Книга Акула - Андрей Кивинов

Согласие ей стоило сил.

Не давая времени переменить решение, Андрей поднялся:

– Я сейчас ее позову. Адвоката зовут Мария Дмитриевна.

– Это та девушка, которая ждет вас в машине? Я думала, она – ваша невеста. Еще удивилась, что вы ее за воротами оставили, хотела в дом позвать, но не люблю в чужие отношения вмешиваться.

У двери Андрей остановился:

– Валентина Ивановна, меня ваша собачка не загрызет? Я знаю, что у нее нога когда-то была сломана, но и я не слишком быстро бегаю.

Кто тянул за язык, кто заставлял по-идиотски острить?

– Томка умерла. Через неделю после того, как Константина забрали. Он ведь ее когда-то на дороге подобрал, с перебитой лапой. Ветеринар отказался, сказал, что надо усыплять, а Костя сам ее выходил…

…С братом Ермаковой, Денисом, Акулов когда-то работал в одном отделении. Денис был грамотным опером, ему прочили блестящее милицейское будущее, но он прервал карьеру на взлете, уволился и подался в частные сыщики. Сама Мария тоже несколько лет отдала правоохранительным органам, в их семье это было потомственное. В следственном отделе Северного РУВД звезд с неба она не хватала, но числилась на хорошем счету, брала свое усердием и скрупулезностью, тоже могла далеко пойти – но, как и брат, не пошла, хотя и по другим причинам. Один из подследственных накатал кляузу, что якобы она вымогала взятку. Время от времени про всех практически следователей такое рассказывают, по разным причинам. Иногда грешат потерпевшие или их родственники, недовольные тем, как движется следствие, чаще – преступники и адвокаты, чьи мотивы понятны без комментариев. Пословица про дым без огня в данном случае не действует; как известно в милицейской среде, не жалуются только на того, кто ничего не делает. В случае с Марией Акулов был уверен стопроцентно: никаких денег она не вымогала, волну подняли только для того, чтобы выбить почву у нее из-под ног, помешать нормально работать. Начальство это тоже, в общем, понимало, но спустить на тормозах не захотело и разгорелся легкий скандал. Сто к одному, что в скором времени он бы закончился ничем, но Ермакова не стала ждать развязки. Еще одной причиной, толкнувшей ее к увольнению, было то, что Маша собиралась замуж за оперативника, с которым некогда училась в университете. Он работал в соседнем городе, можно было попытаться перевестись в его управление, но Ермакова порвала с системой, уехала к нему, провела год в качестве домохозяйки, развелась и вернулась обратно. Ей предлагали восстановиться на службе, но она рассудила, что в одну реку входить два раза не стоит, и брат ее поддержал. Многие из однокашников работали в адвокатуре, давно звали к себе, так что устроилась она быстро и без проблем.

В защитники Акулову ее сосватал Денис. Прежний адвокат ничем себя не проявил, а перед началом судебных заседаний всерьез занемог, так что к расторжению договора отнесся с облегчением. Акулов матерился, когда вспоминал, сколько денег тот высосал из его матери и сестры – а ведь клялся, гад, что сделает все невозможное и вытащит из СИЗО еще до суда.

Акулов отдавал себе отчет, что его освободили, а уголовное дело отправили в прокуратуру «на дослед» только потому, что не сыскали потерпевших, сам он ни в чем не признавался, к тому же в протоколах обнаружились чисто технические огрехи, вроде непроставленной даты допроса и отсутствующей подписи понятого. Машиной заслуги в этом не было, но Андрей уже испытывал к ней чувства, несколько превосходящие благодарность клиента по отношению к защитнику. История повторилась – еще в период совместной работы она была ему глубоко симпатична, до настоящей любви оставалось полшага. Тогда Акулов этот шаг так и не сделал, памятуя о женихе, коллеге из провинциального городка. Будь ее избранник кем-нибудь другим, Андрей бы его оттеснил, но принципы не позволяли строить козни товарищу по оружию, тем более, имеющему серьезные намерения, в то время как сам Акулов к браку не стремился.

«…Освободить из-под стражи в зале суда, немедленно, избрав мерой пресечения подписку о невыезде…» Лязгнул замок, сержант-конвоир посмотрел с любопытством и отворил решетчатую калитку. Перешагнув порог «клетки», Акулов оказался на свободе. Мать с сестрой бросились на шею, друзья, в том числе Денис Ермаков, толпились в сторонке, слегка растерянно улыбаясь и ожидая очереди, чтобы похлопать по спине. Маша поздравила сдержанно, дождалась окончания формальностей, завершающих превращение вчерашнего арестанта в почти полноправного гражданина, и уехала незаметно.

Первый вечер Андрей провел в семье. И мама, и младшая сестра Виктория готовились к возможному освобождению, так что на столе оказалось все то, что он когда-то любил. Как выяснилось, за время отсидки его вкусы значительно изменились. Чтобы не расстраивать близких, говорить об этом Андрей не стал, но они, кажется, и сами заметили. Кошка, в его отсутствие превратившаяся из писклявого бело-рыжего комочка в избалованную красавицу, Андрея не узнала. Подозрительно обнюхав его ноги, она фыркнула и скрылась под диваном, откуда не вылезала до конца торжества.

Записную книжку Андрея изъяли на обыске, и в дальнейшем она затерялась где-то в кабинетах УСБ – очевидно, «гестаповцы» слишком усердно изучали связи коррумпированного мента. Координаты друзей Акулов более-менее помнил, а что не помнил, легко восстанавливалось. С подругами обстояло сложнее. Перейдя от праздничного стола в свою комнату, лежа на кровати с сигаретой в зубах, Андрей с тоской осознал, что звонить просто некому. Об этом думал и в тюрьме, но лишь сейчас прочувствовал по-настоящему. Знакомых девушек всегда было много, но все они теперь остались в прошлом. Не желая терять независимость, Андрей брал не качеством, а количеством отношений, мягко их разрывая, когда его слишком серьезно начинали воспринимать как кандидата в мужья.

Он набрал три цифры Машиного номера телефона и остановился. Что ей сказать? Еще раз – спасибо за помощь? Давай приеду к тебе в гости? Пригласить назавтра в кино?

Бросив трубку, Андрей забрал со стола остатки водки и в одиночку прикончил бутылку.

На следующий день он пил с друзьями. Частный детектив Ермаков, набравшись больше всех, фальшиво, но с искренним чувством, распевал «По полю танки грохотали…». Андрей смотрел на него и думал о Маше. Рука опять тянулась к телефону, но он сдерживал себя, понимая, что говорить с ней должен трезвым.

Проснувшись утром, долго переживал: а вдруг все-таки дозвонился, наплел неизвестно чего и теперь не могу вспомнить?

Одолев похмелье, набрал заветный номер. Проклиная застенчивость, которой никогда прежде не испытывал при общении с девушками, договорился о встрече по чисто деловому поводу: обсудить дальнейшие шаги по своему делу и возможность помощи невинно арестованному другу…

Все необходимые бумаги были у Маши с собой, так что закончили быстро. Волнуясь, Валентина Ивановна подписала договор на защиту.

– Все-таки я не представляю, как я с вами рассчитаюсь.

– Об этом, пожалуйста, не беспокойтесь. – Ермакова сложила документы. – Можно еще чашечку чая? Уж очень он у вас вкусный.