Книга Под защитой твоей нежности - Ольга Гусейнова

Затаив дыхание, я следила за происходящим сквозь широкие щели, не в силах ни спрятаться от надвигающегося кошмара, ни пошевелиться. Так и лежала на земле в серых, грязных лохмотьях до колен, когда-то бывших ночной рубашкой.

Вертолет еще не коснулся земли, когда из него выпрыгнуло несколько фигур в черном. Ловко закинув за спину автоматы, они совершенно неожиданно для меня обнажили мечи, похожие на катаны. Дальше любой, кого настигали эти жуткие черные фигуры, падал наземь, лишившись головы. В этой суматохе мало кто заметил, что из джунглей поместье окружили больше десятка таких же грозных фигур. Они призраками появлялись словно из ниоткуда и вели либо прицельный огонь поверху, устраняя охрану на вышках и крыше, либо рубили головы катанами тем, кто оказывался у них на пути.

Обезумевшие от страха оборотни де Лавернье пустили в ход гранаты. Прогремело сразу несколько взрывов, которые не смогли перекрыть яростный звериный рев. А я, наконец, осознала, что нападающие тоже веры. Слишком нечеловеческая пластика, скорость, прыгучесть, легкость движений, а еще — беспощадная свирепость и безжалостность. Пришлые хищники совались везде, по-звериному водили головами по сторонам, непрерывно вынюхивая, выискивая кого-то. Великолепный хозяйский дом подвергся штурму первым. Мне показалось, что они кого-то ищут. Главу клана, кого же еще?!

Взрывы и жара породили пламя, пересохшая земля, деревянные строения для хозяйственных нужд, накрытые сухими пальмовыми листьями, стремительно разгорались. Дым словно живой потек над землей, медленно, но неудержимо застилая обзор, пряча смерть и хаос. Глядя на снопы искр, я больше не испытывала страха — от судьбы не убежишь, а она давно предрекла мне смерть в пламени. Было горько, но с привкусом облегчения — мои муки подходят к концу вместе с бессмысленной жизнью.

Снова затаить дыхание заставил шагнувший из дыма в мою сторону один из призраков — высокий, отлично развитый, вооруженный до зубов жгучий брюнет. Он выглядел как космический пришелец, сильный и уверенный в себе, двигался с пластикой большого зверя, держа в руках катану и пистолет, а попутно явно вынюхивая что-то. Хотя как что-то можно найти в таком плотном дыму? Неожиданно вер замер напротив моего сарая, я смогла рассмотреть его лицо и буквально задохнулась от испуга: он похож на демонов, какими их частенько изображают суеверные бразильцы. Короткие черные волосы, смуглая кожа с заметной щетиной, четкие дуги бровей подчеркивают жуткие черные глаза, которые сейчас будто самой тьмой пылают. Твердый овал подбородка, чуть впалые щеки. Узкие губы сжаты в хмурую, тонкую, недовольную линию, как если бы «демон» куда-то спешил и не хотел опоздать…

Мои легкие загорелись без воздуха, я не дыша рассматривала пришельца и, судорожно вдохнув, закашлялась глядя, как он резко замер возле моего сарая, принюхался, а потом, вздрогнув будто от удара, сбил замок и пнул ногой дверь. Я только дернулась от грохота и попыталась сжаться, свернуться в клубочек, чтобы защититься от очередной боли. Затравленно уставилась на замершего в дверном проеме мужчину, жадно вдыхавшего и побледневшего, разглядывая меня. Я словно кожей, обожженной солнцем и истерзанной когтями, чувствовала, как его взгляд касается моей изношенной рваной рубахи, истощенного тела со следами побоев и в запекшейся крови, грязных волос… Черные глаза напротив расширялись, зрачки заполняли радужку абсолютной тьмой.

Я в ужасе смотрела на пришельца, а он потряс меня до глубины души:

— Ну здравствуй, моя Лапушка…

Как оказалось, еще не умершей души, потому что его тихий, глухой, хриплый от непонятного волнения и бесконечно мягкий голос проник глубоко-глубоко, в самую суть. Так, как давным-давно, когда сказки еще жили в моей душе, говорил Он — мой Волк.

Мужчина медленно, будто опасаясь спугнуть, опустился передо мной на колени. Потянулся к моему лицу рукой, большой, сильной и почему-то дрожащей, — я это ощутила, когда его пальцы невесомо коснулись ссадины на моей скуле и аккуратно убрали прядь волос за ухо.

— Все хорошо, родная, теперь все будет хорошо. Ты только потерпи еще немного, — прохрипел он.

Я молчала, невольно прислушиваясь в себе: чем же так приятно пахнет этот чужак и почему вдруг затаилась моя волчица? Больше не скулит и не ворочается в груди, а замерла, внимая этому мужскому голосу, скрипучему, явно взволнованному. Мужчина осторожно, будто я вот-вот рассыплюсь, поднял меня на руки, прижал к мощной, разгоряченной боем груди. Уткнувшись в нее, я наконец-то глубоко вздохнула. От странного незнакомца пахло чем-то ярким, терпким и в тоже время сладким, чем-то из детства. Кажется, так пахло домом и свободой, и еще — заботой. Так необыкновенно пахло, что я непроизвольно взмолилась:

— Пить!..

Мужчина сорвался с места, унося меня прочь из сарая, а может и из ада. Но стоило нам вынырнуть из дыма, как оказалось: я вновь ошиблась! Незнакомец направился прямиком в хозяйский дом, а там, напугав меня до дрожи, в хозяйские покои — ту самую пыточную, где де Лавернье устраивал «забавы» с моим участием. Я испуганного пискнула, оказавшись по грудь в прохладной воде, все еще на руках незнакомца, в роскошном бассейне, где мой мучитель потом смывал с себя кровь своих жертв.

Мужчина резко открыл кран и помог мне дотянуться до упругой, божественно холодной струйки воды, чтобы жадно, давясь и захлебываясь, напиться вдоволь. Дальше, не выпуская меня из рук, снял с себя обувь и черный верх и остался в штанах. Потянул мою пижаму вверх, чтобы снять, но я судорожно сжала подол в кулаках. Удивительно, но он меня за неподчинение не ударил, не наказал, а оставил в покое:

— Не бойся Лапушка, все хорошо. Я только помогу тебе, нам надо раны промыть и ожоги обезболить.

Размеренные и уверенные движения его зловеще мускулистых рук пугали до дрожи, но он аккуратно распутал волосы и промыл ароматным мылом, позволив мне насладиться давно недоступной роскошью — тонким запахом натурального парфюма, веры другим не пользуются, и живительной водой. Легонечко прошелся пеной по моему телу, вновь заставляя деревенеть от страха. И все время глухо проговаривал, что будет или уже делал. И обещал, что все будет хорошо. Его голос успокаивал, а запах, наоборот, будоражил.

Затем он вытащил меня из воды и осторожно завернул в огромное полотенце, посадил на диван. Да-да, на тот самый диван, где всегда восседал де Лаверьне. Где не раз мучил и убивал других, требуя у меня вернуть ему Кэсс. Я не верила в чужую заботу, точнее, не могла позволить себе довериться, но почему-то тело размякло само по себе, расслабилось, когда крепкие руки бережно промокали мои волосы другим полотенцем.

А дальше все стремительно поменялось, потому что мужчина… этот огромный оборотень наклонился ко мне и потянулся носом и ртом к моей шее. Я среагировала рефлекторно: уйти от опасных клыков, защитить шею, жизнь, не дать вырвать глотку, спастись. Вместо нежных объятий я попала в фиксирующий захват и — потерялась в своем ужасе, нахлынувшей панике. Я пыталась защититься, вырваться — выпустив когти, извивалась как змея. Но мне не удалось. Понадобилось время, чтобы осознать — ничего не происходит. Заполошно дыша, я замерла и распахнула глаза.