Книга Ловкость рук - Буало-Нарсежак

Походка становится уверенней. Эйфория наркомана, чувство сиюминутного благополучия придают ему силы. Мареско без тени колебания подходит к стенду с ножами. Посетителей мало в этот момент. Скучающий продавец рад поговорить с таким приятным господином:

— Что? Нож с крокодилом? Да, я его хорошо помню. Он был там, где лежат экзотические ножи: полинезийские, из Мадагаскара. Коллекционные ножи. К сожалению, его нет. Украли. Позавчера. Комиссар даже предположил, что им была убита женщина в фотокабинке. Возможно, но его не нашли!

— Да, и следов никаких! — добавляет Мареско.

— Что и говорить. Дело гиблое. Как правило, посетители не снимают перчаток, находясь в магазине. Им все равно — что на улице, что в магазине.

Мареско впервые столкнулся с этой проблемой. Даже забыл, о чем хотел спросить.

— Хотите потрогать? — предложил продавец. — Те, кто понимает толк в ножах, всегда проверяют заточку. Так и воруют. Не такие большие — поменьше! Ведь их так легко украсть. Впрочем, потеря небольшая. Покроется за счет стоимости других ножей.

— Поэтому вы не так рьяно охраняете стенд!

— Нет, не подумайте. Когда наплыв посетителей, за всеми не уследишь!

— А теперь?

— Теперь за стендом следит и полиция, и инспектора, и прочие, как будто преступник рискнет вновь сюда явиться!

— Благодарю вас, — прощается Мареско.

По привычке отправляется в бар. Что он сказал про перчатки? Что за этим скрывается? Если преступник пришел в перчатках, он их снял или нет, чтобы поточнее нанести удар? Не в этом дело. В чем? Мареско еще не знает, но чувствует — не то. Дело не в ноже. В самой погибшей. Может, стоит воспользоваться услугами частного детектива и выяснить, кто такая Джамиля? И что там за любовный треугольник? Предположим, полиция арестовала убийцу. Я, заручившись поддержкой крестного, смогу стать его адвокатом. И в полиции меня знают, правда не по громким процессам, знают прежде всего как любимчика старейшины адвокатов. Конечно, не самая лучшая репутация. Да пусть себе чешут языками! Не боится он их сплетен. Ему надо одно — заниматься чем-нибудь, ежедневно. Не из-за денег — у его матери их достаточно, — ему нравится копаться в неудавшихся судьбах. «Не будь меня!..» Правда, любовные истории ему порядком опротивели своей банальностью. Самое смешное, что ему приходится их преподносить так, чтобы судьи поверили и увидели в пьяной драке — трагедию человеческую, в поножовщине — конфликт монтекки и капулетти, а в смертоубийстве — слепую ревность шекспировского мавра. Страсть, что это? Ему знакома одна, которая заставляет его слоняться из одного отдела в другой… Женщины его никогда не интересовали! А вон там что-то блестит издалека. Приближаешься осторожно, как охотник, и заранее предвкушаешь: пудреница, часики, шкатулочка… из слоновой кости… или из перламутра. Ближе, ближе. Ощупать глазами, потрогать руками. Теперь включаешь все свое актерское мастерство: открываешь, закрываешь, кладешь на место, качаешь головой с сожалением, сдерживаешь вздох — да, дороговато! Продавец, устремившийся было навстречу покупателю, поворачивается к нему спиной. О, дивная минута! Маленькое чудо уже в кармане. Скажите на милость, разве женщину можно вот так понюхать, взвесить, потрогать? Да нет же! Вот она сидит у него в кабинете. Он уже все знает про нее заранее… Его гонорар будет зависеть от того, насколько внимательно он будет выслушивать ее историю и сколько времени он потратит на нее. Жизнь других? Да наплевать ему! Старается как можно быстрее избавиться от просительницы: «Можете мне доверять! Я все устрою. Напишите два-три письма, чтобы я мог процитировать. Ну, давайте без слез… Что, не получится? Да я сам их вам продиктую. Прокурор, ясное дело, будет возражать, судья пожурит. Зато все остальные вас пожалеют». А вот пожалеют ли Джамилю? А если убийца согласится видеть его своим адвокатом? Вот это будет дело. Джамиля! Мареско залпом допивает свой кофе, слизывает языком сахар, оставшийся на дне. Итак. Первое: постараться найти нормальную фотографию. Те, что в газетах, его не устраивают. Второе: разузнать все, что касается девушки. С такой поспешностью, с какой она была убита (невзирая на многолюдность, в самый час пик), да так жестоко, — это говорит явно в пользу убийцы. Значит, у него была причина, причина неординарная. Поручить Виктору — так фамильярно он называет бедолагу частного детектива. Тот много повидал на своем веку, и лицо у него такое же изношенное, как и одежда, но предан Мареско, как собака. Он распутывает самые, казалось бы, безнадежные дела. Ключик к загадке Джамили он тоже подыщет. У Виктора два его адреса: домашний и его убежища. В случае необходимости он опускает записки в оба почтовых ящика. Мареско подобный способ общения напоминает ловлю креветок. Каждый раз не знаешь, что выудишь: то ли рачков, в данном случае вчетверо сложенную записочку, то ли крупную креветку — официальное письмо. На сегодня всего лишь кратенькая записочка: «ПозВ. комиссару». Это у него старая привычка при сокращении так писать последнюю букву. Мареско решает не звонить, а зайти. Первое, что он слышит, войдя в полицейское управление, — несмолкаемые телефонные звонки, затем стрекотание пишущих машинок и последнее — разговоры, разговоры (людские голоса). В общем нормальная рабочая обстановка. Мареско хотел было закурить, когда услышал за неплотно прикрытой дверью: «Да она же просто девка!»

— А вот и вы! — сказал комиссар. — Проходите.

Он входит в маленькую комнатку, уставленную рядами картотек, с телевизором и видеомагнитофоном.

— Присаживайтесь. Кресла у нас старые, да что же делать? Вот посмотрите. — На экране появился зал универмага. — Узнаете? — спрашивает полицейский. — Нувель-Галери позавчера, накануне убийства. Видите, отдел пластинок. Касса. Это запись камеры наблюдения. А вон там, внизу, человек. Вот он удаляется в сторону парфюмерного отдела. Его видно со спины. Слегка прихрамывает. Да, без сомнения, это — вы. Я слышал, вы немного прихрамываете!

— Вовсе нет! — возражает адвокат. — Правда, у меня побаливает левая нога, следствие полиомиелита. Бывает, чуть волочу ногу, когда устаю.

— Простите, — с поспешностью извиняется комиссар. — Я отметил, на мой взгляд, важную деталь. Она меня поразила, когда я просматривал запись. Кстати, весьма ценная запись! Она рассчитана где-то минут на тридцать. И вполне вероятно, что в это время, в 11.45… вы могли видеть погибшую.

— Да я и зашел-то туда так, просто рядом живу, и мне нравится пошататься по отделам.

— Хорошо, хорошо! Но девушка, была красива. Мужчины такую не пропустят! Вот я и подумал: «Предположим, что она была с кем-то. Вы проходили мимо, обратили внимание на нее, на ее спутника…»

— Не слишком ли много совпадений? — говорит адвокат.

— У нас работа такая — выдвигать версии и проверять их. Значит, никого не заметили?

— Весьма сожалею, нет.