Книга Акула - Андрей Кивинов

Глядя на них, Акулов радовался, что пожилой женщине Маша как будто пришлась по душе, и думал о том, где раздобудет деньги. Маша говорила, что отработает бесплатно, но Андрей согласиться с этим не мог. Вот только когда ему что-то заплатят? Да и не хватит милицейского заработка на полноценный гонорар. О прежних «халтурах» нечего и думать, его место давно уже занято, если и удастся куда-то втиснуться, то приработок выйдет копеечным. Надо что-то придумывать, и придумывать срочно. Не сидеть же на шее у сестры и матери, пусть даже они обе зарабатывают очень прилично.

Допив чай, они распрощались, вышли из дому и сели в машину. Черная «Мазда-323» принадлежала Маше, она же ей и управляла, что вызывало в душе Андрея некий дискомфорт. Не потому, что Маша была плохим водителем или он питал предрассудки против женщин за рулем. Просто вся эта поездка, несмотря на ее необходимость и благородство поставленных целей, вызывала у него ассоциации с белым ужином дамы угощают кавалеров.

– Тебя домой отвезти? – спросила Мария, когда выбрались на шоссе, и голос ее прозвучал как-то уж очень нейтрально.

– Если у тебя есть время. – Андрей прокашлялся. – Насколько я помню, возле того поворота есть местечко, где неплохо делают шашлыки. По крайней мере, если и из собак, то не из бродячих. Может, заглянем перекусить?

Ладони у него вспотели. Впервые за последние пятнадцать лет в такой ситуации.

5. Две разные встречи

– Здравствуйте. Могу я усльшдать господина Фадеева?

– Кто его спрашивает?

– Его спрашивает двойной агент Вонючий. По очень конфиденциальному делу.

– Хм… Минуточку.

Через несколько секунд в трубке раздался голос Игоря:

– Алло! Серый, опять ты прикалываешься?

– Я.

– Из-за твоих идиотских шуток меня когда-нибудь уволят. Знаешь, с кем ты сейчас разговаривал? С проверяющим. Из. Москвы. Они у нас как раз «секретку» смотрят. Соображай, что делаешь, они же не врубаются!

– А чего он телефон хватает?

– Потому что! Ну, говори быстрее, чего хотел?

– На тебя посмотреть, себя показать.

– Только не сегодня!

– Игорек, мне надо только пять минут. Буквально в глаза тебе загляну – и все. Уж очень сильно соскучился. Ну, не будь таким противным!

– Черт с тобой! Через полчаса в нашем месте. Успеешь?

Под «местом» понималось небольшое кафе в соседнем с РУБОПом здании. Гражданских лиц там, наверное, и не бывало, зато в любое время сидело десятка полтора сотрудников, как борцов с оргпре-ступностью, так и «земельных» оперов, заехавших повидать знакомых, поделиться информацией или, напротив, попытаться что-нибудь выведать. На письменные запросы, составленные и отправленные в полном соответствии с правилами секретного делопроизводства, РУБОП отвечать не любил, просто молчал или слал «отписки», так что деловые отношения между региональным управлением и другими подразделениями строились, по большей части, на основе личных контактов между сотрудниками.

Игорь Фадеев и Волгин начинали операми в одном отделении и считались почти что друзьями. В начале девяностых их пути разошлись: Фадеев, всегда тяготевший к стрелкам, теркам и разборкам, перевелся в ОРБ[2], а Сергей вообще оставил службу в милиции, несколько лет провел на «гражданке», юрисконсультом частной компании, и вернулся в органы после развода с женой.

В период волгинского «ухода» они не общались – Игорь почему-то решил, что Волгин «продался бандитам», и встреч избегал, а встретив, руки не подавал, но потом все как-то наладилось. Они смогли объясниться, несколько раз совместно выпивали, а в последнее время и работали, пару раз – достаточно результативно.

В кафе Фадеев опоздал. Влетел, весь взмыленный, когда Сергей допивал уже второй «капучино», махнул рукой кому-то из коллег и упал на стул:

– Не извиняюсь – проверяющий всю плешь проел. До каждой запятой в бумагах докапывается! Еще и денег на меня повесили.

– Много?

– Сто тридцать рублей тридцать копеек.

– Красиво живешь!

– Да ну, уроды! Я полторы сотни казенных денег на оперативные расходы списал, на аренду помещения. Причем не пропил, натурально списал! Мы три дня в засаде сидели, одного козла черномазого ждали, который мокруху замолотил. С одной из его подружек добазарились, она в свою хату пустила – там мы его и повязали. Пока ждали – жрать чего-то должны были? Не девку же объедать и неудобно, и холодильник пустой. Я потом с нее расписку взял, все по-честному. Только не писал про три дня, для простоты оформили одним числом. В бухгалтерии все проскочило, а этот клерк очкастый пощелкал своим калькулятором и заявляет, что у меня перерасход – согласно какому-то там приказу, на аренду квартиры в оперативных целях выделяется девятнадцать рублей семьдесят копеек. В сутки. Ты представляешь?

– А ты сколько хотел? Тебе волю дай, так все деньги государственные на своих баб спустишь.

– Да если б на своих! Этот чучмек что, моего родственника грохнул? Или я с его подругой развлекался? Да ты бы видел эту хату! Тараканы с сорок третьим размером ноги, окаменевшие носки под подушками и еще дура эта… Мало того, что страшная, так еще и рта не закрывала все три дня. То ей страшно, то ей холодно! Терпели только ради дела… Ладно, черт с ними, пусть с зарплаты высчитывают.

– Премию за черного не дали?

– Выписали двести пятьдесят, до сих пор расплатиться не могут… – Игорь обернулся на стойку. – Что, по пивку? Или чего покрепче возьмем?

– Я – пас.

– А что случилось? Лечишься, что ли?

– Нет. Просто не хочется.

– Да ну тебя, так не бывает!

– Старею, наверное.

– Ты не стареешь. Ты, по-моему, дуреешь! И черт с тобой…

Фадеев взял себе солянку и двести пятьдесят водки, вернулся к столику. На всякий случай он захватил две стопки.

– Последний раз предлагаю. Будешь?

Волгин отказался, и Игорь выпил в одиночку:,

– Алкоголиком из-за тебя становлюсь. Так что случилось в вашем королевстве?

– Полный разброд и шатание. Вчера вечером избили у нас некоего Бондарева Владимира Витальевича, пятьдесят третьего года рождения, не работающего. Избили сильно, сегодня утром он скончался. За последние две недели в том же примерно месте, отоварили еще троих, одного бомжа и двух уголовников. Зацепки нет ни одной. Но! Супруга последнего убиенного, Бондарева Эльвира Борисовна, работает главным редактором в 000 «ПКТ».

Знакомое название?

– «Первое кабельное телевидение»? Знаешь, где у меня эта контора сидит? – Фадеев скривился, как от зубной боли, и раскрытой ладонью хлопнул себя по горлу. – Во, в печенках! Моромои чертовы… Особенно эта Эльвира – ее точно пристрелят когда-нибудь, помяни мое слово. Хотя, конечно, нельзя так говорить. Ваше здоровье!