Книга Роуэн и Хранитель Кристалла - Эмили Родда

Волна страха обуяла Роуэна, вытеснив остальные мысли и чувства. Он задрожал и изо всех сил схватился за перила, так что от напряжения побелели костяшки пальцев. Он хотел исчезнуть, слиться с холодным камнем. Хотел броситься назад, под открытое небо. Но продолжал спускаться вниз.

— Не бойся, Роуэн. Ты чувствуешь силу Кристалла. Иди смело — он не опасен. И твоя мать со мной рядом.

Глубокий голос неожиданно прозвучал в голове Роуэна. И страх исчез, словно его смыло прочь. Остались лишь печаль и стыд.

«Там мама! — подумал Роуэн. — Как я мог забыть об этом? Как я мог хоть на мгновение замешкаться?!»

Однако в глубине души он продолжал бояться. Крепко вцепившись в перила, чтобы не споткнуться, он двинулся дальше. Сине-зеленое сияние усилилось. Стук капель стал громче.

Наконец Роуэн заметил, что приближается к концу лестницы. Впереди была стена из сияющего камня, а в ней сводчатый проход, словно занавешенный падающими каплями, которые блестели в исходившем из пещеры свете.

— Мы здесь.

Но Роуэн и сам понимал, куда идти. Он ощущал мощь Кристалла, исходившую из пещеры.

Вот и последняя ступенька. Двумя шагами Роуэн пересек водяную завесу. Ледяные соленые капли мягко зашлепали по его лицу, затекли в глаза, заструились по волосам. Затем под ногами захрустел песок. Роуэн поднял глаза. Сквозь пелену он увидел яркий свет и мерцающие каменные стены, по которым текла вода.

— Еще раз добро пожаловать, Оракул из Рина.

Теперь голос звучал наяву. Шелестящее эхо разнеслось среди влажных стен, снова и снова отражаясь от них, пока наконец каждый угол в пещере не заполнился звуком. Не в силах понять, где находится тот, кто с ним говорит, Роуэн протер глаза и ошеломленно огляделся вокруг.

Все пространство пещеры было окутано сине-зеленым свечением, и от этого воздух напоминал глубокую прозрачную воду, освещенную солнцем. Свет исходил из центра комнаты, но Роуэн туда даже не взглянул, потому что увидел Джиллер, лежащую у стены на скамье, покрытой серебристой тканью.

Роуэн бросился к маме и упал на колени у ее изголовья. Джиллер лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Руки ее были холодными. Но, склонившись к ее лицу, Роуэн почувствовал слабое дыхание, словно она спала.

«Она спит и видит сны. И каждый сон все дальше уносит ее от берегов жизни».

— Мама, — прошептал он, — это я, Роуэн.

Капли воды с его лица упали на щеку Джиллер.

Он их смахнул.

Бледные губы чуть раздвинулись в слабой улыбке. Сердце у Роуэна забилось сильнее. Она его слышит! Он крепко сжал мамину руку.

— Просыпайся! — взмолился Роуэн. — Не поддавайся сну. Надо побороть яд. Ведь ты сильная! Ты должна жить! Ради Аннад! Ради Джона! И ради меня!

Джиллер едва заметно нахмурилась. Веки ее дрогнули.

— Не нарушай ее покоя, Роуэн, — прошелестел голос. — Она не сможет проснуться. Попрощайся с ней и оставь ее. Теперь ты Оракул.

Роуэн обернулся. Исполненные гнева слова замерли у него на губах, когда он встретился с говорившей взглядом.

Хранительница Кристалла неподвижно сидела в центре комнаты, окруженная ярким светом.

Она не была похожа на пожилых людей в Рине, и Роуэн сразу понял, что никогда не видел кого-либо сравнимого с ней по возрасту. Хранительница была до того маленькой, ссохшейся и увядшей, что ее фигура едва виднелась на фоне кресла.

А какие у нее были глаза! Огромные на крошечном лице. В них словно светилась вековая мудрость, но еще явственнее в них читались усталость и неизбывная жажда покоя. «И не такое я видела, — казалось, говорили глаза Хранительницы. — И не такое знаю. Но я устала. Безумно устала…»

Маленькие ручки с почти прозрачными перепонками между пальцами бережно обхватывали источник света — огромный сияющий кристалл, лежавший у нее на коленях. Теперь Хранительница медленно склонилась к нему. Свет хлынул ей в лицо, и она прикрыла глаза, словно нежась в тепле его лучей.

— Кандидаты ждут тебя, Роуэн из Рина, — сказала она. — Избрание больше откладываться не может. Мой час уже близок.

Роуэн почувствовал, что его сотрясает дрожь.

— Один из кандидатов отравил мою мать, — прерывающимся голосом произнес он.

— Все может быть, — ответила Хранительница.

— Кто именно?

— Я не знаю. Кристалл меркнет. Я уже не вижу, что происходит на острове. И я не могу читать мысли тех, кого с детства учили таиться. Твою мать отравили старинным зельем, оно называется Смертный Сон. В последний раз его использовали много веков назад. Этот яд убивает медленно, но верно. Вот и все, что я могу тебе сказать.

«Род миррилов. Люди из этого рода знали толк в ядах. — Внезапно Роуэн будто вернулся в Рин и там, сидя под Школьным Деревом, слушал рассказ Тимона о трех родах водяных людей. — Род миррилов. Люди из этого рода знали толк в ядах. А для каждого яда…»

Шепчущий голос прервал его мысли:

— Роуэн! Слушай меня! Время на исходе. Ты должен завершить избрание.

— Но как?! — воскликнул Роуэн. — Как я могу это сделать, если я знаю, что один из кандидатов — убийца? В то время, когда моя мать лежит здесь и уходит из жизни?

— Ты сможешь, потому что ты должен. Как делали это твои предки, — сказала Хранительница. — А до них — Оракулы из рода миррилов. Так было всегда.

В ожидании решения она сгорбилась над Кристаллом.

— Если что-то было всегда, это вовсе не значит, что так оно и будет продолжаться! — выпалил Роуэн, сам до конца не осознавая, что говорит.

Хранительница глубоко вздохнула и медленно открыла глаза.

Роуэн оглянулся и посмотрел на маму, неподвижно распростертую на своем ложе. Он знал, что она бы ему на это ответила. Она бы велела быть сильным. Превозмочь боль и исполнить свой долг. Как поступила ее бабушка. Как поступила бы она сама. Как это делали прежние Оракулы.

Хранительница прочитала мысли Роуэна.

— Да, — подтвердила она. — Ты должен быть сильным.

Роуэн посмотрел ей прямо в глаза.

— Я буду сильным, Хранитель Кристалла, — пообещал он. — Я буду сильным, но по-своему.

Ему показалось, что в глазах Хранительницы блеснула искорка, словно последний уголек в потухшем костре. Кто знает, был ли это гнев? Или удивление? Или… что-то совсем иное, что невозможно объяснить словами. Лицо Хранительницы при этом оставалось неподвижным.

— Для Смертного Сна должно существовать противоядие, — сказал Роуэн.

Хранительница покачала головой:

— Твоей матери ничем уже не поможешь.

Она вновь склонилась над Кристаллом.

Роуэн сжал кулаки. Он чувствовал, что она лжет. Он опять вспомнил слова Тимона: «Род миррилов. Люди из этого рода знали толк в ядах. Они придумали тысячу и один смертельный яд, а для каждого яда — особое противоядие».