Книга Ариэль. Другая история русалочки - Лиз Брасвелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не смей даже думать об этом, – проворчал Себастьян. – Я знаю, о чём ты сейчас размышляешь. Это всего лишь глупая птица. Выкиньте эту затею из своей головы, юная леди.
Девушка приподняла бровь, не веря своим ушам. Юная леди? За годы, которые прошли с момента её битвы с морской ведьмой, она повзрослела. Не так разительно, но всё же гораздо сильнее, чем полагается волшебному существу, которое по своей природе близко к бессмертию. Что-то навсегда изменилось в её взгляде – он стал глубже, мудрее, и теперь в нём читалась усталость, чего нельзя было сказать о нём, когда она была юной русалочкой, никогда не посещавшей сушу. Её щёки уже не были такими пухленькими, как прежде, черты её лица заострились. Иногда Ариэль задумывалась о том, похожа ли она на мать... Её собственные воспоминания являлись ненадёжным свидетельством, а единственным зримым отображением внешности прежней царицы была статуя, запечатлевшая женщину и её царственного супруга в танце. Но она была целиком и полностью бледно-молочного мраморного цвета, без каких-либо красок. В ней не было жизни.
Волосы Ариэль больше не струились свободно по воде, как было прежде; служанки и крабы-парикмахеры заплетали их в косы и аккуратно укладывали. Ни одна прядь причёски, отвечавшей официальному стилю, не выбивалась из-под великолепной золотой короны, обруч которой обвивал виски девушки, – она носила её на манер богов. Небольшие серьги из золота и аквамаринов царственно сверкали, но не звенели. Они выглядели весьма элегантно и сдержанно, соответствуя занимаемому их обладательницей высокому положению. Единственным реверансом в сторону юности было золотое колечко в верхней части её левого уха.
«Юная леди», вот уж действительно.
Ей даже не пришлось использовать язык жестов, чтобы Себастьян понял то, что она хотела сказать: «Ты больше не можешь говорить со мной в таком тоне, дружочек. Я теперь царица».
Раздражённо вздохнув, краб по-стариковски пробурчал:
– Прошу прощения, моё поведение было неуместным. Но что я могу поделать? Когда ты отправляешься туда, ничего хорошего из этого не выходит... Это мы уже проходили. Я просто... Просто не хочу, чтобы тебе вновь причинили боль. Не хочу видеть твоё разочарование.
Улыбка промелькнула на лице Ариэль. Она осторожно похлопала старого друга по панцирю, показывая таким образом, что ценит его заботу о ней. Порой было так просто забыть, что поведение Себастьяна чаще всего является показным. В глубине души краб искренне печётся о том, что (как он считает) является интересами русалочки.
Но она уже взрослая, к тому же управляет целой страной, и её интересы – не его забота. Она отвернулась, чтобы жестами обратиться к маленькому морскому коньку. В ожидании указаний он держался в воде по стойке смирно, и лишь его плавники слегка колыхались.
– Трелл, сообщи, пожалуйста, царскому совету, что этим вечером я не смогу выполнять привычные обязанности. Флаундер отправится со мной. Себастьяна я формально назначаю главным до своего возвращения, однако в моё отсутствие не должны проводиться какие-либо голосования, а также приниматься решения.
– Слушаюсь, ваше величество. – Поклонившись, морской конёк стремительно удалился.
– Ваша царственность, не передать словами ... – начал было Себастьян.
Но Ариэль уже направлялась к солнечному свету, изо всех сил проталкиваясь сквозь толщу воды к поверхности.
Ариэль
У морских владычиц нечасто имелся повод куда-то спешить. Подводное царство не участвовало в войнах, которыми нужно было бы руководить; повелительницам не приходилось предотвращать попытки покушений на свою жизнь; они не были вынуждены сбегать от толп назойливых воздыхателей из числа русалов. По правде говоря, именно неторопливость и степенность были теми качествами, которых ожидали от монарших особ.
Вот почему, интенсивно работая хвостом в воде, Ариэль не без удивления отметила, что получает настоящее удовольствие от такой физической активности, даже несмотря на то, что стихия слегка стесняла её движения. Она скучала по тем временам, когда они с Флаундером резвились среди обломков затонувших кораблей, удирая от акул и стараясь вернуться домой до начала вечера. Русалке нравилось ощущать движение своих сильных мышц и то, как течение омывало её, когда она отводила плечи, чтобы ускориться.
Так далеко девушка не заплывала уже многие годы. Она сглотнула, почувствовав, как тяжесть водной толщи её отпустила, и похлопала себя ладонями по ушам, подготавливая их к скорой перемене внешней среды. Краски вокруг неё словно выцветали, сменяясь с интенсивно-аспидного цвета морской пучины на безмятежную лазурь средней части океана, и в конечном итоге засверкали неземными сиреневато-голубыми искрами, ознаменовавшими её появление в лучах солнечного света.
По правде говоря, Ариэль не планировала, чтобы её прорыв на поверхность выглядел столь триумфально. Она бы не стала вкладывать в него такую силу. Русалка собиралась подняться из воды медленно, словно кит. Неспешно, невозмутимо, вроде: «Вот она я».
Но последние несколько метров её хвост работал в два раза сильнее, чем требовалось, и она так стремительно вынырнула из воды в тёплый, залитый солнечным светом воздух, как если бы всего несколько секунд назад боролась со стихией за свою жизнь.
Сглотнув ещё раз, она попробовала дуновение океанского бриза, обдувавшего её лицо, на вкус: соль, свежесть соснового леса, гарь дальних пожаров и тысяча незнакомых ей запахов...
Оседлавшая волны чайка с любопытством смотрела на девушку.
Ариэль взяла себя в руки, вспомнив о том, кто она такая. И постаралась не столь очевидно наслаждаться ощущением стекающей по лицу воды и тем, как капли сверкали в её волосах, высыхая на солнце. Флаундер некоторое время беспокойно плавал вокруг хвоста русалки, прежде чем решился подняться на поверхность рядом с ней.
Она произнесла на языке жестов:
– Я слышала, у тебя есть для меня сообщение. – Но прежде, чем Флаундер успел перевести, Ариэль перебила сама себя, продолжив: – Ты знаешь Скаттла? Где он? Почему он не прилетел?
– Царица Ариэль слышала, что у тебя есть для неё сообщение, – с важным видом поведала рыба чайке. – Однако она ожидала увидеть своего старого друга Скаттла. Он единственная птица, с которой повелительница когда-либо была близко знакома.
– Вы не ошиблись, предположив, что именно он отправил меня сюда. Расстояние, которое было необходимо пролететь, слишком велико для прадедушки Скаттла, – ответила чайка. – Как вы дышите?
Прошла секунда, прежде чем Ариэль полностью осознала вторую половину сказанного птицей.
«Что?» – Этот вопрос так ясно отразился на её лице, что ей даже не пришлось прибегать к жестикуляции.
Приподняв голову, чайка уставилась на русалку, не моргая:
– Вы с лёгкостью выплыли из воды на