Книга Кромешная ночь - Джим Томпсон

— Если тут кто и вправе беспокоиться, так только я. Это я вам ответственно заявляю, шериф. И вообще, если бы я знал, что Джеймс Си Уинрой — это тот самый Джейк Уинрой, меня бы сейчас здесь не было.

— Да уж конечно. — Он сочувственно покачал головой. — Правда, с этим мне тоже не все ясно, сынок. Зачем вообще ты сюда приперся? Это ж от самой Аризоны и в такую дыру, как Пиердейл!

Я пожал плечами:

— Отчасти именно потому, что далеко. От Аризоны. Поскольку, если уж решил начать жизнь заново, надо как следует отряхнуть прах. Не так легко ведь сделаться чем-то в глазах людей, которые знают тебя и помнят, что ты был ничем.

— А-га. Вот оно как.

— Дело, конечно, не только в этом, — сказал я. — Здесь дешево и разрешают записаться вольнослушателем. Не так много колледжей, где это допускается, вы ж понимаете! Если у тебя нет аттестата средней школы — всё, отвали. — Я издал короткий смешок, постаравшись, чтобы он прозвучал мрачно и подавленно. — И надо же как вляпался! А ведь мечтал годами — чуточку подучиться, найти приличную работу и… Н-да, не надо было, видимо, строить иллюзии.

— Да ладно, сынок!.. — Он с огорченным видом прокашлялся. — Не бери в голову. Я понимаю, это дичь и чушь собачья, мне самому все это нравится не больше, чем тебе. Но у меня нет выбора — при том кто такой Джейк Уинрой. Так что ты уж выручи меня, давай вместе это как-нибудь по-быстрому утрясем.

— Спрашивайте, я все вам расскажу, шериф Саммерс, — сказал я.

— Отлично. Что у нас с родственниками?

— Отец у меня умер. Про мать и остальных членов семьи ничего не знаю — где они, что… У нас раздрай пошел сразу после смерти отца. Разбрелись кто куда. Это было так давно, что я не помню даже, как они выглядят.

— Да ну? — удивился он. — Неужто?

Я перешел к подробностям. Из того, что я сообщал ему, ничего проверить было невозможно, но я заметил, что он мне верит; да и странно было бы, если бы он совсем уж ничему не верил. Говорил-то я почти правду. Практически как на духу, за исключением дат. В начале двадцатых угольные шахты в Оклахоме прозябали в жуткой депрессии. Забастовки, беспорядки, усмиряющие население спецвойска, и ни у кого не было денег даже на харч, не говоря уже о врачах и похоронщиках. Было о чем подумать и помимо свидетельств о рождении и смерти.

Я рассказал ему о том, как мы перебрались в Арканзас — собирали там хлопок; потом двинулись дальше к югу, в долину Рио-Гранде, на фрукты и снова к северу, в Империал (штат Небраска), там как раз поспевал урожай… Сначала держались вместе, потом начали расставаться — на день, на два, когда это требовалось по работе. Все чаще расставались и наконец разбрелись окончательно.

Я продавал газеты в Хьюстоне. Был мальчиком на побегушках в Далласе. Разносчиком программок и шипучки в Канзас-Сити. А в Денвере перед самым отелем «Браун-Пэлэс» я выцепил из толпы пацана, одетого чуть получше, собравшись стрельнуть у него мелочишки на кофе. А он говорит: «Бог ты мой, Чарли, ты что, не узнаешь? Я же твой брат Люк…»

Но этот эпизод я, разумеется, опустил.

— Ладно, ладно, — перебил меня он. — Ты когда в Аризоне-то оказался?

Я столько ему лапши навешал, что у него уже начали сворачиваться в трубочку уши.

— В декабре сорок четвертого. Когда у меня день рождения, я сам толком не знаю, но тогда мне, насколько я помню, как раз стукнуло шестнадцать. Во всяком случае, — тут я счел нужным разыграть особенную тщательность подсчета, — больше семнадцати мне никак быть не могло.

— Понятное дело, — кивнул он, чуть нахмурившись. — Это и к гадалке не ходи. Не пойму, как тебе тогда могло быть даже и шестнадцать!

— Короче, шла война, и получить какую-либо помощь было сложно. А эти Филдсы — то есть мистер Филдс с женой (необычайно славная пожилая пара) — взяли меня на свою автозаправку. Платили немного, потому что и дохода она давала с гулькин нос, но мне там очень нравилось. Жил я у них прямо как все равно что сын и каждый цент откладывал. А два года назад, когда па… я хочу сказать, когда мистер Филдс скончался, я выкупил у старушки заведение. Думаю… — тут я поколебался, — думаю, это стало еще одной причиной, чтобы меня потянуло уехать из Тусона. Когда папа Филдс помер, а мама возвратилась в Айову, я как-то перестал там ощущать себя дома.

Шериф кашлянул и высморкал нос.

— Вот хренов Джейк, — проворчал он. — Так ты, стало быть, продал бензоколонку и приехал сюда, так?

— Да, сэр, — сказал я. — Хотите поглядеть на копию справки о продаже?

Вынул, показал. Да еще и несколько писем — из тех, которые миссис Филдс присылала мне из Айовы перед смертью. Их он смотрел куда внимательнее, чем справку о продаже, а когда закончил, снова высморкался.

— Фу-ты ну-ты, Карл! Мне даже стыдно, что я устроил тебе эту проверку, но, пожалуй, она еще не закончена. Ты не возражаешь, если я перекинусь с Тусоном парочкой телеграмм? Служба такая, что поделаешь! Иначе Джейк ни в жисть не перестанет тут метаться, как курица с отрубленной башкой.

— Это вы к тому… — я сделал паузу, — что хотите связаться с начальником полиции Тусона?

— Ну, ты ведь не возражаешь, верно?

— Нет, — сказал я. — Просто я его не знал так хорошо, как некоторых других. Вы не могли бы заодно послать весточку тамошнему шерифу?.. А, да, вот: еще окружному судье Маккаферти. Иногда я производил кое-какое обслуживание их автомобилей.

— Фут-ты ну-ты, ножки гнуты! — опять тряхнул он головой, вставая.

Я тоже встал.

— А много это времени займет, а, шериф? А то, покуда все не утрясется, мне оформляться в колледже не очень-то с руки.

— Конечно! И не надо, — кивнул он сочувственно. — Мы быстро все по полочкам раскидаем; как раз с понедельника и начнешь.

— Да, еще я хотел в Нью-Йорк сгонять, — сказал я. — Но без вашего разрешения, естественно, не поеду. Купил, понимаете, новый костюм, пока между вокзалами мотался, и к этой субботе мне там подгонку по фигуре должны закончить.

Я проводил его до двери своей комнаты, и мне показалось, что я услышал, как скрипнула дверь напротив.

— На такой службе, как у меня, положено вроде как уметь с людьми ладить, так что со мной тебе не придется прошибать стенку лбом. Но эти Уинрои… ох, не сэкономишь ты, у них поселившись, как бы тут ни было дешево. Так что, мой тебе совет…

— Да? — с готовностью вклинился я.

— Нет, — качнул он головой и вздохнул. — Пожалуй, теперь тебе нельзя. Джейк наскандалил, поднял тучу пыли, ты сразу съезжаешь, и тут уже не важно, что скажу я или скажешь ты: выглядеть это будет хреновато. Получится, что съехать тебе пришлось, а в его идиотской выходке какое-то зерно все-таки было.

— Да, сэр, — сказал я. — Ужасно жаль, что, прежде чем приехать, я не выяснил, кто он такой.

Пропустив его в дверь, я снова закрыл ее. Растянулся на кровати с сигаретой, лежал, прикрыв глаза и пуская дым в потолок. Чувствовал себя выжатым как лимон. Не важно, как хорошо ты подготовлен к такого рода делу, все равно оно требует огромного напряжения. Мне нужен был отдых, нужно было побыть одному. А дверь как раз отворилась и вошла миссис Уинрой.