Книга Женская история Битлз - Кристина Фельдман-Баррет

каждому из членов группы случалось оступиться, но свидетельства, которыми мы располагаем, позволяют отметить, что Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Пит Бест заводили со своими ливерпульскими поклонницами и более тесные отношения. Бест, которого диджей и конферансье «Каверн-клуба» Боб Вулер лихо окрестил «коварным капризным красавцем», отличался некоторой сдержанностью и не так свободно, как остальные, болтал с девушками. Тем не менее со своей будущей женой Кэти, участницей танцгруппы Kingtwisters, он познакомился именно в «Каверн-клубе». Самым общительным из «четверки» был, конечно, Маккартни, его, казалось, хлебом не корми, только дай потрепаться. Харрисон, куда более интровертный, чем Пол, все равно общался с девушками, считавшими его теплым и искренним человеком[44]. Сестра Стюарта Сатклиффа Полин Сатклифф (1944–2019), которая познакомилась с битлами в домашней обстановке, в своей книге описывает Джона как «харизматичного», но порой «внушающего робость», Пола называет «вечно улыбающимся и приветливым», а Джордж, когда битлы собирались у Сатклиффов, оказывался самым словоохотливым. Интересно, что эти характеристики коррелируют с тем, какими Джон, Пол и Джордж предстанут позднее: язвительный, но притягательный Леннон, шармер-обаяшка Маккартни и звезд с неба не хватающий красавец Харрисон. Маркетинговая стратегия группы в эпоху битломании постоянно напирала на то, что эти личные качества были присущи членам «четверки» изначально, и в воспоминаниях поклонницы мы находим тому подтверждение.

Есть еще одно устное свидетельство дружеских отношений Пола и Джорджа с поклонницами. Оно относится к периоду их концертов в гамбургском клубе «Топ-Тен» весной 1961 года. Юная шведка Бодил Нилссон, едва окончившая школу средней ступени и сдавшая переводные экзамены в старшую, приехала с классом на развлекательную экскурсию в Гамбург, где школьницам предстояло пробыть неделю. Они поселились в отеле на главной артерии района Санкт-Паули, улице Репербан, гамбургского квартала красных фонарей. Поскольку клуб «Топ-Тен» был буквально в двух шагах, Бодил с одноклассниками пошли туда в первый же вечер. Описывая свое знакомство с Битлз, Бодил вспоминает: «Я мгновенно влюбилась во всех разом. В течение недели, которую мы прожили в Гамбурге, я ходила в этот клуб каждый вечер. Сперва мы ходили целой компанией, но через несколько дней осталась только я». В те времена в составе группы играл Стюарт Сатклифф, а солистом был перебравшийся в Гамбург лондонский гитарист Тони Шеридан. Когда одноклассницы решили попытать счастья в других заведениях Санкт-Паули, Бодил осталась верна своей музыкальной «находке».

«Битлз» вскоре приметили свою новую постоянную слушательницу и стали приглашать ее за свой столик, где они болтали с ней в промежутках между выступлениями. И вот за этой болтовней она «по уши влюбилась в Джорджа», «…такого милого, чудесного, симпатичного», что, как признается Бодил, «…мое пятнадцатилетнее сердечко просто растаяло». К сожалению, она понимала, что школьная экскурсия, а значит, и ее время с «Битлз» вот-вот подойдут к концу. Последний вечер в клубе «Топ-Тен» затянулся и имел меланхолический привкус. Ей не хотелось покидать ни клуб, ни битлов:

Я сидела в клубе до самого закрытия, то есть до двух или трех часов ночи […] Джордж давно ушел, он себя неважно чувствовал, а Пол, увидев, какая я грустная, подсел ко мне. Я рассказала ему, что завтра мы уезжаем в Швецию и что я втюрилась в Джорджа. Я ревела. Пол как мог меня утешал и проводил до отеля[45].

Обняв ее на прощанье и поцеловав в щеку, Маккартни в джентльменском порыве сказал, что для Бодил правильнее будет не задерживаться на Санкт-Паули, а ехать домой. «Я поняла, что он имел в виду, только много лет спустя»[46], – признается Нилссон.

Слова Маккарти в изложении Нилссон напоминают о гамбургской истории «Битлз»: это были довольно разгульные резиденции. Учитывая репутацию Санкт-Паули Бодил, сегодня она поражается тому, как сопровождавшие их в поездке взрослые выбрали тактику невмешательства в отношении вечерних развлечений школьников. Даже уроженка Гамбурга Астрид Кирхгерр, подружившаяся с «Битлз» во время их первого приезда, жаловалась, что исключительно ради того, чтобы попасть на выступление, ей приходилось мотаться в квартал красных фонарей. Однако, как доказывает история Бодил, гамбургская аудитория «Битлз» была куда более разнородной, чем можно себе представить. Как и в Ливерпуле, она всегда включала девушек, которых с «Битлз» и их музыкой связывали вполне здоровые чувства. У Бодил не сохранилось фотографий, иллюстрирующих дружбу с Битлз, но сразу после возвращения в Швецию она по памяти нарисовала их на сцене клуба «Топ-Тен»[47].

Однако чем популярнее становились «Битлз», тем менее возможны были такие отношения между музыкантами и поклонницами. Когда в конце февраля 1963 года их песня Please Please Me возглавила чарт синглов музыкального журнала New Musical Express, известность группы стала для многих источником печали. По воспоминаниям поклонницы, «…когда об этом [о выходе сингла в топ] объявили в „Каверн-клубе“, […] думаю, [„Битлз“] ожидали, что будет общее ура и ликование. Но вместо этого на несколько минут повисла тишина, потому что именно тогда все поняли, час пробил! Они уедут […]. Уедут от нас»[48]. Дебби Гринберг (в девичестве Джеогеган), которая присутствовала на последнем выступлении «Битлз» в «Каверн-клубе» 3 августа 1963 года, писала об этом в похожем ключе в своих мемуарах (опубликованы в 2016 году): «К ним пришла слава, и это было потрясающе, […] но в то же время мы не могли не чувствовать грусти от того, что теперь придется уступить их остальному миру. Ведь они были только нашими битлами»[49].

Хотя среди публики в концертных залах и в итоге на стадионах, где группа выступала с 1963 по 1966 год, по-прежнему большинство составляли девушки, двустороннее общение между аудиторией и группой ушло в прошлое. Джон Леннон размышлял об этих прежних отношениях между музыкантами и поклонницами в майском номере Beatles Monthly за 1964 год (ежемесячном официальном журнале фан-клуба группы): «Я бы дорого дал, чтобы мы были на „ты“ с каждым нашим фанатом, чтобы это был такой гигантский „Каверн-клаб“, где все друг дружку знают». Эта фраза Леннона, опубликованная в самый разгар всемирной битломании, наводит на мысль о тоске по прежним временам, когда фанатки группы не только считались самыми преданными поклонницами их творчества, но и часто воспринимались как верные подруги, поэтому к ним и относились соответственно. Увы после того, как летом 1963 года «Битлз» уехали из Ливерпуля в Лондон и почти мгновенно получили всемирную известность, подобные связи были уже невозможны[50].

И когда до всемирного помешательства на «Битлз» оставалось еще несколько месяцев, их ливерпульские поклонницы уже начали предаваться ностальгии по группе, которую им пришлось уступить Великобритании. В октябре 1963