаты еще…
В полумгле силуэт Капустина ощетинивался двумя торчащими наконечниками гранатометов.
– Что-то ты пожадничал… – произнес Аникин. – Разгрузить тебя надо… Дай-ка мне один. И парой гранат поделитесь, у кого чересчур…
Бойцы по-братски распределили между собой гранаты и ускорили шаг. Они без потерь преодолели метров триста. Берегла темнота и удача. Поймать шальную пулю можно было легче легкого. Свист пуль раздавался отовсюду, и чем ближе они подбирались, тем плотнее становилась стрельба спереди.
Уклон на правую сторону понемногу выровнялся. Кокошилов по пути сообщил, что никакого канала по пути бойцы не встречали и не пересекали. Значит, канал или обрывался где-то по пути, или заворачивал резко вправо.
