Книга Недотрога - Эбби Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плакала она целую вечность. Оплакивая себя.Мелани. Ошибки, совершенные ими обеими.
Слезы текли и текли, пока все не вылились.Глаза высохли, а в горле остался комок.
Данте действовал под влиянием неосознанногоинстинкта, сильного настолько, что других вариантов поведения не осталось. Онзнал, что ее слезы — часть представления. Знал. И все равно не смогудержать себя.
Никогда прежде он не держал в объятияхплачущую женщину.
Похоть. Вот что это такое. Что-то в этой женщиневзывало к его низменным инстинктам, и Данте начинал понимать: с этим надочто-то делать. С привычной рациональностью он начал формулировать пландальнейших действий. Следует приструнить Паоло, который в присутствии Меланипосмел выказать возмутительное непокорство. А значит, нельзя упускать из полязрения Алису и ее сестру. Попутно можно будет заполучить Алису в постель,усмирив сжигающее его пламя...
Ее тело наконец прекратило бесконтрольносодрогаться. Он чувствовал ее дыхание рядом, то, как поднимается и опадаетсовсем близко ее грудь. Кровь побежала по жилам живее. Он принимает верноерешение. Отступив назад, он пальцем приподнял ей подбородок, заглянул в лицо,подсознательно ожидая, что она превратилась в ведьму, как бывает вмультфильмах.
Но нет... выглядела она изумительно. Громадные,лихорадочно блестящие глаза, губы, восхитительно припухшие, на щеках следыслез, манящие опустить голову и стереть их поцелуями...
Увидел он в ее глазах и еще кое-что, чего незамечал раньше. Уязвимость... Ранее она выглядела иначе, пытаясь быть храброй.Мысль пришла неизвестно откуда, поразив его до глубины души. Прежде чем егоциничный рассудок сумел вклиниться, он совершил еще одно неразумное действие:поднял руку и провел ладонью по ее щеке. Она слегка вздрогнула. Его как токомударило.
Что он делает? О чем думает? Сейчас он ведетсебя не лучше своего братца-простофили. Отлично зная, что эта женщина и еесестра пытаются его надуть, позволяет собой манипулировать. Умиляется ихкрокодиловым слезам.
— Давайте отвезем вас домой.
Отодвинув ее от себя, он быстро нащупал в карманетелефон. Через мгновение рядом притормозила блестящая черная машина, накоторой они приехали из аэропорта. Заметив, что лицо Данте опять превратилось вмаску холодного безразличия, Алиса задрожала. До того ей казалось, что взглядего становится более человечным.
У машины Данте придержал ее за локоть.
— Кстати, не тешьте себя ложными иллюзиямиотносительно поспешного обещания Паоло жениться и взять на себя ответственностьза происходящее. Со своей стороны, я полагаю, что он — такой же отец ребенка,как я сам.
И, не давая ей возможности ответить, он впихнулее в салон. В голове у Алисы всплыла удручающая мысль: он и не человек вовсе,человек не может быть таким холодным и жестоким...
— Ты видел?
— Сейчас смотрю, — мрачно ответил Данте. Однойрукой он прижимал к уху телефон, другой придерживал раскрытый журнал.Нетронутый завтрак стыл на столе. Утро следующего дня наступило, а он все ещев Англии. Не замечать этого неприятного обстоятельства Данте не мог. Положивжурнал перед собой, он вытянул вперед длинные ноги.
Его помощник говорил убитым тоном, и, видимо,лишь разделяющее их приличное расстояние дало ему смелость спросить:
— Ну и? Что это значит?
— Ничего особенного, Алекс. — Я и сам не оченьпонимаю, что это значит.
На том конце провода послышался тяжкий вздох.
— Слушай, Данте, ты публично целуешь неизвестнуюженщину. С большим пылом, я бы добавил. А конференция по слиянию уже на носу.Американцы специально оговаривали пункт о нежелательной шумихе. Ты знаешь,что Бушенон не одобряет твоей репутации плейбоя, а при его влиянии...
— Я в курсе, — огрызнулся Данте. — И все предусмотрелзаранее. Интересующую тебя даму зовут Алиса Паркер, и она будет сопровождатьменя во время конференции в качестве моей... — он поискал правильное слово, —гостьи.
— О... — растерялся помощник, не смея спросить,откуда она взялась, и зная заранее, что ответа не получит. — А она в курсе?
— Пока нет. Но я все улажу.
Алиса проснулась и повертела головой по сторонам,пытаясь понять, где она. Потом поняла: ее старая комната. В этой квартире они сМелани жили до ее отъезда в Африку. Мелани! Алиса вскочила, собираясь бежать.Потом рухнула обратно. Теперь вспомнилось все. В том числе Данте. Вчера онпривез ее сюда и оставил у двери. Они сдержанно попрощались. Такомузловредному типу, как Данте, и не приходится рассчитывать ни на что большее,стараясь рассердиться, подумала Алиса. Не похоже, что он собирается играть рольдоброго дядюшки для малыша Мелани.
Ладно, времени для печальных мыслей нет.Первым делом — звонок в больницу. Мелани чувствовала себя лучше, голос звучалдовольно бодро. Алиса озабоченно положила трубку. Еще неизвестно, что из себяпредставляет этот Паоло, можно ли ему доверять. Разберемся.
Стянув волосы лентой, она направлялась в ванную,когда в дверь постучали. Сердце Алисы, без веских тому причин, подпрыгнуло. Онапоспешно оглядела себя — потрепанные пижамные штаны, свитер с вылезшиминитками. Для почтальона или соседки сойдет.
За дверью стоял Данте Д'Акьюани. А она-топредполагала, что он давно вернулся на свою виллу, радуясь, что удачно от нееизбавился.
— Вы...
— Да. Я. — Скользнув взглядом по фигуре, оностановился на ее босых ногах.
— Что вы тут делаете? Почему не уехали? — Рукаее вцепилась в дверь.
— Вы не пригласите меня войти?
А у нее есть выбор? Алиса подвинулась, пропускаяего, и на слабых ногах поплелась следом.
Она старалась сохранять спокойствие, но бившаяее дрожь контролю не поддавалась. Он наверняка явился, чтобы повторитьобещание ничего не дать им с Мелани. Убедиться, что она не обратилась вгазеты. Приказать ей придержать сестру подальше от Паоло. Сейчас Алиса готовабыла драться с ним зубами и ногтями. Потому что пусть сам он не отец, но уж проПаоло такого не скажешь. Она уже готова к тому, что Данте откажется платить,но разлучить Паоло и Мелани ему не позволит. Дыхание Алисы участилось. Нупочему все должно быть так запутано?
— У вас есть хоть одна нелинялая частьтуалета? — насмешливо спросил Данте.
Обидевшись — и разозлившись на себя за это,потому что обычно ей было плевать, как она выглядит, — Алиса отрезала:
— Вы разве не знаете, что потрепанные вещисейчас — самый писк? Откройте журналы — там все только их и носят.
Гордость заставила ее распрямить спину.
— В среде африканских беженцев мало ктозаботится о моде, синьор Д'Акьюани. А мы с вами навряд ли будем вращаться водних кругах, так что мой внешний вид не оскорбит ваш изысканный вкус. Но,думаю, вы явились не затем, чтобы обсуждать отсутствие у меня стиля.