Книга Не судите. Истории о медицинской этике и врачебной мудрости - Дэниел Сокол

Способность бесстрастно предоставлять услуги экспертного класса лежит в основе профессионализма. Именно поэтому тем из нас, кто еще не достиг святости, возможно, придется прикусить язычок при исполнении своих обязанностей. Профессионально общаясь с неприятными нам людьми, мы скорее можем рассчитывать на здравое безразличие, чем на искреннее сопереживание.

Важно заметить в себе это чувство неприязни, как только оно возникает. Иначе мы не сможем осознанно справиться с ним и уменьшить возможность предубеждения, и тогда над нами могут возобладать более низменные инстинкты, способные повредить профессиональной деятельности, репутации, самоуважению и благополучию пациентов.

Культура, общество и медицинаПоездка в Индию

В июне 2007 года меня пригласили прочитать лекцию группе врачей госпиталя в Сток-он-Тренте. В качестве тем были обозначены информированное согласие и раскрытие правды. Я подчеркнул важность уважения к желаниям пациентов, даже когда они противоречат нашим собственным, и напомнил аудитории о том, когда, где и как следует говорить пациентам правду. Мрачная перспектива, открытая не вовремя или в слишком прямолинейной манере, способна навредить больным и их родственникам.

Две недели спустя, после 11-часового перелета и рискованной 6-часовой поездки на такси, я прибыл в штат Тамилнад, где весь следующий месяц мне предстояло наблюдать за работой сельского хирурга. По утрам доктор исполнял обязанности терапевта, получившего хирургическую подготовку, принимая пациентов с улицы. Он вскрывал абсцессы, обрабатывал раны, заглядывал в горло и лечил всякого рода инфекции. Послеполуденное время было отведено хирургии: удалены аппендикс, матка, геморроидальные узлы; ушита грыжа; зашита открытая рана.

Примерно 20 основных палат госпиталя представляли собой небольшие заполненные больными комнатенки. В некоторых из них каждый дюйм пространства занимали сидевшие на полу родственники, которых иногда насчитывалось до десятка. Вентилятору на потолке не хватало сил бороться с мухами, духотой и жарой. После жуткой поездки в автомобиле из аэропорта я не был удивлен тому, что многие палаты занимали жертвы дорожных происшествий. Прочие обыкновенно населяли диабетики, часто с такими глубокими язвами, что в них виднелись мышцы и даже кости.

В одной из палат располагался Раджендран, пожилой диабетик, перевязанная нога которого сочилась сукровицей. Нога его была настолько поражена гангреной, что ее уже невозможно было спасти. Чтобы сохранить какие-то шансы на жизнь, нужно было ампутировать ногу выше колена.

На следующий день я помог Раджендрану подняться на операционный стол. Он был испуган и что-то бормотал себе под нос, пока ему делали спинальную анестезию. Хирург сделал глубокий надрез над левым коленом и прорезал жировую и мышечную ткани до кости. Кость перепилили чем-то вроде проволоки, которой режут сыр. После еще нескольких движений скальпеля медсестра подняла отрезанную конечность со стола и бросила в пластмассовый бак.

На следующий день мы с хирургом ездили в соседние деревни, где он оперировал прободную язву кишечника у молодого человека и зашивал женщине разошедшийся шов после кесарева сечения. Когда мы обогнали грузовик со слоном в кузове, доктор сообщил мне, что Раджендран не знает об ампутации. Когда врач предложил ему эту операцию, Раджендран отказался. Плохие перспективы – примерно месяц жизни – не заставили его передумать. Так что родственники сказали ему, что хирург намеревается заняться его бедром. После чего, по их словам, кровь должна была снова пойти к ступне. Раджендран согласился без особого желания.

Через 3 дня после операции правда так и осталась неизвестной пациенту, и хотя Раджендран заметил отсутствие левой ноги, он полагал, что ее вновь пришьют ему, как только подживет рана. Как сказал мне ассистент врача в день прибытия, большинство местных пациентов не имеют никакого представления о возможностях современной медицины.

Такое невежество в медицинских вопросах, как и плата за консультацию в размере 50 рупий, могут отчасти объяснить причину, заставляющую индусов обращаться за медицинской помощью много позже, чем это делают в Соединенном Королевстве. Однажды в клинику обратилась 70-летняя женщина с карциномой матки. Прогноз не обещал ничего хорошего. В течение предшествовавших 6 месяцев некоторые ее родственницы настоятельно советовали ей посетить врача, однако она отметала их опасения, утверждая, что ей будет лучше дома.

В тот же самый день возле хирурга появился 60-летний мужчина, с нервной улыбкой что-то шепнувший ему на ухо. После произведенного 20 лет назад обрезания внизу его тела стали твориться какие-то беспорядки. Когда он снял нижнее белье, оказалось, что кончик его пениса отсутствует, а оставшаяся плоть покрыта темными кратерами, похожими на засыпанные сажей миниатюрные вулканы. Чтобы вылечить рак, хирургу следовало удалить у пациента пенис и мошонку. Больной обратился к врачу только потому, что «кратеры» перекрыли уретру и стали мешать ему мочиться. С точки зрения некоторых пациентов небольшим следует считать такой нарост, который не виден с расстояния в милю.

Соблюдающийся в Соединенном Королевстве этический принцип уважения к мнению пациента запрещает обманывать больного. Взрослый, находящийся в здравом уме, может отказаться от любой процедуры и по любой причине. В бытность специалистом по медицинской этике, я однажды имел дело с молодым человеком, поступившим в больницу с прободением кишечника. Во всем прочем он находился в хорошем здоровье. Когда к нему обратились за согласием на необходимую для сохранения жизни операцию, он отклонил все варианты, не приводя никаких обоснований для отказа. И, невзирая на все уговоры со стороны медиков и родственников, не изменил свое мнение. Психиатры признали его находящимся в здравом рассудке, и ему позволили умереть.

В этом уголке Индии желания пациента уступали в значении пожеланиям семьи больного. Сильный дух единства и семейной ответственности явным образом противоречил западному предпочтению индивидуального мнения. Хирург не сомневался в том, что Раджендран примирится с решением родни.

Врачи в Индии являются в высшей степени уважаемыми людьми. 10-летний парнишка носит тенниску с надписью «будущий доктор». Письмо из рентгеновской лаборатории хирургу начиналось со слов «уважаемый доктор». Пациенты почтительны и подчиняются патерналистской максиме – «доктору виднее».

Меня до сих пор шокируют вспышки гнева хирурга. Однажды утром в консультационный кабинет вошел 22-летний мужчина. После короткого разговора с ним врач попросил удалиться женщину-ассистентку и медсестер, тем самым давая понять, что проблема расположена в интимной области. Пациент спустил штаны, лег лицом вниз на кушетку, а хирург ввел ему в прямую кишку полый металлический инструмент – проктоскоп. Пациент дернулся от боли. Хирург закричал на него, шлепнул по ягодицам и приказал перестать зажиматься: «Посмотрите, – сказал он мне, – видите изменение цвета?»

Через проктоскоп было видно, что розовая слизистая оболочка сделалась темно-красной. У больного был геморрой.

Размышляя об этих событиях, я подчас с улыбкой представляю себе этого хирурга и его медсестер на моей лекции в Сток-он-Тренте. Вне сомнения, они были бы удивлены и встревожены нашим предпочтением, оказываемым выбору пациента, каким бы вздорным он бы ни оказался.