Книга Приговор приведен в исполнение - Сергей Зверев

Чем дальше, тем комичнее становилась сцена.

Деликатный англичанин, скроив озабоченную физиономию, разглядывал безоблачное небо. Супруга Бодровского в знак солидарности с мужем астматически дышала, не находя слов. Шофер лимузина, смуглолицый итальянец, полировал платком лакированный козырек форменной фуражки.

– Парень, ты и борзеешь…

Московский говорок резанул ухо Святого.

«Кабанчик решил порезвиться», – понял он.

В телохранителе прорезалось чувство долга. Насупившись, Толя жонглировал буграми мышц, при этом цедил слова на приблатненный манер, через выдвинутую нижнюю губу:

– …и рога в загранке выросли?

Желваки величиной с грецкий орех играли на скулах раздухарившегося охранника, подбадриваемого молчанием шефа.

Он подошел к Святому, ткнул ему пальцем в грудь, а другую руку положил на плечо.

– Приятель, не в службу, а в дружбу убери свою конечность, – миролюбиво, но вместе с тем интонацией предупреждая о возможных последствиях, попросил Святой.

Шея телохранителя начала набухать, точно пожарный брандспойт под напором воды, глаза округлились.

«Какие халтурщики таких олухов готовят? Стоит раскорячившись, корпус открыт, бей – не хочу. Подкачали парня на тренажерах, азам рукопашного боя подучили, а настоящей техники, по-видимому, нет. Ситуацией не владеет. Глоткой берет».

Желание проучить наглого выскочку становилось непреодолимым. Охамевший молодчик, подбадриваемый молчаливым невмешательством Бодровского, дернул Святого за ворот рубашки:

– Надо попросить прощения у Платона Петровича!

Пуговицы, вырванные с мясом, отлетев горошинами, сгинули в траве.

– Ты, парень, не выкалывайся! Тебе бабки за услуги платят… – Ребром ладони охранник постукивал по предплечью Святого.

Назревала драка. Но омрачать приезд гостей банальным мордобоем Святой не желал. Однако спускать на тормозах жлобские выходки лощеного кабанчика он тоже не мог.

– Анатолий, я умоляю, не навредите молодому человеку! – пискнула супруга промышленника, водружая на длинный нос солнцезащитные очки.

– Будьте спокойны, Ольга Григорьевна! – с улыбкой от уха до уха ответил телохранитель.

Коротким, как выстрел, взглядом Святой извинился перед стариком. Его жесткие, словно стальные прутья, пальцы нажали на болевые точки у подмышки и на шее телохранителя. Древнее искусство «жалящего прикосновения», переданное Святому одним степным мудрецом, кочевавшим в забайкальских просторах, было бескровным, но безжалостным способом укрощения самого свирепого противника.

Улыбка застыла на лице охранника, брови изогнулись дугой, поднявшись чуть ли не к макушке, руки беспомощными плетями свесились по бокам, а из уголков рта двумя ровными струйками потекла слюна. Телохранитель нечто промычал голосом обреченного на заклание животного. Сделал три шатких шага к лимузину.

– Что… что происходит? – истерически завизжала супруга миллионера.

Сам Бодровский, будто под гипнозом, наблюдал за маневрами несчастного охранника, а тот, парализованный почти неприметными прикосновениями, продолжал вытанцовывать заплетающимися ногами сумасшедший кордебалет. Мокрыми вывернутыми губами Анатолий издавал нечленораздельные звуки, сопровождая невнятицу фонтаном брызг слюны.

«Теряю навыки. Обленился… – Огорчению Святого не было предела. – Учитель, старина Ульча, был бы очень недоволен. Нечисто кабанчика обработал. Теперь боль идет по позвоночному столбу к головному мозгу. Верхние точки не дожал. Бедолага Толик, сочувствую, но извини, практики не было».

Высший пилотаж жалящего прикосновения состоял в мгновенном отключении сознания человека. Импульсы, посланные одновременно разными болевыми точками, достигали мозга, срабатывающего по принципу предохранительных пробок электросети. Чтобы не допустить разрушения всей системы, то есть организма, мозг отключался на время, принимая удар на себя. Но с телохранителем получилось так, что импульс из нижних точек опередил болевое послание верхних. Одна волна догоняла другую, а обманутый мозг охранника пытался сопротивляться.

Видимая сторона представления была очень эффектной. Здоровый парень за сотую долю секунды превратился в позеленевшего от страха зомби с нарушенной координацией движений. Казалось, кто-то невидимый, затолкав кляп в рот телохранителя, препарирует его суставы и выворачивает ребра. Глаза Анатолия излучали суеверный ужас первобытного человека, подвергшегося нападению потусторонних сил.

Согнувшись крюком, он постоял, опираясь на капот лимузина обеими руками. Остолбеневший шофер смотрел, как на капоте за считанные секунды образовалось озерцо слюны. Затем телохранителя будто вышвырнуло из катапульты. Совершив прыжок через голову, он грохнулся спиной все на тот же капот арендованного лимузина, засучил ногами, словно эпилептик на пике припадка, и, перевернувшись на бок, скатился под колеса на гравийную дорожку.

Жена Бодровского, посинев от удушья, сдавленно сипела:

– Сделайте что-нибудь!

А вот реакция магната была примечательной. Он наблюдал за конвульсивными подергиваниями телохранителя с холодным интересом римского патриция, созерцающего смерть гладиатора на арене Колизея. Поджатые губы Бодровского таили в себе ухмылку.

Между тем мучения бедолаги достигли вершины. Загребая, как пловец, гравий руками, полупарализованный крепыш подполз к колесу. Чтобы заглушить вопли, рвущиеся из глотки, телохранитель раскрыл рот и всеми зубами впился в покрытую дорожной пылью резину. Только ноги охранника продолжали выбивать чечетку, тело же сантиметр за сантиметром превращалось в кусок неподвижной плоти.

Святой облегчил страдания недавнего противника. Подбежав как раз в тот момент, когда охранник начал пережевывать резину колеса, он, нащупав затылочную впадину, резко вдавил в ее середину свой палец.

Приняв позу внутриутробного эмбриона, телохранитель замер, а меловая с прозеленью бледность на лице сменилась нежно-розовым цветом.

Святой проверил пульс наказанного. Мерные толчки на запястье возвращались к норме.

– Боже, у Анатолия припадок? Я ведь предупреждала, что перед поездкой следует пройти всестороннее обследование! – шмыгала носом подбежавшая женщина.

Приподняв веки охранника, Святой успокаивающе солгал:

– Легкий солнечный удар. Перегрелся. Отлежится в прохладе, ледик на лбу подержит, холодненького попьет и будет снова как огурчик. То-то я смотрю, очень агрессивный у вас телохранитель. Просто терминатор, взбесившийся робокоп.

Телохранителя перенесли в дом, уложив под дарующим прохладу кондиционером. Госпожа Бодровская приняла горсть успокоительных таблеток, запив их апельсиновым джусом, а ее муж, заказав чашку кофе со сливками, устроился за столиком на открытой террасе у бассейна.

– Дмитрий!

Временный владелец виллы сидел в плетенном из лозы кресле. Необходимый набор современного делового человека – сотовый телефон, электронный органайзер, ворох газет – громоздился на столе.