Книга Цена времени. Книга 3 - Роман Шайх

они должны добраться. За их безопасность я не беспокоился, поскольку непосредственно близ города разбойного люда практически не было, а тут ещё и армия прошла недавно. Так что все немногочисленные разбойники лежат сейчас тише воды и ниже травы.

После двухчасовой, безусловно, очень увлекательной, тряски в седле само село не вызывало восторженных эмоций. Небольшое, округлое селение, с трëх сторон окружённое лесом с протекающей совсем рядом рекой, шириной метров пятнадцать. Самым высоким и, по совместительству, единственным не одноэтажным зданием в деревне оказалась церковь(Даже поместье бывшего дворянина имело всего один-единственный этаж). Хотя правильнее, пожалуй, будет сказать церквушка. Полностью из дерева, даже она не могла внушить ничего, кроме жалости.

Какое же тут поле непаханое для работы! К слову о полях. Они здесь имелись. По другую сторону от реки чернела распаханная земля, которая начиналась чуть ли не от единственного через реку мостика. Кстати, водные ресурсы местные почему-то на полную не используют. Вот в Новгороде я видел водяные мельницы, а здесь таковых не наблюдается. А течение тут довольно-таки не слабое.

Когда мы проезжали по кривым улочкам села, изрытыми колеями, жители смотрели на нас с некоторой опаской, но заговорить никто не решался. Люди лишь бросали косые непонимающие взгляды, которые тут же отводили, и возвращались к своей работе, стоило мне посмотреть на них в ответ.

Когда мы свернули на право под почти прямым углом, мне на глаза бросился тот самый дом бывшего помещика. Выглядел он весьма ухоженно и богато, хоть размерами и не впечатлял.

Буквально после поворота, прямо на дороге стояла девочка лет десяти с соломенной куклой в руках и завороженно смотрела в нашу сторону. Солнце светило нам в спины, а ей, соответственно, в лицо, от чего она жмурилась и прикрывала рукой глаза, лишь бы разглядеть таинственных всадников.

Вдруг, когда я уже собирался притормозить перед девочкой, на дорогу выскочила женщина и, схватив её, отнесла к обочине. Та от неожиданности выронила куклу и игрушка удачно упала между двух луж.

— Отряд, стоять. — Негромко сказал я. Гвардейцы натянули узды лошадей.

Я притормозил в паре метрах от выпавшей игрушки и спешился. Всё это время и девочка и её, вероятно, мама, продолжали наблюдать за мной. К ситуации заметно проявили интерес и другие жители. Я аккуратно переступил через все небольшие лужицы и, наклонившись, поднял с земли куклу. Обычная соломенная игрушка, сделанная из, собственно, пучка соломы в нужных местах перевязанного тонкими веревочками.

Я подошёл к девочке, которую прижимала к себе мать. Наклонившись, я протянул ей игрушку.

— Держи. Больше не теряй. — Я подмигнул девочке, от чего страх из её глаз тут же испарился, а губы сложились в скромной улыбке.

— Благодарствую. — Тихо пискнула она в ответ.

Возле самого богатого дома в этой деревеньке, который ранее принадлежал моему предшественнику, на лавочке одиноко сидел низенький старичок с очень цепким и даже живым взглядом. Он неуклонно выбивался из общей быстротечности сельской жизни. Это в двадцать первом веке жизнь в городе кипит в разы быстрее, чем в сельской местности. Здесь же всё наоборот.

— Здрав будь, отец, — Поприветствовал я необычного старика.

— И тебе не хворать, — Стрельнул хитрым взглядом он.

— Не подскажешь, где местного старосту найти? — Озираясь, спросил я.

— Так перед тобой он, господин. — Улыбнулся мой собеседник. Я серьёзно зыркнул на него с высоты своего седла, от чего он мигом стал серьёзнее некуда. — Чем могу услужить?

— Ну, похоже теперь этот домишко мне переходит. И Борки с ним же. — Я протянул старосте документ, подтверждающий мои слова. Он с минуту сверлил взглядом твёрдую жёлтую бумажку, после чего почтенно вернул её мне и поклонился в пояс.

— Прости, барин, меня, старика. Не признал я тебя.

— То пустое. Ты не мог знать. — Старик вновь поклонился, от чего я лишь скривился. И для чего всё это? — Отставить лизоблюдство! — Рявкнул я. Староста от неожиданности вытянулся в струнку. — Имя, возраст, должность?

— Так ведь… — Он запнулся, но довольно быстро очухался. — Ефимом кличут. Пять десятков и семь годов от роду мне. Староста я в селе этом.

— Молодец, Ефим, быстро соображаешь. — Похвалил я своего нового подчинëнного. Мы спешились — Пойдём в дом, у нас с тобой много дел.

Внутреннее убранство дома одновременно и впечатляло и огорчало. С одной стороны, я раньше нигде не видел такого. Даже сильно модернизированное поместье Майеров не шло ни в какое сравнение с богатством этого небольшого, но очень дорогого поместья. Венцом всего баснословного по стоимости жилища стала печка, вовсе не коптившая и топившаяся исключительно по белому, которую я, как увидел, был готов просто расцеловать. Вот никак не ожидал в таком захолустье такого подарка. Тем не менее, никакими санитарными благами здесь и не пахло. Точнее, пахло, конечно, но не очень хорошо. Вот что-что, а сантехнику нужно внедрять и делать это как можно быстрее.

Мы с Ефимом прошли в просторную комнату с круглым дубовым столом и пусть и простенькими, но весьма удобными стульями.

— Присаживайся, — Кивнул я старосте.

— Это как же, — Засмущался он. — В барской зале, да я…

— Это не просьба, Ефим, это приказ. — Сурово процедил я, от чего незадачливый старичок послушно плюхнулся за стол. — Теперь всё будет иначе Ефим. Я — не прошлый ваш барин и жить при мне вы будете так, как ранее и не думали. — Ефим огляделся.

— Мы? — Переспросил он, указывая на себя.

— И ты, Ефим, и все, кто здесь, в Борках, живёт. Ты сейчас — мой мост ко всему народу. Так что слушай и запоминай.

Интерлюдия.

Народ, оторванный от работы, гудел и недоумевал. Ефим откровенно нервничал. Александр, оставив ему целую массу поручений, с горящими глазами уехал в Новгород. Даже не так. Он улетел пулей. Хотя, что такое «пуля», Ефим представлял очень посредственно. Сначала он было проклинал этого нового помещика с его непонятными идеями. Однако когда до него дошло то, что пытался донести Александр, Ефим сильно задумался. Он всё искал подвох, помещичью уловку, которая была призвана обмануть простой люд. Но не смог. Уж больно всё гладко звучало из уст новоявленного помещика.

Сейчас же он стоял на главной площади небольшой деревеньки, а перед ним, в ожидании, толпились чуть более сотни взрослых мужчин. Они недовольно гомонили и ворчали. Ещё бы, их ведь оторвали от работы.

— Ну, Ефим, чего ты людей собрал, да от дел отвлëк? — Возмущался молодой кузнец, сын старого мастера. Народ уверенно поддержал его.

— Постой, Астафий, не бузи. — Начал староста. — К селу нашему нового помещика приставили. Вы его, возможно, уже видели. Ратник