Книга Серый кардинал - Рия Тюдор

менее унизительное «Заколдованная». Смешно. Сначала отец-тряпка, теперь девчонка, отвергнутая церковью. Сумасшедшая династия с признаками вырождения налицо. Зачем, спрашивается, сохранять чистоту крови, если она такая убогая? Может, эрцгерцог совершает благое дело, избавляя мир от таких правителей?

— Мне известна данная новость.

— Но ты не знаешь другого, — голос стал вкрадчивым. — Говорят, что у нее был возлюбленный из крестьян, а после его смерти она обезумела окончательно и умерла от тоски. Понимаешь, что нам всем предстоит пережить?

Я не залезала в его голову, сама догадалась. Если принцесса действительно умерла, начнется борьба за власть, которая приведет к междоусобицам и кровавым распрям. И если все так, Харитон Реневальд основал фракцию по одной единственной причине — он главный наследник Рассветного трона — собирает вокруг себя важных лиц.

А ведь нельзя упускать шанс соблазнить его. Став императором, он сможет приказать Грегори освободить меня, и тот не посмеет ослушаться. Закон для маркиза Дисада был не писан, хозяин относился к неприкасаемым, теневые семьи, которым благоволила власть и которых не трогали даже при самых жестоких преступлениях. Но власть нового императора…занимательно.

Одно маленькое проникновение в сознание, и он полностью мой. Императрицей стать мне не хотелось, власть — прекрасная вещь, но вместе со свободой, она также и забирает ее. Лучше благоволение монарха. В таком случае я нашла того, кто пойдет против Грегори и уничтожит его, в отличие от регента. Неужели гений зла не предусмотрел такой исход? Не верит в мое предательство? Или он ведет собственную игру, в которой предполагает мое полное и безоговорочное уничтожение после свержения Харитона.

— Он избавится от тебя, Сив, — еще тише, практически для себя, произносит Тамби. — Я чувствую, — подтверждает догадки молодой человек.

Это нормально, с годами я становлюсь опасней, Грегори смог приручить сыновей полностью, но сделать со мной такое оказалось невозможно. За все годы моей работы в борделе Грегори узнал все о жизни аристократов и их самых сокровенных тайнах. Когда-нибудь он дал бы мне свободу, в качестве которой непременно выступила бы смерть, но маркиз решил поступить умно — заработать в очередной раз и только потом отправить телепата за грань. Испытываю только уважение и в какой-то степени восторг, однако собственная мысль мне понравилась. Вызвала первобытное желание поохотиться. Логово хищников не предполагает выживания травоядного, но иногда и травоядные способны на полное и безоговорочное уничтожение хищников.

Глава V

Смогу ли я выжить? Смогу ли покончить с Грегори раньше? Невидимый ошейник начал душить, предупреждая, что даже мысль о смерти хозяина может меня погубить. Я никогда не убью Грегори, знаю: как только его сердце остановится, издав последний стук, так быстро жизнь покинет и меня. Мы связаны с самого начала, он постарался, магия вплелась в меня, как вплетается прут в веник, стала со мной одним целым. Правила не работают по отношению к самому маркизу, он-то будет существовать еще долго. Но приказ императора это другое, что-то более существенное.

— Сив, я не позволю от тебя избавиться, малышка, — патетично воскликнул младший, рассматривая меня с обожанием.

Глупо похлопав глазами, я заулыбалась искреннее. Даже намека на предательство не будет, я очень хочу выжить и отомстить.

— О чем ты, Тамби? Разве добродетельный хозяин может взять и выбросить свою Сильвию, которая так старается, так старается! (второй раз я подчеркнула для усиления эффекта), работая на благо маркизата и желая тому процветания?

Он прикрыл глаза, раздумывая — на самом деле смиряясь с раздражением на отца, промывшего рабским контрактом несчастной девушке мозги. Мой разум, однако, чаще всего находится в двух состояниях: кристально-чистом и затуманенном алкоголем, третьему сюда никак не проникнуть, поэтому сынок хозяина пытался лишь наполнить пустой колодец росой.

На меня косились, не понимая, каким ветром занесло неизвестную девицу на празднество, организованное исключительно для высших политических лиц и их семей. К тому же всех интересовало, почему помолвленный лорд откровенно флиртует с девушкой, точно не являющейся даже членом его семьи, но задавать этот вопрос сыну самого Грегори побоялись. Бесхарактерный скот, давящий лишь слабых и неспособный противостоять своим палачам. Скучно наблюдать за теми, чье мировоззрение ты можешь поменять в секунду и сделать из монахини распутницу не хуже жриц «Сладкого плена».

— Потанцуем? — предложил мне молодой человек.

— Прости, сегодня ты ведь сам понимаешь, мне не нужно привлекать лишнее внимание, хочу предстать перед герцогом непорочной, — виновато улыбнулась, легко пожав плечами. — К тому же я бы не хотела испортить твою репутацию, — пусть хоть немного почувствует ответственность.

— Ты права, — с заметной грустью согласился он. Что и требовалось доказать.

Некоторое время спустя в зал вошли Грегори с мэром, и судя по мыслям последнего, визит герцога на сегодня мог и не состояться. Интересно, почему? Ответа на вопрос не знал никто. Это не стало поводом отлынивать. Отыгрывая положенную роль, я сновала по залу, включаясь в диалоги и настраивая всех на позитивное отношение к незнакомке в моем лице. Пусть герцогу в случае чего доложат о восхитительной красавице, скрасившей вечер, на который тот даже не удосужился явиться.

К середине вечера о потенциальном наследнике трона многие успели забыть. Изрядно напившись, гости приступали к традиционному катарскому танцу. В зал медленно вплыли профессиональные танцоры, которым предполагалось стать ведущими. Эти тоже были из рабов, являющихся имуществом градоправителя. Хотя, признаться, перед герцогом решили подобным богатством не хвастаться, оттого и количество связанных контрактами оказалось мизерным. По слухам, услышанным мной на вечере, молодой человек любил рабов и часто присутствовал на аукционах в самом Дайиде. Что он с ними делал я даже представлять не хотела.

Двое мужчин в шароварах, рубахах и жилетках собрали гостей в ряд, знаменуя начало веселья. По идее, ведущий мог держать что угодно, как бы регулируя движения всех, здесь была выбрана толстая трость. Более крупный походил на дерево: гордый, с символическим оружием в руках, периодически оттаптывал своеобразный ритм и подпрыгивал, демонстрируя невероятную гибкость и прозорливость. Лидеру позволялось импровизировать в танце, вращая периодически трость, стукая ее об пол и задавая ритм остальной части танцоров, однозначно не дотягивавших до рабов гибкостью, но стремившихся в поток веселья и державшихся за руки.

— А вот и мое развлечение, — отметила, забирая у подавальщика девятый бокал с шампанским.