Книга Женская история Битлз - Кристина Фельдман-Баррет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если международная популярность выстраивает жесткие границы между знаменитостью и поклонником, а опосредованный контент при этом служит неудачной и явно недостаточной заменой личного общения с кумиром, то местные музыкальные площадки, наоборот, создают атмосферу сообщества и межличностного общения. Сама природа таких концертных площадок располагает к тому, что первыми верными поклонниками любой группы становятся знакомые, друзья или, наконец, завсегдатаи, лица которых начинаешь различать в толпе. На протяжении большей части 1962 года «Битлз» оставались преимущественно местной группой (если не считать выступлений в Гамбурге). По воспоминаниям поклонников того периода, «…В Ливерпуле они [„Битлз“] были знамениты не потому, что были знаменитостями». Напротив, их любили и ценили прежде всего как популярную местную группу, где играют местные пареньки, с которыми можно познакомиться. Ливерпульские площадки способствовали такой открытости. В клубах и залах не было специально выделенной артистической зоны, поэтому граница между исполнителями и аудиторией размывалась. «Касба кофе-клуб» вообще принадлежал матери первого ударника «Битлз» Пита Беста, так что в свободное от работы время они там активно тусовались. В «Каверн-клубе» была артистическая, где музыканты готовились к выступлениям, но очень тесная и расположенная таким образом, что посетители свободно могли туда зайти, так что им ничего не стоило пообщаться со своими любимцами до и после концертов или в перерыве.
Активно посещая концерты «Битлз» в «Каверн-клубе» или на других площадках города, поклонницы устанавливали с членами группы самые разнообразные отношения. Они могли просто переброситься с кем-то из них парой слов либо у буфетной стойки в «Каверн-клубе», либо в маленькой артистической. Более личные встречи возникали в других точках города: модной кофейне «Жакаранда», ночном клубе «Голубой ангел» или пабе «Грейпс», находившемся дверь в дверь с «Каверн-клубом», где не подавали спиртного из‐за отсутствия лицензии. Из упомянутой выше книги Марка Льюисона мы узнаем, что когда «Битлз» в очередной раз уезжали с концертными поездками в Гамбург, некоторые девушки переписывались с ними, – причем инициатива переписки исходила от членов группы, и они ее поддерживали, потому что боялись, что во время их пребывания в Западной Германии атмосферу (и армию поклонниц) будет сложно удержать. Нередко Джон, Пол и Джордж отправляли своим юным подружкам-поклонницам письма в специально разрисованных конвертах, то есть персонализация непременно учитывалась. Неизвестно, имела ли место подобная переписка между «Битлз» и представителями мужской части их аудитории, но рискнем предположить, что вряд ли.
В те годы общение между «Битлз» и их поклонниками было нехитрым делом. Во время дневных концертов в «Каверн-клубе» музыканты напрямую обращались к аудитории и спрашивали, какую песню исполнить. Мэри Макглори и Сильвия Саундерз – будущие члены женской рок-группы Liverbirds (Макглори – бас-гитара, Саундерз – перкуссия) – рассказывали мне, что на таких концертах «…казалось, будто твои друзья играют для тебя». По воспоминаниям другой поклонницы, «…если они узнавали кого-то [в зале], то махали им»[40]. Девушки в первом ряду, вероятно, могли заказать любимую песню, не повышая голоса, всем остальным же надо было либо на весь зал выкрикивать: Bésame Mucho! или Stand by Me! – либо писать названия на бумажках и передавать их Леннону или Маккартни. Иногда подобное взаимодействие выливалось в неформальные разговоры вне стен «Каверн-клуба». Маргарет Хант, впервые услышавшая «Битлз» на концерте в джайв-клубе «Эйнтри Институт», просто нашла домашний номер Маккартни в телефонной книге и позвонила как-то будним утром. Пол в это время еще спал, поэтому она оставила сообщение на автоответчике. Каково же было ее изумление, когда он перезвонил. Они общались еще пару раз, а потом Хант не раз болтала со своим любимым битлом Джоном Ленноном. Большая часть ее опубликованных на собственные средства мемуаров Yesterday: Memories of a Beatles Fan (2015) («Yesterday: мемуары битловской фанатки») подробно освещает их с Ленноном регулярное дружеское общение в юности.
Кэрол Джонсон также отмечает, как «Битлз» частенько беседовали с девушками в «Каверн-клубе». Она вспоминает, как однажды к ним подошел Джордж Харрисон «…и сказал: „Мы только что записали первый альбом!“ и принялся рассказывать, что туда вошло». Речь шла о долгоиграющей пластинке 1963 года Please Please Me, и Кэрол во время нашего интервью с гордостью показывала мне сингл с одной из песен с диска, Love Me Do, с автографами всех четверых битлов. Леннон, чьей поклонницей была Джонсон, оказался самым неприступным, но тем не менее «он никому не отказывал в автографе». Позднее, оглядываясь на прошлое, Кэрол догадалась, что «…всему виной его слабое зрение: он мог пройти мимо и не узнать тебя, а мы думали, он такой неприступный». Однако, в отличие от мемуаров Маргарет Хант, из воспоминаний Кэрол Джонсон можно сделать вывод, что то, каким воспринимали Леннона окружающие и/или то, каким он был в личном общении с поклонницами, могло трактоваться по-разному[41].
Некоторым более юным поклонницам его манеры казались хамскими, а замечания обидными, но были и те, кто видел в нем чуткого и доброго человека. Одна пятнадцатилетняя барышня, часто бывавшая в 1962 году в «Каверн-клубе», считала его «…язвительным. Мне он, скорее, не нравился, потому что я была совсем девчонка и не знала, как реагировать на ироничные замечания. Вот некоторые девушки постарше это точно знали»[42]. В отличие от нее другая малолетняя поклонница из респектабельного ливерпульского предместья Вест-Дерби вспоминает о Ленноне очень тепло: когда ей было десять лет, в бассейне кто-то толкнул ее на глубину, а Джон ее оттуда вытащил. В ее памяти он остался «своим парнем», и «очень привлекательным». Маргарет Хант, которая, судя по многочисленным надписанным ей фотографиям Леннона, звалась его «поклонницей № 1», всегда говорила о его приветливости и даже о том, что он мог за нее заступиться. Как-то раз, когда Маргарет была в артистической «Каверн-клуба», обычно вежливый Джордж Харрисон бросил, что она вечно лезет за кулисы, чтобы пообщаться, а Маргарет это услышала. Сгорая от унижения, она хотела уйти, но Джон вступился за нее и всячески старался дать ей почувствовать, что ей тут рады, например, взялся подписывать фотографии группы, которые она с собой принесла. С учетом этого и многих подобных случаев Маргарет никогда не могла понять, почему некоторые считали Леннона грубияном[43].
Конечно,
