Книга Захват Неаполя. Берёзы - Виктор Васильевич Бушмин

агенты папы Римского и короля Шарля де Анжу. Он только и делал, что усыплял всеобщее внимание, надеясь, что оно, наконец, затихнет и предоставит ему большую свободу действий.

ГЛАВА IV.   Как Ги де Леви отправился на поиски сокровищ, но нашел невесту для сына и титул наследственного маршала графа де Фуа.

Замок Мирпуа. Южная Франция. 22 марта 1267г.

Ранним и погожим весенним утром Ги де Леви вместе с группой рыцарей, оруженосцев и загонщиков отправился на охоту. Грязь и слякоть превратила лесные дороги, которые и в летнее время годы не баловали путников ровным покрытием, превратились в сплошные грязные трясины, в которых кони застревали почти по колена, а в некоторых местах, превратившихся в болота или озера с грязной жижей, по грудь. Весенняя прохлада забиралась под теплый гамбезон и меховую короткую охотничью накидку, пронизывая просто могильным холодом и продирая всадников до костей.

После нескольких загадочных смертей, унесших жизни его повара, виночерпия и хлебодара, Ги де Леви всерьез задумался над возможностью угрозы его жизни. Слухи о вендетте, которую ему непонятно за что (так он полагал) объявила Беатрис Анибальди, Ги стал более внимательно и придирчиво следить за всеми приготовлениями пищи, заставляя крестьян из соседней с замком деревни поочередно пробовать еду, приготовляемую в замковой кухне. Пока, слава Богу, смерти миновали его подданных, но постоянно заставляли оглядываться на каждый посторонний или подозрительный шорох, звук, а проезды путников, паломников и иноземцев стали вызывать в нем приступы подозрительности и раздражительности. Рыцарь стал замечать, что его настроение, которое раньше было веселым и жизнерадостным, немного изменилось в худшую сторону и стало мрачноватым, а веселость незаметно превращалась в ворчливость, раздражительность, что порой страдали его жена и дети, попадавшиеся ему «под горячую руку».

– Так больше продолжаться не может… – решил он как-то вечером, увидев, как заплакал его сын, а дочки испуганно прижались к матери, смотревший на него удивленными и испуганными глазами. Вспышки его гнева, становящиеся неконтролируемыми и внезапными, пугали семью, рыцарей и челядь замка. Ги выдохнул, сжал руки в кулаки и, собравшись с мыслями, немного успокоился, выдавил виноватую улыбку и, попросив прощения за свою несдержанность, вспомнил о многочисленных жалобах крестьян на расплодившихся диких кабанах, перекопавших их озимые и осмелевших настолько, что нападали на отдаленные хлева и амбары, в которых хранилось зерно и овощи. – Завтра назначаю большую охоту на кабанов! – Рыцарство сразу зашевелилось, но все еще смотрело на своего хозяина с опаской. Ги снова улыбнулся и произнес, словно оправдываясь перед всеми. – Что-то я стал хандрить, мессиры. Прошу еще раз прощения, видимо, стали годы сказываться…

Рыцари заулыбались, приняв слова де Леви на веру, а жена и детишки приблизились к нему и обняли своего мужа и отца.

– Что-то я устал, дорогая… – Ги нежно поцеловал Изабель. – Устал…

– Скорее всего, милый, ты просто соскучился по своей проклятущей войне… – всплакнула она, вытерев слезинку. – Мне еще матушка рассказывала о том, как батюшка, вот так же, не мог себе места найти, когда возвращался из очередного военного похода… – Она обняла его голову, прижимая к своей груди. – Если тебе так тяжело здесь, можешь отправиться в Испанию. Там, как раз, король Кастилии снова затевает поход против мавров…

– Нет, милая, спасибо. – Ги поцеловал ее мокрые от слез щеки. – Отвоевался я… – он тяжело вздохнул. – По горло я сыт всеми этими кровавыми забавами, пора и о детях подумать…

– Господи, неужели?! – Обрадовалась она, смотря ему в глаза своим неотрывным взглядом своих больших и пронзительных глаз. – Давай, тогда, съездим в Париж? Мы давненько не выбирались в люди…

– Пожалуй, Изабель, ты права… – улыбнулся он. – Давай-ка, подумаем об этом после завтрашней охоты.

– Ладно, дорогой. Там под Орлеаном очень целебные воды, может быть, Господь смилостивится и даст тебе исцеление от всех горестей, что скопились на твоей душе и мешают всем нам нормально жить… – Изабель и сама не верила в собственные слова, видя, как мучается ее супруг.

– Договорились… – он встал и обратился к собравшимся за столом рыцарям. – Мессиры! Приглашаю всех вас на завтрашнюю большую охоту на кабанов! Пора, наконец, показать этим тварям господним, кто истинный хозяин в здешних краях!

– Виват! Виват мессиру де Леви!.. – Дружно крикнули собравшиеся воины, предвкушая отличную охоту и не менее роскошный стол для победителей…

Ги выдавил на своем лице некое подобие дежурной улыбки, рассеянно посмотрел по сторонам, в окно, за которым на землю надвигался хмурый весенний вечер, прислушался к завыванию ветра в ставнях и зубцах башен, после чего встал и молча пошел к себе в комнату. Рыцари, оруженосцы и семья недоуменно посмотрели ему вслед, встали и, поклонившись, проводили хозяина.

Изабель виновато развела руками, окинула взглядом всех присутствующих и произнесла:

– Мессиры, если пожелаете, то можете продолжать без нас. Что-то мой супруг совсем захандрил. – Рыцари нестройными голосами попрощались с хозяйкой, некоторые из них, кому надо было заступать в ночную смену караула замка, попрощались и покинули зал, в котором стало как-то хмуро, тихо и грустно.

Изабель передала детей нянькам, а сама пошла вверх по винтовой лестнице, освещая себе путь мерцающим светом смолистого факела. Ее сильно беспокоило состояние Ги, которое наводило хандру на всех и создавало нервозность, излишнюю, как она разумно полагала. Поднявшись на верхний этаж донжона, она подошла к дверям спальни и увидела яркий свет, пробивавшийся из-за неплотно прикрытых дверей. Она распахнула их и вошла в комнату, где уже находился ее муж.

Ги де Леви лежал на кровати, он широко раскинул руки и закрыл глаза. Его глубокое и частое дыхание выдавало какое-то томление души, полной страхов и сомнений.

Она подошла к нему и, сев рядом на постель, положила руку на лоб рыцаря. Ги молча открыл глаза и тяжело вздохнул. Изабель постаралась улыбнуться, но улыбка с большим усилием появилась на ее красивом лице.

– Дорогой, что тебя беспокоит?.. – она легла рядом с ним, положив голову на его грудь. – Тебе скучно и невыносимо без дела сидеть в замке?..

Ги сделал на лице гримасу неопределенности, снова вздохнул и произнес:

– Прости меня, ибо грешен я…

Изабель приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза – они были полны детской неуверенности, в них проскальзывал испуг и тоска.

– Господи, о чем ты говоришь?!..

Ги обнял ее и, прижимая к своей груди, ответил:

– Там, в Италии, я согрешил, изменив тебе с девушкой. – Он замолчал и посмотрел на нее. Изабель была подавлена, но смогла найти в себе силы